Он кинулся туда и успел заметить, что Лукас прячет пакет.
Схватив тяжелый черенок от лопаты, он двинулся на Лукаса.
На этом месте его воспоминания обрывались. Похоже, он недооценил Лукаса.
Словно в честь второго озарения, снизошедшего на Фабио, ветер разорвал на мгновение пелену облаков. Заходящее солнце осветило дачный поселок, будто киношную декорацию.
– Что с тобой? – спросила Норина. Он поднял на нее взгляд. – Ты так побледнел.
– Я вспомнил, где могут быть материалы Барта.
Когда они выходили из дома, нетерпеливые дети уже запускали первые ракеты в очистившееся небо. В саду госпожи Блаттер пустились в пляс висящие на шнуре лампионы. Натянутый наспех тент громко хлопал на ветру.
Фабио шел первым. Нужно было срочно очистить от хлама пространство под домом. Они убрали лестницу, которая загораживала проход к бочке с фруктами.
Крышка бочки была прижата кирпичом. Рядом с кирпичом лежали ржавый секатор и зазубренный ручной серп.
Фабио сбросил все на землю и поднял крышку. Из пустой бочки на него пахнуло застоявшимся запахом подгнивших фруктов.
– Чувствуешь, как пахнет? – спросил Фабио. – В точности как дамасские сливы в твоей корзинке. Этот запах вызвал воспоминание.
Фабио перегнулся через край бочки и пошарил внутри рукой. Кончики пальцев нащупали что-то на дне. Он схватил это что-то и вытащил из бочки.
Это был черный мешок для мусора, а в нем – тяжелая картонная коробка.
Единственным источником света в помещении была электрическая лампочка, качавшаяся над столом. Остатки абажура, который некогда смягчал ее свет, они обнаружили среди хлама под верандой.
Вот уже три часа они изучали записи доктора Барта. К большинству из них Лукас приклеил свои пояснения. Казалось, он предвидел любые возможные претензии к методу обнаружения прионов и нашел неоспоримые доказательства его эффективности.
Они сидели рядом и внимательно прочитывали каждую страницу. За окном взрывались хлопушки, словно одиночные выстрелы из последних очагов сопротивления какой-то давно оккупированной страны. Норина склонила голову на плечо Фабио.
Одолев последнюю страницу, они положили ее на груду прочитанных бумаг, подровняли стопку и уложили назад в коробку. Подойдя к окну, они глядели, как содрогается бурная ночь, пронзенная далекими зарницами и зигзагами молний.
А потом, без лишних церемоний, поцеловались, не торопясь, помогли друг другу раздеться и на узкой скрипучей койке оживили другие, куда более приятные воспоминания.
Небо проявило благосклонность и, пока над озером сверкал огромный фейерверк, не вмешивалось в праздник. Фабио и Норина, крепко обнявшись, долго лежали под клетчатым пледом. Только самые высокие, самые светлые, самые грандиозные букеты огней попадали в поле их зрения, прежде чем поблекнуть, рассыпаться на искры и угаснуть.
«Сейчас!» – подумал Фабио.
– Фабио, – прошептала Норина.
– Гм-м-м?
– Забытый Фабио…
– Да?
– Я думаю, что тоже могла бы его забыть…
Фабио еще крепче прижал ее к себе. Вдалеке отцвел пестрый букет росчерков света. Фабио прошептал:
– И я, кажется, тоже.
Едва погас последний букет, по крыше забарабанил проливной дождь.
Фабио укутал Норину пледом.
– Ты бывала в Амальфи?
– Нет.
– Я знаю там один отель. С висячими садами и лифтом, на котором спускаешься прямо к морю.
– Звучит шикарно.
– Я отложил немного денег.
Через две недели на первой странице «Воскресного утра» появилась последняя статья Лукаса Егера под названием: «Шоко-шок, или Прионы в шоколаде».
Имя Фабио Росси в статье не упоминалось.
Примечания
1
С возвращением
2
Птица
3
Лили Марлен – героиня одной из самых известных песен в годы Второй мировой войны.
4
Вина марочные и столовые
5
Функциональная пища
6
У тебя есть кофе?
7
Я войду?
8
«Старый припев»
9
«Ты тоже ушел, как старый припев, который никто не поет»
