хранительница. Мягкий свет от дневных ламп падал на ее лицо, неприглядно высвечивая крохотные морщинки. – Я человек неверующий, но то, что происходит с этой мумией, заставило меня задуматься. Порой мне начинает казаться, что существуют вещи, которые абсолютно не подвластны нашему сознанию.
– Что вы имеете в виду? – спросил Анисимов, напрягаясь.
– Мумия к нам поступила в скрюченном состоянии. На ней еще даже оставались кусочки льда. Одна рука была вытянута вдоль тела, а другая была прижата у груди. Но на следующий день, когда я пришла в лабораторию, кисти мумии прикрывали причинное место, вот так, как мы видим сейчас. Как вы мне это объясните?
– А может, над вами кто-то пошутил? – высказал предположение Анисимов.
Хранительница пожала плечами.
– Честно говоря, поначалу я подумала о том же самом. Мы расспросили всех наших сотрудников, но все утверждали, что не прикасались к мумии. – Помолчав, она добавила: – А потом, как они могли это сделать, если его руки тогда закостенели и совершенно не двигались?
– Действительно, странно, – невольно согласился Анисимов, посмотрев на загадочную мумию.
Охотник лежал в прежнем положении с открытыми глазами. Невольно создавалось впечатление, что он внимал каждому произнесенному ими слову. В его внешности не было ничего зловещего, наоборот, в своей наготе он выглядел каким-то незащищенным, словно малое дитя.
– Но это еще не все. За то время, пока я здесь работаю, случалось всякое. Происходили такие вещи, что их и объяснить-то сложно. Например, одна из наших сотрудниц уверяла, что не однажды видела привидение, которое бродит по нашей лаборатории. В нем она узнала вождя гуннов, останки которого мы обнаружили на Алтае в одном из курганов. Буквально накануне мы реконструировали его внешность. Она рассказывала, что вождь некоторое время стоял около своего черепа, а потом словно бы растворился в коридоре.
Анисимов невольно поежился. Прямо кладбищенские истории какие-то. Пожалуй, эта лаборатория будет похуже любой анатомички. Во всяком случае, души умерших там не бесчинствуют и терпеливо дожидаются отпевания.
– А вы сами в это верите?
Вера Ивановна, поджав губы, на секунду задумалась, после чего уверенно ответила:
– Порой мне и самой кажется, что я что-то вижу, но я стараюсь не придавать этому большого значения.
В воздухе стоял тяжелый запах формалина, замешанный на каких-то солях. Бежать бы отсюда, не чуя ног, но проявлять слабость не хотелось. В соседней ванне лежала еще одна мумия, такая же сморщенная, как Охотник. Скрючившись, с подогнутыми ногами, едва не упираясь коленями в подбородок. Кто это? Какой-нибудь выдающийся князь или человек, волею случая оказавшийся в этих стенах?
– Знаете, у нас в лаборатории случаются неполадки всякий раз, как только мы начинаем обследовать эту мумию. Я не помню, кто из нас заметил эту закономерность. Мы сначала даже шутили над этим… Но потом нам стало просто не по себе. Практически сразу после того, как к нам привезли мумию Охотника, умерли два человека, которые ее исследовали, профессор Волков и его коллега Марков, который ему помогал. – Махнув рукой, она добавила: – Что там говорить, вспоминать страшно. Но потом десять дней мы не занимались мумией и не проводили исследования, и у нас в лаборатории все как-то успокоилось. Внезапно не гаснет свет, не падает мебель, не сыплется штукатурка…
– А вы помните, с чего это началось? – спросил Анисимов.
