Суриков И. З.: Биобиблиографическая справка
СУРИКОВ, Иван Захарович [25.III(6.IV).1841, дер. Новоселове Угличского у. Ярославской губ.- 24.IV (6.V).1880, Москва] — поэт. Родился в семье оброчных крестьян гр. Шереметева. До восьми лет жил в деревне под опекой заботливой бабушки и матери. О деревенском детстве С. сохранил самые светлые воспоминания. Ему посвящены чистые и бесхитростные стихи, до сих пор украшающие детские хрестоматии: 'Вот моя деревня; / Вот мой дом родной; / Вот качусь я в санках / По горе крутой' — 'Детство' (1865–1866), 'В ночном' (1874), 'Зима' (1880) и др. В гармонической стихии деревенской жизни С.-поэт находит неиссякаемый источник душевного умиротворения и красоты: 'Весело текли вы, / Детские года! / Вас не омрачали / Горе и беда'. В Новоселове окунулся С. в животворную среду народного языка и крестьянской поэзии, явившихся колыбелью его дарования.
Весной 1849 г. С. вместе с матерью уехал в Москву к отцу, Захару Адриановичу, который завел на Ордынке собственную овощную лавочку. Здесь С. выучился грамоте у соседок-монахинь и пристрастился к чтению. Первотолчком к сочинению собственных стихов явилось случайное знакомство с русскими песнями А. Ф. Мерзлякова и Н. Г. Цыганова. Увлечение С. вызвало резкое сопротивление у отца, мечтавшего воспитать себе помощника по торговому делу: 'Книжки нам не рука, в попы, в писаря тебе не идти, наши дела не такие! Купцу лишняя книжность дохода не даст, а в мотовство того и гляди введет'. С. терпеливо выслушивал нарекания отца, но в свободные от службы минуты продолжал читать А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. В. Кольцова, И. С. Никитина, Н. А. Некрасова, А. Н. Майкова, А. А. Фета и по-прежнему сочинял стихи.
Во второй половине 50 гг. отец С. разорился и для поправления дел вернулся в деревню, оставив жену и сына на попечение старшего брата. С. определился на должность младшего приказчика в лавке дяди, который попрекал родственников 'каждым куском' и держал их в нужде и постоянном унижении.
В 1859 г. отец С. вернулся в Москву и приобрел новую лавку для торговли железом и углем, опираясь на помощь сына во всех деловых предприятиях. К этому времени у С. собралась целая тетрадь оригинальных стихов, которые в 1860 г. высоко оценил А. Н. Плещеев, заметивший в них 'черты самобытности, а главное задушевность и глубокое чувство'. Отзыв маститого поэта окрылил С, но занятия творчеством по-прежнему осложнялись бытовой неустроенностью. В 1860 г. С. женился на бедной девушке-сироте Марии Николаевне Ермаковой, чуткой и самоотверженной, ставшей верным его другом. После смерти матери в 1864 г. и вторичной женитьбы отца положение С. в родительском доме стало невыносимым. Он вынужден перебраться на казенную квартиру и содержать семью случайными заработками: перепиской бумаг, трудом наборщика в типографии.
В конце 60 гг. С. знакомится с писателями-демократами А. И. Левитовым, Ф. Д. Нефедовым, его стихи появляются в журналах 'Дело', 'Отечественные записки', 'Семья и школа', 'Воспитание и обучение'. В 1871 г. выходит первое собрание стихотворений С, затем издание повторяется в 1875 и 1877 гг. Стихи поэта встречены сочувственно в демократической критике, отмечающей в то же время их тематическую односторонность: 'Бедность крестьянина, выдача девушки замуж за немилого, притеснения мачехи или мужниной родни, тоскливое недовольство своей долей, мучительные, но смутные и бесплодные порывы развернуть свои силы и найти 'где лучше', жалобы на подневольное житье батрака…' (Дело.- 1875.- № 8. — С. 300).
В нач. 70 гг. С. становится организатором литературных сил, заводит переписку с поэтами русских окраин и в 1872 г. собирает и публикует сборник писателей-самоучек 'Рассвет', куда включает стихи А. Я. Бакулина, С. Я. Дерунова, Д. Е. Жарова, М. А. Козырева, И. Д. Родионова. В 1875 г. после выхода в свет второго издания стихотворений С. по предложению Ф. И. Буслаева, поддержанному Ф. Б. Миллером и Л. Н. Толстым, его принимают в Общество любителей российской словесности. Расширяется круг литературных и издательских знакомств, возникает замысел журнала, призванного объединить писателей из народа. Однако С. получает категорический запрет на это издание в полицейском управлении.
