Даже при этом Москва не собиралась отказываться от одной из своих немногих атомных лодок. Хрущев все еще пытался догнать американцев. На «К-19» прибыл новый экипаж, и люди снова вошли в ее реакторный отсек. Только теперь лодке дали новое неофициальное имя – «Хиросима».
В 1962 году советские ВМС очень хотели порадовать Хрущева, у которого было большое желание посмотреть, как атомная подлодка из подводного положения запускает баллистическую ракету. Руководители ВМС предложили ему посмотреть на подлодку, которая, по их словам, может удовлетворить его желания, и это будет новым успехом, о котором можно будет объявить в газете «Красная звезда».
Хрущев наблюдал за этим испытанием и был настолько удовлетворен увиденным, что распорядился – за превосходный запуск ракеты наградить экипаж показанной ему подлодки «К-3», которая недавно успешно прошла подо льдами Северного полюса. Никто не осмеливался сказать ему, что он принес эту награду в жертву чистой иллюзии.
Советские ВМС все еще имели слишком много проблем с запуском ракет с атомных лодок, чтобы рисковать неудачей на глазах у Хрущева. Поэтому, вместо того чтобы позволить «К-3» совершить попытку запуска ракеты, командование ВМС поставило поблизости от нее дизельную подводную лодку типа «Гольф». Спрятанная и неопознанная, эта дизельная лодка и произвела успешный запуск ракеты.
История советских ВМС продолжала развиваться, и в ней постоянно переплеталось героическое, трагическое и даже комическое.
В июне 1967 года накануне арабо-израильской войны подлодка «К-131» была послана в Адриатическое море для того, чтобы ждать там дальнейших указаний. Как только началась арабо-израильская война, командиру лодки Кулинченко было приказано в течение 15 часов подготовить лодку к нанесению ракетно- ядерного удара по Тель-Авиву.
Командир был ошеломлен. Он вовсе не хотел стрелять по Тель-Авиву, но знал, что не может не выполнить приказ. Для того, чтобы добраться из Адриатики до Средиземного моря, пройти мимо Греции, острова Крит и подойти на дальность стрельбы до побережья Израиля, «К-131» должна была идти со скоростью 57 узлов. А ее обычная крейсерская скорость составляла всего 20 узлов. К тому времени, когда через 6 дней война уже закончилась, «К-131» и ее ядерное оружие были еще на переходе.
В конце концов она встретила в Средиземном море советскую боевую группу, состоявшую из 40 надводных кораблей и 10 дизельных подлодок Черноморского флота. «К-131» не принадлежала к этой группе. Она была не с Черноморского флота. Но в Советском Союзе хотели, чтобы в этом шоу в Средиземном море участвовала бы и одна из новых атомных лодок Северного флота. И это было только начало. Вскоре Средиземное море станет новым полем боя в подводных противоборствах.
По тому времени в советских ВМС имели слабое представление о том, что могут, а что не могут делать атомные лодки. Перед войной, когда «К-131» была на переходе в Адриатическом море, транспорт снабжения любезно предложил ей топливо и воду, оговаривая при этом, что эти предметы могут быть у него на исходе. «У нас есть пресной воды столько, сколько нужно, – пришел ответ от подлодки, – мы только что изготовили ее и готовы передать вам». На Черноморском флоте не было атомных лодок, и удивленный экипаж транспорта снабжения не знал, что вода и топливо – это две вещи, которые любая атомная лодка производит сама.
Одной из следующих советских подлодок, шедших в Средиземное море, была «К-3», та самая, которую Хрущев наградил за мнимый запуск баллистической ракеты. На этот раз у одного из ее офицеров Л. Каморкина было плохое предчувствие. За два дня до выхода из порта на Баренцевом море он прогуливался со своей пятилетней дочерью, и встретившийся с ним друг припоминал, как он поделился с ним следующим предчувствием: «Не знаю почему, но мне не хочется идти в этот поход».
Это чувство было таким сильным, что Каморкин поклялся, что это будет его последний выход в море на этой лодке. На беду маленькой девочке, которая слушала, как ее отец говорил о своих печальных предчувствиях, Каморкин оказался прав.
8 сентября 1967 года в 1.52 на подлодке «К-3» вспыхнул пожар в одном из генераторов кислорода. Она возвращалась из похода в Средиземное море и была уже недалеко от дома, около Нордкапа (Норвегия), примерно в том же месте, где в свое время на американской подлодке «Кочино» произошел первый взрыв.
Проявляя такое же благородство, как и командир «Кочино» Р. Бенитес, Каморкин бросился, чтобы предотвратить распространение огня на торпеды, которые от огня могли взорваться и погубить лодку. Он приказал всем покинуть торпедный отсек, а сам остался там и открыл доступ забортной воды в отсек. Наблюдая, как вода поднимается и закрывает торпеды, он понимал, что подготовил собственную смерть. Офицер утонул около своих торпед и никогда не узнал, что 40 человек, которых он так доблестно пытался спасти, потеряют сознание, отравившись угарным газом, и умрут вскоре после него.
Подлодка, уже прозванная «Хиросимой», продолжала создавать проблемы для командования советских подводных сил. В ноябре 1969 года она врезалась в американскую подлодку «Гато» с такой силой, что вошла в крутое пикирование. В результате столкновения была выбита антенна носового гидролокатора и разбиты крышки торпедных аппаратов.
Тем не менее «Хиросима» продолжала плавать вплоть до своей последней катастрофы. В 1972 году на лодке возник пожар, когда она находилась в 600 милях от Ньюфаундленда. На этот раз 26 офицеров и матросов погибли. Предполагалось, что 12 других должны были умереть, задраенные в кормовом отсеке, не имеющие возможности выбраться через загазованные отсеки лодки. Они оставались в отсеке 23 суток, пока «Хиросима» не доковыляла домой.
То, что эти 12 человек остались живы, является единственным счастливым исходом, когда-либо зарегистрированным на «Хиросиме». Она запомнилась и вошла в историю за пожары, радиацию и смерти членов экипажа.
Советский Союз внес кое-какие изменения в разведывательные операции на море, добавив к своему подводному флоту и надводные траулеры (специально оборудованные для подслушивания), по натовской терминологии «AGI». Это был самый простой и дешевый способ для Советского Союза иметь «часовых» у всех основных американских баз, находящихся как на территории США, так и за рубежом. Американские подлодки старались как можно дальше обходить эти траулеры. Одна лодка даже села на мель в конце 1960 -х годов, пытаясь избежать обнаружения таким траулером, шнырявшим около Холи Лох (Шотландия).
В основном траулеры просто стояли на месте, но иногда вели себя весьма активно. Так, в 1980 году экипаж одного из траулеров, находившийся около острова Гуам, подошел и захватил торпеду, выпущенную в учебных целях американской подлодкой. С этой торпедой траулер медленно пошел обратно в Советский Союз. Американское командование было ошеломлено. Не знали, что делать в этом случае. После некоторого раздумья было принято решение показать военную силу, дабы другие советские суда не пытались в будущем повторить подобную дерзость.
