Это Элиен. Топчется в Орине. До поры до времени. Война, конечно же, с его точки зрения неминуема. Ха, она окончится, даже не успев толком начаться! Этого, конечно, любезному брату нашему знать не дано.
– Ты, парень, просто безрукий какой-то, – беззлобно бросил Шет окс Лагин молодому прислужнику, чьи дрожащие пальцы безуспешно пытались вдеть крохотный ремешок в костяную пряжку панциря на спине у Сиятельного князя.
Безуспешно. Пальцы не слушаются, на лбу испарина, сердце колотится словно колокольчик в сбруе жеребца-иноходца.
Прислужник вскрикнул. Но не от боли, нет, от изумления – две кроваво-красные полосы, словно браслеты, обхватили обе его руки. Когда рубят запястья, топор палача входит как раз там, промеж двух косточек. Когда ему будут рубить запястья… ему будут рубить запястья… безрукому.
– Ну что же ты, безрукий? Поторапливайся! – со свойственной ему двусмысленной небрежностью потребовал Шет окс Лагин.
Красные браслеты научили руки прислужника плавности, а самого его – расторопности. Словно по мановению магического посоха все ремешки тут же нашли свои пряжки, а все застежки – свои петельки. Страх иногда перерастает самое себя и становится невозмутимостью. Бледный прислужник, если посмотреть на него со стороны, казался уже почти невозмутимым! Невозмутимым, словно сама смерть.
– Что значит сила слова! – ухмыльнулся Шет окс Лагин.
Он поправил две рыжие косы, ниспадавшие на плечи, и накинул плащ. Свой багровый плащ с изумрудной каймой он всегда надевал сам. Некоторые вещи совершенно не терпят чужих рук. Даже таких предупредительных и бережных рук в кровавых браслетах.
– Милостивые гиазиры, я весь в вашем распоряжении, – сказал Шет окс Лагин.
Он был подвижен, словно ртуть, строен, словно горный кедр, и благоухал, словно клеверный луг. Таким он вошел в варанские легенды. В тот день, в дополнение ко всем своим достоинствам, Шет был на редкость красноречив. Как, впрочем, и всякий раз, когда собирался Совет Шести.
– Приветствуем тебя, Сиятельный князь, – в один голос пробубнили члены Совета Шести.
Никто из них не отваживался смотреть в глаза Шету окс Лагину. Безжалостному диктатору, поставившему на колени свой собственный народ и положившему на брюхо все прочие подвластные ему племена. Тирану, подчистую истребившему непокорных смегов. Мужу, отравившему собственную жену. Сиятельному князю, Пенному Гребню Счастливой Волны, Молоту Морей, Прозревающему Сквозь Туман…
– Что ж, рад видеть вас, мои дорогие соратники. Нас ждут великие дела. Готов ли флот, позвольте осведомиться? – с подчеркнутой вежливостью осведомился Шет окс Лагин.
В чем, в чем, а в хамстве никто из подданных не мог упрекнуть своего князя. Шет не был хамом, каким знали, например, грютского царя Аганну. «Вежливость – единственное, что осталось от моего Брата по Слову», – говорил по этому поводу Элиен.
– Все готово, – сказал Мата окс Гадаста. – Сто тридцать кораблей. И «Молот Хуммера».
Шет окс Лагин и не сомневался в том, что все готово. Но ему хотелось, чтобы это услышали все.
– Неужели война? – раздался смущенный вопрос Гаассы окс Тамая.
– Разумеется, война, – удовлетворенно кивнул Шет.
Совет Шести демонстративно зашептался всеми своими шестью ртами. Пусть Сиятельный князь видит, что они не раболепные холуи. Что каждое его слово подвергается обсуждению и критически осмысливается. Князь любит зреть работу мысли среди своих подчиненных.
– Мы ждали таких слов, Сиятельный князь. Владетель Орина, твой Брат по Слову, уже давно стал помехой для нашей державы. Наши солдаты поставят его на место. А место ему – в темной утробе Шилола! – задиристо провозгласил Кормчий Востока, то есть старший военный начальник над четвертой частью княжества.
