сверху давит, мол, головой ответишь, ежели чего, то огры нетрезвые по пять раз на дню заявляются, то девицы разные требуют, чтобы их допустили, так сказать, до пациента. Впрочем, вся эта компашка сейчас за дверью отирается, скоро увидитесь. А я, пожалуй, уйду от греха подальше. – С этими словами маг-целитель направился было к двери, но на полпути задержался и, повернувшись лицом к Зенону, как бы невзначай поинтересовался: – Слышь, парень, а та златовласая зеленоглазая чаровница часом не твоя пассия?
– Не, моя голубоглазая блондинка.
– В общем-то, я именно это и предполагал, – с явным облегчением потер ладошки доктор. – В таком случае у меня к тебе будет небольшая просьба… – Травий вдруг потерял былую решимость и осекся.
– Для вас, мой спаситель, всё, что угодно, – ухмыльнулся про себя юноша, поскольку уже догадывался, в чем будет заключаться просьба эскулапа.
– Мне хотелось бы, чтобы ты меня представил этой самой Эниэль, – выдал смущенный до крайности доктор. – А перед этим как бы случайно в разговоре упомянул мое имя, мол, один обаятельный и довольно состоятельный холостяк готов… Короче, ты и сам знаешь, что говорят в подобных случаях.
– Да хоть сейчас, – с улыбкой ответил Зенон.
– Не, сейчас не стоит. Амбал Зуур здесь – еще поднимет на смех, к тому же приперся тот патлатый глист, что все время увивается вокруг нее. Поэтому как-нибудь в следующий раз. Ну что? Договорились?
– Да ради бога! – Зенону хотелось от всей души расхохотаться, однако с величайшим трудом ему все- таки удавалось удерживать более или менее серьезное выражение на своей физиономии. – При случае я обязательно выполню вашу просьбу, хоть это с моей стороны будет не очень порядочно по отношении к Парацельсу. Впрочем, Эниэль – девочка взрослая, сама разберется в своих чувствах.
– Вот и ладушки! – облегченно вздохнул Травий. – За сим оставляю тебя на растерзание твоим товарищам… – И, как бы оправдываясь, напоследок добавил: – А что я могу поделать, если один лишь неугомонный огр достал меня похлеще всех вместе взятых министров, генералов и главврачей.
Едва лишь полноватая фигура Травия скрылась в недрах темного больничного коридора, в палату ворвалась запыхавшаяся Кайла и, подбежав к постели больного, замерла в нерешительности. Ей ужасно хотелось обнять любимого, припасть губами к его изможденному лицу, но она также опасалась причинить ему вред каким-нибудь неосторожным движением.
– Зенон, ну как ты? – отчего-то полушепотом спросила Кайла.
– Все в порядке, родная, – так же тихо ответил Зенон. При этом он ловко схватил девушку за руку и, усадив рядом с собой на кровать, спросил зачем-то: – Наверное, не слишком хорошо пахну?
– С чего ты взял?
– Ну как же – провалялся в постели аж два месяца, наверное все потом и лекарствами пропахло. Вот угораздило!
– Вот глупенький! – Девушка ласково потрепала его по основательно отросшим локонам. Затем нежно провела ладошкой по щеке. – Пока ты лежал в коме, тебя не только регулярно мыли, но брили и подстригали ногти. Постель также меняли.
– В таком случае, – он привлек ее к себе, – имею право. – И жадно впился губами в прелестный ротик любимой…
Потом Кайла начала вводить его в курс текущих дел:
– Месяц назад в наш город приезжали твои родители и сестренка, я познакомилась с ними. Хорошие они у тебя, а Карина такая хохотушка и проказница, каких поискать. Мы с ней подружились, теперь заваливаем друг друга письмами. Я пишу все больше о твоем самочувствии, а она мне о своих сердечных делах.
– Какие еще сердечные дела в неполные шестнадцать?! – возмутился Зенон.
– Глупенький, – Кайла ласково чмокнула его в щеку, – девочка выросла, а ты все ее маленькой считаешь. Ну прям второй Эксилас Ноумен.
– Кстати, как там твои предки? Как встретились и вообще?..
