— На свадьбу?
— Ну, я жениться собираюсь, как вернусь отсюда…
— Отсюда еще вернуться надо… — философски заметил Николай.
— Вернусь, — уверенно отозвался Олег. — Я в это твердо верю.
— Тут не скажи, — усмехнулся Жора. - A как твоя любимая отреагировала, что ты сюда едешь?
— Нормально…
— Что, вот так взяла и отпустила?
— Ну, да… — кивнул Олег. — Деньги на свадьбу ведь нужны…
— Ну и дурак ты.
— П…почему? — Олег приподнялся.
— Ты свою невесту любишь?
— Hy.
— Баранки гну. A она тебя?
— Конечно.
— A вот моя жена ни за какие коврижки меня сюда отпускать не хотела. Потому что она меня любит.
— He понял…
Жора усмехнулся и пояснил:
— Потом сам поймешь. У тебя все еще впереди… а я не хочу влезать в твою личную жизнь.
— Да уж продолжай, если начал…
— Ладно, расскажу, если ты такой настырный. Перед тем, как я поступил в военное училище, мне довелось отслужить срочную службу в морской пехоте. Так вот, когда я уходил в армию, одна знакомая сказала моей матери: «смотри, таким ты его видишь последний раз». B армии действительно я так изменился, что вернувшись домой, уже не мог жить по-прежнему. Подруга меня ждала, а когда я вернулся, она не смогла жить co мной… это мой тебе ответ.
— Ты хочешь сказать, что когда я вернусь назад, я буду уже другим?
— Да. Так что не забивай себе голову своей невестой. Человек меняется, а тем более на войне…
— Это как еще рассудить…
— Хоть как. A все оттого, что здесь у тебя появились другие ценности в жизни…
— B смысле?
— Да что же ты такой непонятливый… — усмехнулся Жора.
Олег обратил внимание, что за их разговором в той или иной степени прислушиваются все, кто находился в палатке.
— Я хочу правильно тебя понять, потому такой непонятливый, а вернее просто любопытный.
— Хорошо, объясняю: в бою ты о чем думаешь?
— O разном… — Олег пожал плечами. — O том, чтобы свою башку под пулю не подставить…
— Вот-вот. У меня был момент, когда в Грозном духи нас прижали в тупике, и давай мины сыпать. Я упал в канаву, камни от взрывов сверху на спину сыпятся, осколки поют, парни раненые орут, понимаю, что через пять минут придет нам всем конец, лежу и почему-то вспоминаю, как мы дома с женой ругались, кому за хлебом в киоск топать. Вспомнил и думаю: Боже мой, какие у меня тогда были проблемы! Мины рвутся, сдохну сию минуту, и вдруг понимаю, что вот сейчас у меня действительно «проблемы». A тогда, когда спорили с женой, кому идти, думали, что именно то и есть жизненные проблемы. Ведь не знал еще, какие они на самом деле бывают… только я вернусь с этим пониманием, а у нее такого понимания никогда не будет.
— И у меня такое было, — сказал Сергей. — B бой идешь и совсем другие жизненные ценности в голове. На гражданской жизни никогда такого не бывает…
Олег кивнул:
— Было и у меня что-то подобное. Согласен…
— Ну, что и требовалось доказать. Но, — Жора улыбнулся: — Это совсем не значит, что нужно забыть невесту. Просто всему свое время…
После обеда Олег направился на процедуры, после чего завалился спать. После ужина он пошел к палаткам хирургии, желая увидеть Свету, но не встретил ее нигде. Походив вокруг жилой палатки и выкурив сигарету, Олег все же набрался смелости и заглянул вовнутрь. Свету и Ирину он увидел сразу. Они спали как убитые в своих койках. На столе кипел электрический чайник. Остальные койки были пусты.
— У вас чайник сейчас выкипит, — сказал громко Олег, но молодые женщины никак на его замечание не отреагировали.
Они спали. Нартов шагнул в палатку и, подойдя к чайнику, отключил его от сети. Бульканье в чайнике затихло. Олег свернул провод и положил его на тумбочку.
Света шевельнулась во сне, но не проснулась.
Олег стоял прямо над ней и не решался разбудить ee.
Только вот для чего ее будить? Проснется она, смертельно уставшая, и увидит одного из десятков своих знакомых из отряда специального назначения, одного из своих десятков и сотен раненых. И что она спросит? Что она скажет? Сейчас, когда она пришла после нескольких операций и готова умереть от усталости… и кто он для нее такой?
На мгновение Олег потянулся к Свете, желая поправить одеяло, но вдруг одернул руку. Совсем мальчик умом тронулся. Дома Оля ждет, а он тут чужим женщинам одеяла поправляет…
Олег выскочил из палатки, чуть не сбив входящую медсестру.
— Извините…
Медсестра проводила его удивленным взглядом.
Вернувшись к себе в палатку, Олег не знал, куда себя деть. Поступил как мальчишка. Вот кто заставил его туда идти?
— Ты чего? — спросил Жора.
— Да так…
Василий собирал свои вещи.
— Все, выписываюсь из этого дурдома! — радовался он. — И поеду я домой! Прощай госпиталь, прощай Чечня, прощай проклятая «бригада бешенных псов»!
— Ты еще скажи «прощай оружие», Хемингуэй хренов… — рассмеялся Жора.
— A вот так и скажу…
Майор выглядел довольным. Для него война закончилась, и он отправлялся домой. Перед тем как уйти он пожал руку всем, кто был в палатке. K Олегу подошел в последнюю очередь и, пожимая ладонь, сказал:
— Удачи тебе, лейтенант, с твоей вдовой…
Мужики заулыбались. Олег чуть не выругался вслух, но сдержался. Сейчас ему было не до уходящего с войны майора.
Василий вышел из палатки, и все двинулись следом, проводить его до плаца, где формировалась колонна на Моздок. Посмотрев, какая грязь стояла между палатками, половина идти до плаца не пожелала. Олег посмотрел вслед уходящему счастливцу и вернулся на койку.
Нартов ворочался до вечера и не знал, куда себя деть.
Утром, после завтрака Олег вместе с Жорой вышли покурить. He успели перекинуться и парой фраз, как над их головами прошел вертолет Ми-8мт. Олег поднял голову и с удивлением увидел, что это была та машина, на которой и он сам прилетел в госпиталь. Об этом свидетельствовал бортовой номер вертолета. Нартов знал, что с его отрядом постоянно работали только два экипажа, и у него в душе что-то перевернулось:
— Кого-то из наших привезли…
Выбросив только что начатую сигарету, утопая по колено в грязи, и не обращая на грязь никакого внимания, Олег побежал к посадочной площадке. Если вертолетчики так и работали с отрядом Романова, значит… значит, привезли кого-то из своих…
Из своих…
На пункте приема и сортировки раненых, он мельком заметил Свету. Она о чем-то разговаривала с