Годы житейских мытарств, неудач, полуголодного существования подрывают здоровье поэта: он заболевает туберкулезом. Предпринятые в 1878–1879 гг. попытки лечения не дают желаемых результатов, С. умирает в расцвете творческого дарования, в сорокалетнем возрасте.
Поэтические мотивы лирики С., в сравнении с его предшественниками Кольцовым и Никитиным, исполнены внутреннего драматизма. Источник его и в тяжелых жизненных обстоятельствах, и в драматических процессах развития народно-крестьянской культуры, являвшейся первоисточником поэзии С. Кольцов и Никитин формировались на почве классического фольклора. С. жил в эпоху, когда устное народное творчество претерпевало необратимые и подчас разрушительные изменения. Глубокий знаток крестьянской культуры С. В. Максимов в конце XIX в. писал, что обрядовые песни 'почти повсеместно выходят из употребления и молодежь к ним относится далеко без той серьезности, какая наблюдалась в старину. Теперь пение этих безыскусственных, полных ребяческой наивности песен… сплошь и рядом прерывается разухабистым фабричным мотивом, визгливыми звуками гармоники…' (Максимов С. В. Литературные путешествия.-М., 1986. — С. 265).
С. не случайно явился создателем литературной формы 'городского романса', который зародился в демократических слоях городского населения, в среде крестьян-отходников, мещан, ремесленников, мелких торговцев в середине XIX в. В лирике С. изображается жизнь портных, швеек, сапожников, рабочих, бездомных бродяг, наполненная драматической борьбой за существование в 'душных городах' ('У могилы матери', 1865; 'Умирающая швейка', 1875; 'Тихо тощая лампадка…', 1864). Для этих стихов характерна грустная напевность, психологический надрыв, но С. не отдается изображению утонченных оттенков, нюансов душевных переживаний. В центре его романсов — сильные и цельные психические состояния, передающие коллективные настроения городских бедняков: тоску, горе, грусть, отчаяние. Это придает стихам С. песенный колорит: он и сочиняет их, напевая вслух, проверяя подлинность стихов пением.
Тот же песенный, обобщенно-эстетический подход наблюдается и в стихах, посвященных крестьянской жизни. Голос поэта в них не индивидуализирован, это голос многих, голос масс, лишь слегка окрашенный лирическим чувством. Фольклоризм С. не сводится к имитации, стилизации, к воспроизведению внешних форм устной народной поэзии. Он органичен, т. к. является частью художественного сознания поэта. Не случайно многие стихи С. стали народными песнями ('Рябина', 1864; 'В степи', 1865; 'Сиротой я росла…', 1867).
С. начинает творческий путь с непосредственной обработки народных песен ('В зеленом саду соловушка', 1863; 'Могила', 1864) и с оригинальных стихов, написанных в подражание песням Кольцова ('Песня', 1864; 'Что ты жизнь мне дала?'; 'Эх, брат Ваня, Ваня…', оба — 1865). Но вскоре фольклорная и литературная стихии сливаются в органическое единство собственно суриковских песен ('Песня бедняка'; 'Песня', обе — 1867). От Кольцова их отличает тяготение к сюжетной картине, к жанрово-сценическим элементам, к более детализированным и конкретным образам: 'Не твою ли хату / Ветер пошатнул, / С крыши ветхую солому / Разметал, раздул?' Появляются новации и в ритмике: наряду с кольцовским пятисложником с ударением на 3-м слоге ('Песня-быль', 1879), большинство песен С. написано хореем с ударением на 3, 7, 11-м слогах.
В стихах, где лирическое начало подчинено повествовательному, С. близок Никитину. Это рассказы о жизненных драмах, житейские истории, пейзажные зарисовки ('Горе', 1872; 'Покойник', 1875; 'Утро'; 'Нужда', оба — 1864; 'Осень… Дождик вёдром…', 1866; 'Беззаботный', 1871). Но у С. отсутствует детальная аналитическая разработка сюжета, сохраняется тяготение к песенной обобщенности.
У Некрасова С. подхватывает тему подневольного, тяжелого труда ('В поле', 1873), мажорные ноты в обращении к привольному деревенскому детству, изображение драматической судьбы каторжника ('В остроге', 1875).
Связь песен С. с фольклором проявляется в использовании параллелизмов, постоянных эпитетов, застывших метафорических выражений ('слезами умываюся'), дактилических окончаний и глагольных рифм, уменьшительно-ласкательных суффиксов ('молодешенька, одинешенька'), гиперболизированных сравнений
