воздушных судна. То, что дирижабли оказались весьма своевременно над бухтой Юртаг, было для Зенона чистым везением – опоздай они всего на пару секунд, и его песенка была бы спета.
И все-таки недаром народная пословица гласит: «Хорошо то, что хорошо кончается». Не в характере Зенона было пугаться того, что могло бы произойти, но не случилось. К тому же полная и окончательная «индульгенция», полученная от самого генерала, несомненно, стала бальзамом для его души, скукожившейся в ожидании неминуемой кары. Откровенно говоря, юноша даже не надеялся получить какие-либо моральные или материальные бонусы за проявленную инициативу, скорее – самое суровое наказание. Поэтому известие о денежной премии и благодарственных письмах он воспринял даже с большим удовольствием, нежели неожиданно свалившуюся на него Алмазную звезду и прочие награды и поощрения. Однако не следует считать нашего героя неисправимым корыстолюбцем или тщеславным гордецом – так уж устроено всякое живое существо, что после ненастья оно ото всей души радуется первому солнечному лучу, тем более в тех случаях, когда, казалось бы, неотвратимая буря, едва появившись на горизонте, отвернула в сторону. Конечно, Зенон понимал, что он сделал большое дело, захватив трех безликих, допрос которых во многом прояснит ситуацию относительно ожидаемого вторжения. И все-таки юноша также прекрасно осознавал, что действовал исключительно по собственной инициативе, а всякая инициатива чаще всего бывает наказуема.
К тому моменту, когда дежурный «воронок», противно скрипя основательно поношенными тормозами, замер как вкопанный у дома Маары Бушуй, все дурные мысли из головы юноши успели куда-то улетучиться. И немудрено, молодым людям со здоровой психикой обычно свойственно легкомысленное отношение к житейским реалиям, им абсолютно чужды любые проявления душевного самоедства и мазохизма, а иже с ними все прочие нервические комплексы.
На пороге дома его встретили тетушка Маара и кот Василий. При одном взгляде на перепачканного непонятно в чем постояльца хозяйка категоричным тоном заявила, чтобы тот немедленно оставил одежку на полу веранды, а сам, не заходя в «апартаменты», пулей летел в баню. Благо старушка по утряне почувствовала легкую ломоту в костях и решила изгнать надвигающуюся хворь «старинной народной методой». Но пока баня протапливалась, ломота как-то сама собой прошла, соответственно необходимость в срочных тепловых процедурах отпала. Тут нарисовался постоялец, моральное и физическое состояние которого, по мнению умудренной жизненным опытом женщины, прямо-таки как по заказу требовало «банного сугрева».
Зенон никогда не считал себя каким-то особенным охотником до банных процедур и ритуалов, хотя попариться любил и знал в этом толк. Войдя в прогретое помещение парильни, наш герой первым делом плеснул полковша кваса на раскаленную едва ли не докрасна каменку, затем долго лежал на полке€, пережидая, когда осядет обжигающий кожу пар. И лишь после того, как тело достаточно прогрелось и покрылось мелкими бисеринками пота, он вооружился березовым веничком, предварительно распаренным хозяйкой в крутом кипятке, и принялся безжалостно охаживать себя со всех сторон…
Через час, основательно разомлевший и умиротворенный, он сидел за столом на веранде в компании добрейшей Маары Бушуй и снующего взад-вперед кота. К вящему удовлетворению хозяйки, высоченная стопка свежеиспеченных блинов уменьшалась прямо на глазах вместе с разложенными по тарелкам и блюдечкам паюсной икоркой, нежнейшим омулевым балычком, солеными рыжиками и прочими деликатесами.
– А ты сметанку попробуй, – хлебосольная хозяюшка пододвинула миску, до краев наполненную белой, как снег, и густой, как взбитые сливки, сметаной, чуть ли не под нос изголодавшемуся за ночь юноше. – У соседки ее беру. Не знаю, чем она своих буренок кормит, но продукт у нее всегда получается преотменный.
– У-у-у! Восхитительно, тетушка Маара! – закатил глаза к потолку Зенон, попробовав предложенное угощение. – Такой чудесной сметаны никогда не едал.
Едва лишь в комнате прозвучало заветное слово «сметана», Василий принялся бодать своей громадной головой поочередно ноги хозяйки и Зенона, оглашая при этом веранду душераздирающими воплями.
– Окстись, Василище! – двинула ногой неугомонного кота по черному боку старушка. – Сколько ж в тебя влазит?! – Но все-таки, сменив гнев на милость, щедро плеснула ненасытному котяре в стоящую на полу миску вожделенного продукта. – Ладно, лопай, иначе не угомонишься.
