Скучно там почти как на гражданке. Ни тебе с парашютом попрыгать, ни пострелять с двух рук, по- македонски… На ранце не полетаешь… Я уже молчу про то, что врага ты видишь только на экране, а задушить его голыми руками тебе не дают!
– А вот есть такой кап-два, – снова завелся Черныш, – Меркулов его фамилия… Так он в Городе Полковников, в штыковой атаке, лично заколол семерых клонов! В «Небесной гвардии» писали! А вы говорите скучно…
– Да ты «Небесную гвардию» свою внимательней читай, – парировал я. – Меркулов твой – не звездолетчик, он пилот, истребитель. А я про пилотов ничего не говорил.
– Вот бы познакомиться с этим Меркуловым, – мечтательно вздохнул Черныш.
– А я, между прочим, с ним знаком.
– Серьезно? – недоверчиво спросил Черныш.
– А то! В лагере военнопленных вместе сидели, на планете Глагол. Это тут, кстати, сравнительно недалеко… Парсеков восемьдесят.
– И какой он собой?
– Импульсивный очень. Как щенок… В хорошем смысле.
– Группе аналитиков Генштаба просьба зачехлить языки! – послышался в наушниках глумливый голос пилота Введенского. – Подлетаем.
Наша «Фаланга», подрабатывая маневровыми, заложила элегантный вираж, на ходу выпуская двадцатиметровые телескопические конечности-захваты.
Вот сейчас мы действительно стали похожи на крупного пустынного паука-фалангу, который дал имя летательному аппарату. И хищность в нас проснулась практически паучиная.
Клац!
В шестнадцать «Нарвалов» разом воткнулись удлиненные магазины, снаряженные патронами со штурмовыми безрикошетными патронами.
Клац-клац!
Пулеметчик Демин защелкнул на «Валдае» дюралевую арматуру своего восьмиствольного агрегата «Смерч-9».
Главного «клац» мы не услышали – в безвоздушной пустоте десять конечностей «Фаланги» разом приклеились к куполу чоругского храма на уровне его нижнего среза.
Монструозное полимерное стекло чоругов, о котором так красиво рассказывал Масленников, было уничтожено на площади шесть с половиной квадратных метров в течение одной пикосекунды посредством субквантовой детонации.
«На вашу хитрую технологию, господа раки, у нас свой болт с обратной нарезкой припасен», – злорадно подумал я.
Мы покинули «Фалангу» и оказались перед стеклом второго купола.
Воспользоваться здесь субквантовым детонатором, смонтированным на борту штурмового флуггера, мы уже не могли. И пришлось вскрывать стекло по старинке – плазменным резаком.
Тем временем к «Фаланге» пристыковался «Кирасир». Используя «Фалангу» как переходной кессон, из него высадились остальные циклопы.
Еще двадцать минут все шло хорошо. Просто изумительно.
В храме мы положили десяток чоругов – сонных, едва живых. Медитировали они, что ли?
Достигли галереи. Воспользовались услугами скоростного эскалатора. Там же, на эскалаторе, нас первый раз обстреляли, но пулемет Демина положил конец этому вялому недоразумению.
Наш дебют в реакторной тоже удался.
Мы перестреляли немногочисленный персонал. Выставили у пультов охрану. И предоставили трем специалистам, коллегам Масленникова, которые шли с нами, полную свободу действий.
После этого я связался с «Суворовым» и отрапортовал о благополучном выполнении задачи.
– Спасибо, товарищ капитан, – ответил мне Алексей Романович Бык.
И хотя я не спрашивал, он радостно сообщил:
– У «Скорпионов» тоже дело движется. Они взяли диспетчерскую, и теперь наши ученые осваивают управление Х-воротами. Надеемся, в общем, на товарища Масленникова… Только бы не подкачал!
Когда у начальства развивается излишняя болтливость – жди беды.
Не успел я услышать от Быка «конец связи», как одновременно исчезли и связь, и свет.
Да, мы располагали достаточно точными схемами реакторной и Х-ворот в целом.
Да, я знал, что это гигантское помещение, размером с десять футбольных полей и высотой в полторы Спасских башни, имеет свыше двадцати различных входов и выходов, не считая отворов всевозможных технологических шахт.
Да, мы приняли меры. Все меры к тому, чтобы превратить реакторную в неприступную крепость.
За те семь минут, пока мы безраздельно господствовали в этой цитадели, мои циклопы заминировали все двери, наиболее подозрительные шахты, щедро расшвыряли пригоршнями сотни датчиков движения и обустроили четыре опорных пункта, один из которых находился прямо на «хоккейной шайбе» – чудовищном рабочем блоке реактора в слепой зоне магнитных лазеров.
Но еще двух минут нам не хватило…
Пятнадцатым пунктом в списке тактических мероприятий значилось двухэшелонное минирование шлюзового бокса.
Это направление я посчитал самым безопасным, поскольку шлюзовые двери, согласно разведданным, были наглухо заварены. Но даже если бы чоруги попробовали воспользоваться шлюзом, предварительно взломав или вырезав двери, им, как я полагал, пришлось бы для начала подлететь к шлюзу на планетолетах.
Но ведь наши «Орланы» должны были надежно прикрывать подходы к реакторной из космоса!
В общем свет погас.
Когда четверо саперов из взвода Пешина подошли к боксу, на ходу переставляя взрыватели мин в боевое положение, все три шлюза раскрылись с сухим хлопком пистолетного выстрела.
В кромешной тьме ритмично задергались длинные выхлопы пламени чоругских штурмовых винтовок.
Пораженные разрывными пулями, мины взорвались прямо в руках у саперов.
Наш пулеметчик в опорном пункте на рабочем блоке реактора среагировал молниеносно. И все равно не успел.
Чоруги уже прыгнули и, разминувшись с потоком пуль в миллиметрах, приземлились на стены и потолок реакторной.
Да-да, именно так. На стены и потолок.
Это были пресловутые эзоши – чоругские разведчики-диверсанты.
Наши, так сказать, коллеги…
В отличие от чоругских офицеров флота, которые практиковали прямохождение, и, если бы не клешни и лишняя пара конечностей над ними, могли бы даже сойти за гуманоидов, эзоши и в обычной жизни бегали, по-паучьи стелясь над землей, используя шесть конечностей из восьми.
Более того, боевые скафандры эзошей удваивали число конечностей, поскольку каждая нога дублировалась специальным скоростным манипулятором с автономным искусственным интеллектом.
Атаковав нас, эзоши сразу же разбросали во все стороны крошечные инфракрасные прожекторы кругового свечения.
Это позволило им не полагаться на наши собственные тепловые сигнатуры, к слову, у «Валдаев» весьма слабые, а подсветить нас при помощи внешних источников в привычном для себя спектре.
– Маскировочные дымы! – крикнул я. – Быстро!
Это штатное средство имелось у каждого. И вот уже реакторную начало затягивать непрозрачными облаками серо-желтого, малинового, лимонного цвета.
– Перейти на целеуказание от системы датчиков движения! Колбас, выстрели в потолок зонд и не высовывайся!
– Есть!
Колбас был одет в специальную модификацию «Валдая», которая служила своеобразным мобильным
