Неужто, я переоценила свои силы? Но уже поздно причитать… Пускай будет, что будет!»
Селию отвели в небольшую синюю палатку, что располагалась рядом с большим шатром главы табора. Туда же вошли семь женщин разных возрастов, включая девочку лет десяти. Она была сутулой и двигалась как-то странно, боком, словно у нее были проблемы с ногами. Лицо девочки наполовину было закрыто платком, так что можно было рассмотреть только большие белесые глаза и серую бугристую кожу. «Мутантка, — сразу же поняла Селия. — Неужто эта девчонка и есть мой тайный враг? Да, у нее есть телепатические способности, я чувствую это… Девочка прямо-таки рвется в мой мозг, она хочет взять контроль надо мной… Не получится, жалкая тварь!»
Пленницу заставили сесть в центре палатки. Цыганки окружили ее, а затем следуя беззвучной команде вытянули вперед руки и запели.
Селия никогда в жизни не слышала эту песню, и даже не знала, на каком языке она звучит, но тем не менее почувствовала, как все ее тело покрылось мурашками. Песня явно носила ритуальный, а быть может даже магический характер. Звуки пения не отличались мелодичностью, они были явно предназначены не для ушей, а для подсознания. «Гипноз?» — подумала Селия и вдруг ощутила, что потеряла способность двигаться. Ее тело словно превратилось в камень, лицо застыло, словно маска. Она попыталась шевельнуть рукой, но не смогла.
Уродливая девочка стояла прямо напротив ее, и не отрывала от нее холодных рыбьих глаз. Она совершала руками какие-то очень сложные движения, губы шевелились не в такт песни, а словно бы сами по себе.
«Да она же не знает слов ритуальной песни! — неожиданная догадка вдруг промелькнула в мозгу Селии. — Пьяное небо, да это же подстава! Девчонка, конечно же, мутантка, но отнюдь не она — моя главная противница. Это кто-то из взрослых цыганок… ну хотя бы та красивая девушка лет двадцати, что стоит у меня за спиной. Ого, какой у нее тяжелый взгляд!»
Пения становилось все громче и громче, а потом цыганки взялись за руки и начали танцевать — сначала на месте, а потом двигаясь по кругу против часовой стрелки. Селия понимала смысл этого действа: женщины прекрасно понимали, что имеют дело не просто с Предсказательницей, но и с довольно сильной колдуньей, обладающей твердой волей. Ее надо было если не сломать, то хотя бы согнуть в три погибели, ослабить до такой степени, чтобы князь Михай мог бы продемонстрировать во всей красе перед табором всю свою мощь и силу.
И Селия почувствовала, что на самом деле слабеет, что ее мысли начинают путаться. Ее соперница (кажется, это была одна из жен князя) умело вела атаку, не испытывая к пленнице ни малейшего сострадания. «Чем… чем я так ей не угодила? — вяло подумала Селия. — Ведь мы даже не знакомы… Ага, она сама… сама Предсказательница! Наверное она догадалась… про нас с Траяном… А значит, эта стерва не успокоится…
Пока я не умру… Надо попытаться понять… ее мысли… Атака!»
Собрав остаток сил, Селия выждала момент, когда красавица оказалась прямо напротив нее, и тут же нанесла удар, целясь прямо ей в мозг.
Женя Михая издала истошный вопль и упала на колени. Пение тотчас прекратилось, остальные цыганки бросились ей на помощь.
— Нет, нет, продолжайте пение! — крикнула красавица, но ее слова больше походили на стон раненого зверя.
Селия по-прежнему не могла двигаться, но эту минутную заминку в лагере противника использовала на все сто процентов. Она вошла в мозг красавицы и узнала все, что хотела узнать. А затем выставили вокруг себя психощиты и заснула, чтобы накопить немного сил перед будущими схватками.