– Как же не помнить? – удивилась Вера Ивановна. – Когда к нам привезли мумию, все были заинтересованы в ее исследовании. Нам хотелось немедленно обследовать ее. Но мы все-таки решили отложить работу до следующего дня. Мы только положили мумию в ванну и залили ее раствором формалина. Так почти тут же опрокинулся вот этот шкаф и заблокировал нам дверь. – Она показала на громоздкий шкаф, стоящий у дверей. – А ведь эта махина простояла здесь сто лет и никогда до этого не падала. Да разве мы могли представить, что такой тяжелый шкаф может упасть! Причем с корнем были вырваны два огромным болта, которыми он крепился к стене. Потом мы вплотную занялись исследованием мумии, нам хотелось выяснить, действительно ли произошло природное бальзамирование или все это сделали его соплеменники.
– И что же вам удалось выяснить? – заинтересованно спросил Анисимов.
– Посмотрите вот на это отверстие в черепе. Нам показалось, что через него мог быть извлечен мозг. Но наше предположение не подтвердилось… Так вот, едва мы переложили мумию на анатомический стол, как неожиданно в дерево, стоящее напротив окна лаборатории, ударила молния… Потом, когда мы взяли кусочек ткани мумии для биопсии, упала люстра и едва не убила одну из наших сотрудниц. За то время, пока здесь находится мумия, таких примеров можно привести немало. Я трезво смотрю на вещи и верить в случайности просто не хочу.
– Понятно… А вы восстановили его облик? – спросил Игорь, стараясь не показать своего волнения.
– Разумеется. Мы так поступаем с каждым нашим объектом.
Игоря невольно резанули ее слова, словно речь шла не о человеке, а о какой-то безделице. Вот они – издержки профессии.
– Хотите посмотреть на реконструкцию?
– Хотелось бы…
– Восстановление первоначального облика весьма трудоемкое занятие. После многих промеров воссоздаются очертания лица, вылепливается нос, корректируется подбородок. Потом наращиваются лицевые ткани. Сначала мы делаем копию черепа, а уже на ней формируем овал лица и жевательные мышцы. Труднее всего воссоздавать разрез глаз. Но ничего, научились и этому.
Вера Ивановна подошла к тому самому злополучному шкафу, стоящему у двери, и, распахнув дверцу, извлекла бюст человека, отчего-то выкрашенный в бронзовый цвет.
– Вот и он. Можете полюбоваться.
Анисимов осторожно взял реконструкцию. На лице Веры Ивановны отразилось изумление.
– Поразительно! – невольно воскликнула она.
– Вы это о чем? – удивился Анисимов.
– Этот человек был очень похож на вас. Такое впечатление, что мы воссоздали эту реконструкцию с вашего черепа. Если бы вас не разделяло несколько столетий, то я могла бы подумать, что это ваш брат, – продолжала удивляться хранительница.
– Каких только чудес не бывает, – невольно поежился Анисимов.
От ее откровенного любопытства Анисимову стало не по себе. Он уже жалел о том, что, поддавшись на уговоры Ангелины, заявился в этот подвал. Ведь предчувствовал, что ни к чему хорошему это не приведет.
– Возьмите. – Анисимов протянул хранительнице реконструкцию.
– Кто бы мог подумать, что такое может быть, – не переставала удивляться женщина. – Если бы мне об этом рассказали, то ни за что бы не поверила.
– А вы проводили анализы ДНК мумии?
– Разумеется, это одна из наших главных задач, – оживилась женщина. – Мы должны выяснить, к какой расе он стоит ближе всего. И вот здесь получается какая-то странная вещь, он не является близким родственником ни одному из существующих ныне народов. Очевидно, он принадлежал к сообществу, которое вымерло бесследно около тысячи лет назад.
– А вы можете сказать, какая была группа крови у мумии?
– В этом случае я могу вам сказать совершенно точно, четвертая отрицательная… – Хранительница внимательно посмотрела на Игоря. – Вы себя хорошо чувствуете?
– Что-то действительно не очень… – пожаловался он.
– Ничего удивительного, все эти запахи… Мы-то к этому привыкли, а для человека нового это все трудно выдержать.
– Я бы хотел выйти.
Реконструированное лицо мумии было установлено на прежнее место. Игорь обратил внимание на то, что женщина обращалась со слепком очень бережно. Ну как с живым!
