«Ну вот, началось, покойники с того света приходят», подумал я, глядя на развалившегося в кресле мертвеца. Сид покинул Якутск несколько лет назад, выиграв кучу золота в казино. Золото открыло врата гнилого западного рая — то ли Москвы, то ли Питера, не помню. Там он осел, покутил, побуянил, влился в какую-то отмороженную группу, и они поднялись на волне увлечения хипстерством. Ебошили панк дэнс или что-то вроде этого, люди умирали на танцполах от истощения. Называлась группа «Тигр! Тигр!» по одноименному роману фантаста Альфреда Бестера.
Сид забрался на свой личный Олимп, так казалось со стороны — наверняка куча кокаина, девочек, славы, Сид был красивый чувак, сам себя в шутку называл мечтой гомосеков. А потом внезапно щелкнул ластами, причем так шикарно, что я долго отходил от смеха.
Восторгаться было чем. Рассказывали, что он зашел в одно злачное кафе, кумарный от отходняков, и до него докопался какой-то бандит верхом на синей туче. Подкалывал, куражился, поинтересовался, мол, раз ты такой крутой, весь продвинутый и задвинутый, можешь сделать вот так, яиц хватит или они у тебя отвалились от кислоты? И потушил сигарету о ладонь. Сид посмотрел на него мутным взглядом, вытащил нож и полоснул по венам. Так и помер, не откачали.
А теперь покойник сидит в моем кресле, ухмыляясь. Одетый в стиляжное панковское шмотье, волосы торчат во все стороны, нога на ногу, в руке тлеет сигарета. Только все равно выглядел нездоровым, бледный был и худой, и глаза впавшие.
«Интересно, подумал я, у мертвецов продолжают расти волосы? Вот ногти точно растут, я читал в древнескандинавских мифах. В них сказано, что Рагнарек наступит, когда достроят Нагльфар, корабль из ногтей мертвецов. Поэтому скандинавы стригли ногти своим покойникам».
— Сид, — сказал я. — Я, конечно, всегда знал, что ты не от мира сего, и что мозги у тебя набекрень, но из могилы вылезать — это слишком, согласись. Чего тебе в земле не лежится?
Я стал переодеваться, игнорируя присутствие Сида. Не важно, призрак или галлюцинация, пускай посидит, раз ему так хочется, решил я. Мы вроде дружили, значит, нападать ему незачем. Завяжу со злыми зельями, а то мертвые уже визиты наносят, совсем крыша протекла.
— Голодно, да и сваливать надо было из Питера. Накосячил я, они бы не посмотрели, что я в гробу лежу, откопали бы и кончили меня, — хмыкнул мертвец.
— Кто — они?
— Да кровососы питерские, кто еще. «Кровь вампирская на руках, в огонь беспредельную рожу», — передразнил Сид кого-то из своих недругов. — Приговорили, не разобравшись, решили крайним сделать. А он драком барыжил, ссучился, с дампирами тусил…
— Дай угадаю… Ты решил залечь на дно в Якутске, так?
Сид глубоко затянулся, выдохнул дым, потушил сигарету о ладонь, ловко метнул окурок в пепельницу на столе. А затем показал мне руку. Ожога не было. И линий тоже. Сид ухмыльнулся.
— Правильно, Гриша, ты всегда был умный пацан.
— Пошли на кухню, что ли, чай попьем, — предложил я.
— Давай, только холодный.
Бред, который несут шизофреники, вспомнилось мне, часто оказывается логически безупречным. Заговоры, интриги, мировое правительство. Вот и мой бедный мозг придумал подходящее объяснение галлюцинации. Вампир, как же. Но я ведь не конченный наркоман, так, хэш покуриваю, откуда это все? От недосыпа?
— Кстати, раз ты в вурдалаки подался, меня, надеюсь, кусать не станешь?
— Это все байки. Раз в месяц вполне хватает, да и то без смертей обходимся. Выпивать людей досуха по вампирским понятиям западло.
— Это хорошо, что ты меня кусать не станешь. Спасибо тебе за это.
