Только мама была не в восторге.
– Я что-то не пойму, – сказала она папе, когда тот сообщил ей радостную весть. – Как это так получилось, что дом достался именно тебе?
И папа, слегка путаясь, начинал объяснять:
– Тут дело, значит такое. У сестры моего отца есть сводный брат, так что мне он даже и не кровный родственник и давно уехал куда-то в Среднюю Азию и там погиб в горах. Так вот его мать, старая деревенская женщина, завещала свой дом мне. И ты еще скажешь, что мне не повезло?
– Странное дело. У нее что, не было своих родственников, кровных? Почему она оставила дом именно тебе?
– Значит, не было. Нотариус что-то такое говорил. Да и какая разница?
– Как это какая разница? Ты хоть с ней общался? Помогал ей или хотя бы писал письма?
– Да вроде нет. Если честно сказать, то я вообще про нее не знал никогда.
– Вот в том то и дело! – вздохнула мама. – Странно все это.
Папа махнул рукой:
– Да ладно тебе! Тут такая удача, а ты со своими сомнениями.
– Ну и что мы будем делать с этим домом?
– Как что? Конечно мы его продадим. Он же за двести километров от города. Глухомань полная. Там даже телевизор не работает. Только радио. Нет, в качестве дачи, он мало подходит. Продадим. А на вырученные деньги купим Волгу. Как вам эта идейка?
Аня и Маша, при которых был весь этот разговор, в один голос не согласились с отцом.
– Папа, да ты что, с ума сошел? – наперебой закричали они. – Дом в деревне, в котором можно жить целое лето, и ты его хочешь продать! Но это же глупо! Мы всю жизнь мечтаем о доме в деревне. Ну пожалуйста не продавай его. Скоро начнутся каникулы, мы хотим там жить!
В тот раз папа не согласился.
– Девчата, я конечно вас понимаю, но и вы поймите меня. Наша шестерка чуть живая. Еле на ходу. Неужели вам не хочется ездить на солидной машине?
– Не хочется. Мама, ну скажи ты ему!
Мама встала на сторону папы.
– Вы просто не знаете, что такое деревенская жизнь. Это каторга и бесконечный труд. У меня и в городе дел хватает, чтобы еще и в деревне воду из колодца таскать.
– Воду будем таскать мы!
– И не уговаривайте! Машина нам нужнее. Здесь я солидарна с папой.
Но вышло так, как хотели Аня и Маша.
Когда отец стал входить в права наследования, а на это потребовался целый месяц, то оказалось, что он может получить дом без права продажи его в течении пяти лет.
– Ну все, Машка, – узнав эту новость, радостно объявила Аня и хлопнула сестру по плечу. – На нашу с тобой молодость вполне хватит.
Маша, несмотря на свои десять с половиной лет, в жизни очень хорошо разбиралась, поэтому не согласилась:
– Ага, тебе конечно хватит. Через пять лет ты уже будешь взрослая. Тебе никакой дом в деревне уже нужен не будет. А мне будет только пятнадцать, когда в деревне самый кайф.
– Не дрейфь, сестренка! За пять лет предки успеют так привязаться к этому дому, что ни за какие деньги с ним не расстанутся.
Аня тоже считала что разбирается в жизни. Обе девочки были весьма сообразительные и в школе получали только пятерки, а это в наши дни большая редкость.
Как ни странно папа ни сколько не расстроился из-за того, что не сможет купить Волгу. Он вообще был человеком веселым и редко расстраивался. Только если кто-либо из семьи заболевал. Он быстро загорелся идеей проводить лето в деревне и перешел в лагерь дочерей. Так что маму убеждали теперь все вместе, а когда трое наседают на одного, тот обычно сдается. И мама сдалась. Через месяц, когда лето уже было в самом разгаре.
– В конце концов, мне тоже нужен свежий воздух, – вздохнула она. – Хотя, на мой взгляд Черное море, куда заманчивее, чем эта ваша Глуховка.
3
И вот наступил долгожданный момент знакомства с домом. Карпухины протопали через тесные с низким потолком сени и проникли через маленькую дверцу в горницу. И сразу же наступило первое разочарование.
В доме была всего лишь одна комната с тремя окнами, большая русская печь в левом углу, а от нее загороженная занавеской кухня. Все здесь, и стены и пол и потолок и стекла в окнах, и даже свисающая с потолка на шнуре одинокая лампа без абажура, были покрыты толстым слоем серой мохнатой пыли. В углах колыхалась густая как вата паутина.
– Это что, дом Бабы Яги? – растерянно воскликнула Маша, оглядываясь по сторонам.
– Можно сказать и так, – усмехнулась мама.
– Как вы можете говорить так, про мою родственницу? – пробормотал папа и громко чихнул, от чего
