ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Друзья догнали Клодия уже на улице. Он шел быстрым военным шагом. Молодые люди загалдели, обсуждая последний поступок приятеля. Одни одобряли его, другие ругали. Равнодушным не остался никто. Клодий не слушал их. В голове у молодого человека все пылало, и он еще не в состоянии был рассуждать здраво.
Быстро пробирался он сквозь толпу шумящих людей, не замечая их недовольных криков в спину. Как оказался в своем новом доме, Клодий и не помнил. Друзья, наконец, разошлись, и патриций остался один. Не раздеваясь, бросился он в постель, но сон не шел. Он сидел с каменным лицом и пустым взглядом смотрел он в потолок своей спальни, расписанной рукой умелого художника. Еще было светло, и с улицы доносился шум.
Неспокойное и не тихое это место — Палатин. Всегда толпится здесь неугомонный люд, стучат щитами преторианские отряды, гремят повозки и доносятся визгливые крики рабов, спешащих выполнить приказы своих владельцев. И постоянно музыка. Со всех концов улиц и переулков, до самого императорского дворца сотни музыкантов, певцов и танцовщиц развлекают народ римский. И никуда не скрыться от этих назойливых звуков. Клодий поморщился. Как не подходило это всеобщее веселье к его настроению.
В комнате раздался шорох.
— Это ты, мама? — спросил Клодий.
— Да, Марк, это я. Прости, что беспокою тебя.
— Что ты говоришь? — Клодий сел. — Разве ты можешь побеспокоить меня?
— Я знаю, что произошло, — сказала Бебия и коснулась золотистых волос сына. — Тиберий мне все рассказал. Тиберием звали одного из друзей Клодия, что был с ним у Поппеи. — Тебе очень тяжело? — спросила Бебия.
— Да.
Мать, как могла, стала утешать сына. Она стала уверять его, что тот выбрал невесту не стоящую его.
— Ты не смотри, — говорила она, — что Поппея строит из себя порядочную девушку. Тоже мне нашлась скромница. Весь город знает, как она проводит ночи и с кем. Ты бы опозорил себя, если бы стал ее мужем. Ты из рода Клодиев, где честь и порядочность всегда служили мерилом всего. К тому же говорят, что она собирается замуж за Руфия Кристина.
Клодий удивленно поднял брови.
— Но ведь он не молод, — сказал он. — И власти у него сейчас нет, бывший префект преторианской гвардии.
— Но два года назад у него была власть. — Возразила Бебия. — А тебя не было пять лет.
— Почти пять лет, — возразил Клодий и ласково ткнулся головой в материнские ладони. — Ладно, мама, хватит о ней.
— И то верно. — Бебия вздрогнула, словно о чем-то вспомнила: — Скажи это правда?
— О чем ты?
— Тиберий сказал, что ты собрался жениться на рабыне.
Клодий схватился за голову.
— О, Юпитер? — воскликнул он. — На меня словно безумие напало.
— Так, это действительно, правда?
— Да — Бебия тоже всплеснула руками.
— За что же ты караешь нас, Юнона? — воскликнула она. — Но я надеюсь, что этого не произойдет.
— Увы, мама.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Я поклялся богам и друзьям, что так будет.
— Да ты безумен!
— Да, тогда я был безумен.
— Но тогда, — обрадовалась Бебия, — клятва не считается раз ты был не в себе.
Клодий улыбнулся.
— Что ты, мама, разве боги смотрят в своем ли был человек уме или в чужом? — сказал он, поглаживая руки Бебии. — Они просто верят этой клятве и все. И не простит Юпитер, если я нарушу данное ему и остальным небожителем слово.
— Вот ведь верно говорят люди, — сокрушалась матрона, — боги одной рукой дают, а другой отнимают.
— Но ведь у нас ничего не отнимают, а только дают.
— Да, слыханное ли дело, жениться на рабыне! — Бебия всхлипнула.
— В конце концов, — вздохнул Клодий. — Так было, и не раз.
Они немного помолчали. Мать изредка всхлипывала.
Клодий с нежностью смотрел не нее. Наконец та опять спросила:
— Чем хоть ты поклялся?
— Своей жизнью.
— Глупый. Лучше бы ты поклялся моей жизнью.
— Что тогда?
— Тогда я бы тебе ни за что не позволила этого сделать.
Клодий опять грустно улыбнулся.
— Тогда, — сказал он, — я бы тем более женился.
Мать и сын еще помолчали немного. И опять первой начала разговор Бебия:
— И кто эта счастливая рабыня, которая станет по воле богов твоей супругой?
Клодий задумчиво поглядел на нее.
— Я еще не знаю, — ответил он.
Тут пришел черед удивляться Бебии.
— Вот это новость! — всплеснула она руками. — Так ты, что же сказал это и даже не присмотрел себе рабыню посимпатичней?
— Нет.
— И где же ты собираешься искать жену?
— В нашем доме естественно. Не на рынке же.
— Да конечно. Зачем лишние затраты?
Тут Клодий расхохотался.
— Это надо же, если я расскажу кому историю своей женитьбы, ведь никто не поверит! — произнес он. — Мне надо пойти проветриться на воздухе.
Он встал и собрался пойти, но мать остановила его.
— Постой! — закричала она. — А когда ты будешь искать себе жену?
— А я не буду ее искать, — вздохнул Клодий.
— А кто будет это делать?
— Ты.
— Я?
— Да, — Клодий подошел к матери и обнял ее. — Я тебе доверяю. И поручаю это важное дело.
Он поцеловал Бебию в лоб и вышел. Женщина осталась одна. Растерянная и расстроенная она посидела немного, подумала, затем с активностью и расчетливостью истинной римлянки взялась за дело.
Рабынь в доме было где-то полсотни. Бебия первым делом отмела всех, кому было больше восемнадцати.
Осталось всего шесть девушек.
