Через пятнадцать секунд подошвы ботинок Анатоля опустились на один из титановых подкосов носовой стойки шасси.
Труп автоматчика-охранника и обильно залитый кровью песок были в двух метрах под ним.
— Господи помилуй… — по-русски, с просительной интонацией нашкодившего ребенка прошептал Анатоль.
К счастью, ни одного из косматых врагов пока видно не было. Это придало почти пятидесятилетнему Анатолю юношеской прыти.
Он спрыгнул вниз и побежал к броду, который приметил скучающим взглядом еще в самом начале — когда всё было идеально и мысли всей трапперской шайки вертелись вокруг вечернего барбекю с местной бражкой.
Совершенно незамеченным он добежал до закраин дымовой завесы. Благо всеобщее внимание было отвлечено небывалым по местным меркам зрелищем — горящей «Малагой».
Лишь когда он пересек осушную отмель и захлюпал по зеленому речному мелководью, на него обратил внимание Илья Беличья Гроза.
Илья вскинул карабин и сделал несколько выстрелов. Промахнулся. Еще три выстрела…
Когда Анатоль уже карабкался на спасительный противоположный берег, очередная пуля Ильи наконец настигла его и проделала изрядную дыру в его бедре.
Завывая от чудовищной, выжигающей сознание боли, он, однако, не остановился.
Адреналин придавал ему сил.
Пилот так и видел себя распятым на частоколе этой растреклятой деревни — они ведь могут специально оставить его висеть там, живым, истекающим кровью, на сутки, на двое… В назидание другим ворам…
У них тут, в Большом Муроме, не добренькие Объединенные Нации. Здесь действует Губное Право, разрешающее органам деревенского самоуправления определять собственные меры пресечения за преступления против общины. Проще говоря: губить преступников так, как посчитает нужным деревенский сход.
Подгоняемый подобными правовыми размышлениями, Анатоль превозмог боль и поковылял в самую чащу леса, не забывая при том распылять на землю и кусты аэрозоль из спецбаллончика — средство, начисто отбивающее запах беглеца.
Пилот даже не бросил рюкзак, хотя нести его, с таким-то ранением, было ой как нелегко!
Не то чтобы его так волновал спальный мешок. Или аптечка с медикаментами, в которых он вообще не разбирался, не отличая аспирин от сенокса.
Просто он знал: там, в НАЗе, должна быть фляга спирта. А спирт — это счастье и радость. Или радость и счастье, порядок слов не столь важен.
Да, русский пилот Анатоль, а по паспорту Анатолий Степанович Харин был обычным алкоголиком.
Глава 2
После боя
Победа была добыта. Славная победа — по любым меркам! Хоть по деревенским таргитайским, хоть даже по армейским московитским.
Но долго и вдумчиво, в соответствии с местным обыкновением, радоваться своей трудной победе деревенские не имели возможности.
Нужно было срочно заметать следы побоища, пока товарищи погубленных лиходеев-трапперов, висящие на орбите в звездолете «Бульдог», не хватились и не выслали за пропавшими пяток-другой флуггеров.
Конечно, не будь с селянами Ветерана, никто и не подумал бы о какой-то там орбите, «Бульдоге», флуггерах.
Большинство жителей деревни Красноселье было уверено, что ноздреватый и лесистый блин таргитайской тверди плывет по волнам предвечного моря-окияна, который, в свою очередь, налит в хрустальную бадью, каковую за ручки держит дюжина выносливых ангелов.
Но Ветеран был мужиком опытным.
И — по местным меркам — подкованным в вопросах стратегии и тактики. Не зря же он двенадцать лет прослужил в армии Российской Директории и еще девять — в новообразовавшемся войске Большого Мурома, откуда и ушел в отставку в чине хорунжего!
Ветеран, в отличие от наивных, хотя и добрых сердцем сельчан, бывал не только на орбите, но и на других планетах. Не говоря уже о местной метрополии — Новгороде Златовратном, столице Большого Мурома.
Какая у трапперов организация, какие повадки — всё это Ветеран представлял себе отнюдь не только по московитским сериалам «Найти и уничтожить» и «За гранью добра». Нравы этого жестокого и алчного отребья были ведомы ему по собственному опыту службы на разновсяческих фронтирах.
— У них там, у лиходеев, корабль на небе, — пояснял Ветеран красносельским мужикам. — Оттуда, с корабля, они всё видят, что тут, на земле происходит. Ну, не «всё-всё»… Но многое. Особенно то, что касается их собственных машин. Поэтому сейчас мы должны сделать так, чтобы они там, на небе, думали, будто флуггер этот, — Ветеран показал на целехонькую «Кассиопею», — сам взял да и разбился, когда взлететь пытался. В точности как тот, который сейчас под обрывом догорает.
— А что если лиходеи нам не поверят? Если самолично проверить захотят? — мрачно вопрошал реалист Аврыло; недавний подвиг придавал его словам веса. — Мы же никак выстоять не сможем против орды такой! Мы и этих-то едва заломали!
— На случай, если они все-таки мстить прилетят, мы всех баб с детьми и скотиной в дальний лес отправим, в землянки. Да и сами, окончив приготовленья, с ними уйдем, — отвечал рассудительный Ветеран. — Но только есть у меня надежда, что когда лиходеи из космоса на закопченный флуггер посмотрят, у них всякая охота сюда соваться пропадет.
— А где это он «закопченный»? — полюбопытствовал богатырь Алеша, который хоть и был силен как буйвол, особой догадливостью не блистал.
— «Закопченным» мы его с вами, други мои, сейчас сообща сделаем. Благо дурацкое дело это нехитрое. Это чистить трудно. А пачкать — эх!.. Сейчас вы, — Ветеран указал на группку мальчиков- подростков, — бежите за лестницами и смолой. И этой смолой начинаете с лестниц флуггер поливать. Да не как попало, а я покажу как именно! Чтобы в наилучшем виде изобразить, будто машина горела и от того на ней густая копоть полосами осталась.
Названные Ветераном отроки тотчас бросились в сторону деревни, исполнять приказание.
— А вы, — продолжал Ветеран, обращаясь к своим бойцам Илье Беличьей Грозе, Ратиславу, Младу и другим, — идете со мной, сейчас копать будем, флуггер заваливать. Надобно сделать так, словно бы он взлететь пытался, да носом клюнул.
Мужики согласно закивали. Мол, копать так копать.
Пока все возились с выполнением поставленных задач, Ветеран проделал тот же путь, что пилот брошенной «Кассиопеи» Анатоль получасом ранее. Только проделал его в обратном направлении.
Он вскарабкался с земли по носовой стойке шасси и подкосам через технологический лаз в пилотскую кабину и методом слепого тыка после нескольких неудачных попыток разблокировал все шлюзы и люки флуггера.
В конце концов «Кассиопея» облегченно вздохнула и на песок опустилась аппарель.
Порадовавшись удаче, Ветеран раскрыл и левый пилотский люк, который у «Кассиопеи» выглядел как