— Не говори это слово, — поморщился Сид. — Западло.
— Что? Какое слово?
— Говори «благодарю». Нас спасать не надо, это дело прошлого. Сейчас в ходу другие темы.
— А-а, понял. Забавно получается. Вы прямо как блатные. Понятия, западло. Чай с сахаром, с молоком?
— Просто чай.
— Вот тут пирожные какие-то, угощайся.
Чай и еда были реальными, и ел Сид тоже вполне реалистично. «Значит, настоящий, подумал я. Что там надо делать при таком раскладе? Молиться? Крестов и икон у меня нет, чеснок в холодильнике, серебряные украшения в родительской комнате. Ох, черт…».
Я побежал в родительскую комнату, — они жили в отдельном коттедже, — вытащил шкатулку с драгоценностями, надел серебряные цепочки, кольца, браслет. Затем бросился обратно на кухню и, косясь на погибавшего от хохота Сида, вытащил из холодильника чеснок.
— Не кипи, Гриша, это тебе не поможет. Да я и не буду тебя трогать, сказал же.
— Окей, Сид, надеюсь на слово честной вампирской братвы, — сказал я, отложил чеснок и снял украшения. Я и вправду не боялся, просто не знал, что делать, и вот вспомнил фильмы и книжки.
— Был честной, да позапрошлой весной, — фыркнул Сид. — Слушай, тут такая тема. Чтобы жажду крови перебить, многие на наркоту подсаживаются. Кумары у нас слабые, ломок не бывает, главное подсесть психологически. Кто дымит, кто нюхает, кто по вене пускает, это свободно. А я тут ничего найти не могу, знакомые кто померли, кто не обрадуется. Потяни мазу за нежить, Гриша, а? Бабло есть, можем и вместе помарафонить.
— Хорошо, попытаюсь. Что изволите вырубить, сударь?
— Кислота есть? Спиды?
— Нету, а если и есть, то для своих. Я не в курсе.
— Жаль, жаль. Кокс?
— Неа, нету.
— С хмурым как?
— Гера тоже для своих, плюс блатные тариф установили — две пятьсот за чек. Это чтобы кололись меньше, как говорят, а мне думается — чтобы барыг хлопать. Кто барыжит дешевле, тот долго не живет, нарколыги быстро сдадут. В контейнер посадят, неделю подержат, пока барыга не расколется, а потом цемент в унты и на дно Лены.
— Ну и порядки у вас тут!
Сид расхохотался. Он вообще любил улыбаться и смеяться, и даже будучи мертвецом делал это искренне. И не чувствовалось ничего холодного и злодейского в его смехе, разве что клыки все портили.
— Про цемент в унты я пошутил. А насчет тарифов — так раньше было, сейчас не знаю. Я тебе с чужих слов расклад рисую, сам не в курсах, если что.
— Да чего ты так кипешишь, я тебя за слова хватать не буду. Расслабься! Хмурого не надо, не увлекаюсь опиатами. Что еще можно?
— Энергопорошки легальные, хит сезона. Кристалиусы там всякие. Я не чекал, но говорят, что от реальных спидов мало чем отличается. План можно, спайс, хэш.
— Не надо мне спайса и энергопорошков… Что за хэш?
— Гашиш.
— А-а, ишь, какой моднявый стал, блатными фразочками кидается!
— «В озере слов я нашел свою душу», — пропел я, делая бутерброды с колбасой. — Люблю словами играть. Сам меня научил. Бутерброды будешь?
— Давай, ага. И хэш вырубай тоже, раскуримся на двоих. А то, чую, скоро кровушки захочется.
Сид подмигнул мне.
— Слышь, ты мне не угрожай, а то у нас тут церквей много, небось и истребители нечисти найдутся!
— Окей, убедил, — Сид снова обнажил клыки в ухмылке.
В тот же день якутян потрясло жестокое убийство девушки — бедняжку обнаружили с разорванной шеей. Новость обсасывали в газетах, на кухнях, в Интернете. Намечался крестовый поход против диких