Главное, и это знал каждый, кому посчастливилось войти в состав Совета Шести, – это говорить то, что желает слышать Шет окс Лагин. Причем делать это так, чтобы у всех создавалась иллюзия свободомыслия. Или хотя бы подобие иллюзии.
– Элиен? – недоуменно бросил Шет окс Лагин. – А при чем тут Элиен? Он мне пока не досаждает…
– Но, Сиятельный князь, наши соглядатаи в Орине уже давно твердят нам о том, что он замышляет поход…
– Пусть замышляет. Это столь же важно для судеб мира, как для естествознания – наблюдения саламандры за бегом небесных светил, – отмахнулся Шет окс Лагин.
– Просвети же нас, Пенный Гребень Счастливой Волны, против кого ты намерен двинуть варанский флот? Есть ли еще в Сармонтазаре противники, достойные тебя?
– В Сармонтазаре? – Шет обвел присутствующих благосклонным взглядом. – В Сармонтазаре – нет.
На этот раз шептаться никто не стал. Когда Шету окс Лагину приходит на ум просвещать простых смертных, нужно слушать в три уха.
– Проще простого, милостивые гиазиры. Наша цель – Синий Алустрал, и ничего, кроме Синего Алустрала. Именно там сейчас завязались узлом Пути Силы и именно там следует искать ключ к Вечности. Ну а Элиен… Мы сможем уничтожить его после. – Шет окс Лагин встал и направился к двери.
– Если, конечно, выловим из пучин новорожденного океана, – добавил он уже с порога.
Часть третья
Престолонаследник
Глава 9
Падение дома Пелнов
На высоким стрельчатым окном, обращенным в сторону неспокойного предосеннего моря, неистовствовали чайки. Ветер, врывающийся в башню, играл волосами двух Гамелинов, склонившихся над картой Синего Алустрала.
– Когда я покинул Наг-Киннист, я приказал пастырям направить каракатиц на северо-восток, в земли Пелнов. Ты, быть может, слышал, Хозяин, как этой весной Стагевду удалось привести к повиновению этот Благородный Дом.
– Слышал, – коротко бросил Герфегест, вспоминая рассказы о сокрушенных цитаделях архипелага Лорнуом. «Темное пламя», «кричащие девы»… – И я слышал, что укрощение Пелнов было проведено Стагевдом с чудовищной жестокостью.
– Да, – согласился Артагевд, – наш прежний Хозяин, к сожалению, боролся за правое дело неправыми методами. Вообще, насколько я могу судить, он был ничем не лучше Ганфалы. С тем лишь, быть может, отличием, что Стагевд обладал способностью любить. Про Ганфалу такого не скажешь.
Артагевд замолчал на мгновение – чувствовалось, что воспоминания о прежнем Хозяине глубоко взволновали его – и продолжил:
– Так или иначе, Пелны примкнули к нам, к «мятежникам», из страха за свои очаги, но отнюдь не по собственной воле. Когда я прибыл в Лорк, столицу Пелнов, я не нашел там ни спокойствия, ни единства. К счастью, мне удалось заклясть Пелнов прахом Сорнаксов и сплотить их под нашими знаменами во имя мести Орнумхониорам за оскорбление и убийство послов. Я имел четкие предписания от Стагевда, которые гласили, что в случае отказа Орнумхониоров от мира мне следует выступить против южан со всем наличным флотом. Но тогда вы с Ганфалой опередили меня. Стагевду стало известно о вашем походе на север, когда вы уже огибали Свен-Илиарм. Мои корабли были спешно отозваны сюда, в Наг-Нараон, чтобы в решающем сражении сокрушить флот Ганфалы. Сам Стагевд, как ты знаешь лучше меня, ждал вас в проливе Олк. Я должен был ударить Ганфале в тыл. Но война на море – лишь жестокая игра случая и никому из смертных не дано предвидеть воплощения собственных замыслов. Я опоздал к сроку. Мой флот застал в проливе Олк лишь обгоревшие обломки и страшный рукотворный остров из десятков остовов погубленных файелантов Ганантахониоров и Эльм-Оров. И вот я здесь, во главе семидесяти файелантов, лишь пять из которых