…Она очнулась от болезненного ощущения того, что кто-то хлещет по ее щекам. Открыв глаза, Селия увидела, что она привязана к столбу, что находился в центре овальной площади. Здесь собрался весь табор. Рядом на высоком кресле восседал Михай. На этот раз он был одет в роскошный кафтан. За ним стояли шесть его жен, и среди них красавица Лидара. Ее лицо покрывал толстый слой грима, но даже румяна не могли до конца скрыть бледность цыганки. В глазах Лидары светилась ненависть и одновременно — страх. Разумеется, она знала, что Селия покопалась в ее мозгах, но не знала, что именно пленница успела оттуда извлечь.
Князь хотел что-то сказать, но Селия опередила его:
— Хочу пить!
Пить она на самом деле не хотела, просто эти слова сами собой сорвались с ее языка. Сами собой? Нет, разумеется, кто-то ей навязал свою волю.
Князь поморщился.
— Что ж, в нашем таборе не принято отказывать тому, кто хочет пить, — после паузы сказал он. — Когда-то несколько веков назад наш табор заблудился в пустыне на планете Фаррак, и нас спасло только то, что аборигены никогда не отказывали чужакам в воде. Честно говоря, я куда охотнее пустил бы кровь этой ведьме, но… Ладно. Гонгона, дай этой стерве стакан воды!
Селия вскоре увидела, как из-за ее спины вышла давешняя уродливая девочка. В руках она несла поднос, на котором стоял наполненный доверху хрустальный стакан.
— Развяжите мне руки! — потребовала Селия, но никто не среагировал на ее слова.
Гонгона подошла ближе, взяла стакан и поднесла ее в губам.
«Пей медленно», — услышала Селия давешний мнемоголос.
Пленница так и сделала. Струйки холодной воды стекали по ее губам, и она ощутила неземное блаженство. Разумеется, дело было не в самой воде, а в том, что сейчас омывало ее слабый, израненный мозг.
«Почему ты помогаешь мне?» — беззвучно спросила Селия.
«Я ненавижу Лидару, — последовал ответ. — Она — настоящий дьявол в юбке! Вне наши женщины ненавидят и боятся ее. Да и мужчины обходят стороной…»
«А что же ваш князь?»
«Михай тоже ее боится. Он никогда не ест еду, которую ему готовит Лидара, а тайно выбрасывает ее собакам. Но его над табором власть ослабевает с каждым днем, и Лидара ему нужна. А ей нужен только Траян!»
«Понимаю, она предвидела, что я и он…»
«Селия, твоя жизнь висит на волоске. И моя — тоже. Ведь я тоже как и ты здесь чужая… Сделай то, что я скажу — это твой единственный шанс на спасение!»
Селия допила воду, а затем сказала:
— Спасибо, девочка. Ты мне очень помогла.
Князь расхохотался.
— Помогла? Да уж лучше эта серая мышь поможет самой себе! Никогда в нашем таборе не было таких полудохлых уродок! И предательниц у нас тоже не было. Селия, ты готова выслушать наши обвинения?
— Да, я готова, — твердо сказала пленница.
— Учти: в этом таборе все решаю я, князь! Но я люблю советоваться с моими людьми. Я имею ввиду, конечно же, только мужчин. Женщины в таборе своего слова не имеют. Однако это тот самый случай, когда мнение наших женщин понятно и так. Они считают, что тебя надо казнить как предательницу и отступницу! Но повторяю, решающее слово не за ними.
— Жаль, — неожиданно сказала Селия.
Князь вздрогнул. Менее всего он ожидал от пленницы этих слово, и сразу же своим звериным чутьем понял: что-то здесь не так!
— Почему же жаль? — помрачнев, спросил он. — Ведь все наши женщины хотят твоей смерти, разве ты не поняла?
Селия улыбнулась.
— Они просто не знают, как на самом деле обстоят дела. Да, я дочь цыганки по имени Таниза. Но моим отцом был выходец с Терры!
— Чепуха, — холодно сказал князь. — Цыганами считаются те, кто был рожден цыганкой. Отец не