– Все хорошо. Правда, мамочка, увидев папеньку, едва не лишилась дара речи, а когда узнала, как он оказался на Данаибе, два дня на него дулась. Две недели назад укатили к теплому морю – папа удачно продал кое-что из своих сокровищ, вот они и решили шикануть.
– Надеюсь, к нашей свадьбе они успеют вволю накупаться и позагорать? – Зенон с хитринкой посмотрел на Кайлу.
Смысл сказанного не сразу дошел до сознания девушки, а когда она поняла, здорово смутилась: в голове вдруг затуманилось, кровь запульсировала в висках, дыхание сперло. Впрочем, как гласит народная мудрость: «От хорошего дурно не бывает». Очень скоро Кайла пришла в себя и, чуть кокетничая, поинтересовалась:
– Насколько я поняла, ты собрался сделать мне предложение.
– Какая же ты непонятливая! – шутливо укорил ее Зенон. – Не собираюсь сделать предложение, а делаю его. Короче, согласна ли ты стать моей законной супругой перед Богом и людьми?
– Дурачок! – радостно воскликнула Кайла. – Конечно же, согласна!
– В таком случае…
Но договорить он не успел, поскольку дверь с громким стуком распахнулась, и на пороге нарисовалась массивная фигура самого Генриха Бен Розенталя. Вслед за боссом в палату проскользнули Вельмир Максай и Лиин Чаханги.
– Гм… прошу прощения, молодые люди, мы всего на пару минут – время, понимаете ли… – При этом генерал со значением посмотрел на свою секретаршу.
Кайла потому и занимала столь ответственный пост, что всегда понимала своего начальника даже не с полуслова, а с полувзгляда. Она поцеловала Зенона в щеку и, шепнув на ушко, что подождет в коридоре, бабочкой выпорхнула из помещения, по привычке плотно притворив за собой дверь.
– Здравия желаю, господин!.. – Зенон хотел поприветствовать генерала, как это положено по уставу, но тот скривился, будто от зубной боли, и взмахом руки остановил юношу, мол, полноте – не на параде.
– Рад, батенька, видеть тебя живым и в относительном здравии, – присаживаясь на единственный в палате стул, улыбнулся Бен Розенталь.
Стул хоть и не был рассчитан на впечатляющие габариты темного эльфа, все-таки не рассыпался, лишь жалобно скрипнул. Вельмир и Лиин остались стоять позади генерала.
– А ты молодец, Зенон! – еще шире заулыбался Бен Розенталь. – Оправдал наши надежды даже не на сто, а на все двести!
– Какие еще надежды? – недоуменно промямлил поручик.
Вместо ответа генерал обратил свою густо покрытую татуировками физиономию к Вельмиру.
– Вель, поскольку в твоей гениальной голове созрела идея привлечения к операции этого милого юноши, тебе перед ним и отдуваться.
– Какой такой операции? – Зенон с подозрением посмотрел на потупившего глазки грандмага.
– Видишь ли, Зен. – Вельмир все-таки решился взглянуть другу в глаза. – О предстоящем вторжении демонов Темному Братству стало известно еще задолго до его начала. Поэтому мы успели вовремя произвести расстановку ключевых фигур, а также убрать всех тех, кто вольно или невольно мог нам помешать. Нашему генералу пришлось оставить боевую часть, которой он командовал, и переквалифицироваться в обер-полицмейстеры Синегорья, Лиин Чаханги бросить свою трикотажную фабрику и стать начальником убойного отдела и еще кое-кто…
– Погоди, Вель! – Зенон поднял обе руки в протестующем жесте. – Извини, но до меня что-то с трудом доходит. Какое братство? Ты же сам не так давно клялся и божился, что никакого Темного Братства не существует.
– Тогда тебе знать об этом было не положено, – навел тень на плетень Вельмир, – теперь – можно. К тому же, если бы я сообщил тебе о существовании могущественной тайной организации, членом которой являюсь сам, ты мог бы расслабиться, мол, чего дергаться, коль и без меня есть кому с демонами совладать, и не справиться с возложенной на тебя миссией. Поэтому я тогда специально завел разговор о Темном Братстве, чтобы прозондировать степень твоей информированности и лишний раз подчеркнуть, что надеяться нужно только на себя.
– Хорошо, насчет Темного Братства пока проехали, – махнул рукой юноша. – А что вы там говорили по поводу расстановки ключевых фигур?