Воспользовавшись наступившей тишиной, старушка пододвинулась поближе к постояльцу и, подмигнув хитрым глазом, тихонько спросила:
– Зенонушка, а ты часом не знаешь, чего это нынче ночью случилось? Звонили из управления раза четыре, все тебя спрашивали. А тебя-то и нет на месте. Поначалу я подумала, что задержался у крали своей. Немудрено – дело молодое. Потом, правда, скумекала, что Кайлочка тут ни при чем, потому как на свиданки в спортивных костюмах ходят только охламоны сиволапые, да и Кайла не такая девушка, чтобы по ночам кавалеров через окошко в избу пущать. К тому же кобуры с пистолетом на месте не оказалось. А когда под кроватью Вельмира не обнаружилось ящика зеленого такого, тут уж я сразу и сообразила, что не просто так один мелкий с рынка у мово дома весь вечер ошивался…
«Вот это да! – подумал Зенон. – Не старуха, а самый настоящий опер: и Туза срисовала, и «ПП», и ящик с оружием».
– …к бабке-гадалке не ходи, мой постоялец пошел кого-то выручать. Так вот, Зенонушка, поведай баушке любопытной, что там ночью на озере творилось? Ты ж наверняка там был. Говорят, в районе корабельного кладбища здорово шумели, и сверкало, чисто как на праздник какой. Война, что ль, ожидается с ханьцами али как? Ежели война, так нужно солью, спичками и сахаром запасаться да муки прикупить пару-тройку мешков, ну там сальца насолить, пару туш в морозильник определить и еще…
– Тетушка Маара! – гаркнул Зенон, да так, что стаканы в алюминиевых подстаканниках зазвенели, а увлеченный вылизыванием давно опустевшей миски Василий вздрогнул и поднял удивленную мордашку на постояльца. – Какая война?! Какие запасы?! Просто пираты захватили скоростной бронекатер сопредельного государства и пытались переметнуться на нем в Рутанию. Поскольку банда не пожелала сдаться нашим пограничникам, было принято решение атаковать корабль. Конечно, инцидент полностью не исчерпан: ханьцы наверняка предъявят счет за потопленный катер, а наши выразят протест по поводу самого факта нарушения государственной границы. Но сами подумайте, разве из-за такого пустяка может начаться война?
– Так-то оно так, – тяжело вздохнула хозяйка, ничуть не успокоенная компетентными заверениями Зенона, – но все-таки соли, спичек и муки прикуплю непременно. – Но, взглянув на опустевшую тарелку с блинами, тут же всплеснула руками и громко запричитала: – Вот же старая пустомеля, кормлю тебя баснями, тем временем, как в печи жаркое из молодого барашка пересыхает!..
После обильного завтрака юноша поблагодарил от всей души заботливую старушку и сразу же поднялся в свою комнату. Половина десятого. Можно было бы, конечно, немного вздремнуть, поскольку генерал приказал ему отдыхать до обеда, но Зенона непреодолимо влекло в управление вовсе не потому, что этого требовали какие-то срочные дела. Ему хотелось как можно быстрее взглянуть в бездонные глаза Кайлы Ноумен, чтобы всеми доступными средствами успокоить девушку. Пожив хоть и не очень долгое время в провинциальном городишке, наш герой успел по достоинству оценить способность местных жителей генерировать самые невероятные слухи. К тому же скорость их распространения была просто фантастической. Поэтому пусть лучше любимая увидит его целым и в добром здравии, чем кто-нибудь из доброхотов поведает ей о том, что в боевом столкновении с демонами ему оторвало сразу же все четыре конечности, а заодно и голову.
Выйдя из дома на свежий воздух, наш герой с удовлетворением отметил, что с юга на Кряжск надвигается темная масса наполненных по самую завязку влагой и электричеством облаков. Грозовой фронт занимал пока всего лишь треть небосвода и еще не добрался до города, но в воздухе уже ощущалось легкое дуновение прохладного ветерка. Редкие прохожие, опасливо поглядывая в сторону сверкающих электрическими разрядами туч, спешили еще до начала ненастья попасть под защиту надежных стен и крыш. По мере приближения грозового фронта ветер усиливался, и к тому моменту, когда Зенон переступил порог родной конторы, на Кряжск обрушился самый настоящий ураган. Впрочем, буйство воздушных стихий продолжалось недолго, стоило лишь первым каплям дождя коснуться истосковавшейся по влаге земли, ветер тут же поутих, уступая место ровному шуму низвергающихся с небес водяных струй, ярким всполохам и устрашающему грохоту грозовых разрядов.
