глубокая складка, придававшая его облику дополнительный шарм. На четко обозначенном подбородке выделялась глубокая ямочка. Своей внешностью он больше напоминал слегка престарелого херувима, чем полковника милиции. Правда, в его благостность мешали поверить глаза, как правило смотревшие на собеседника прямо и предельно жестко.
Врать такому взору было небезопасно. Казалось, что его взгляд, подобно сильному лазеру, проникает во все закоулки подсознания, выведывая самое потаенное.
– Что-то я тебя не совсем понимаю… Ты говоришь, что там должен быть труп.
– Он был мертв… Неужели ты думаешь, что я не отличу живого человека от покойника? Я стрелял в него дважды, одна пуля попала в шею, а другая в грудь. Из него кровища хлестала, как из кабана…
– А не много ли ты стрелял? – перебил Анисимова Мигунов.
Тот не смутился:
– Это была чистейшая оборона. Не выстрели я первым, так мы бы сейчас не разговаривали.
Мигунов только отмахнулся:
– Да верю я тебе… Чего уж там… О твоей реакции легенды ходят. Но дело разве только в этом? Ты мне скажи: куда подевался труп? Может, он был просто ранен и ушел самостоятельно? Знаешь, каких только чудес не бывает!
– Какой мне резон наговаривать на себя? Мне легче было бы согласиться с вами и сказать, что ничего такого не было и я никого не застрелил. Но то-то и оно, что труп был! Больших мертвяков, чем этот, я в жизни своей никогда не видел!
Мигунов слегка приподнял руки, что придало ему еще большее сходство с херувимом – вот сейчас тряхнет рукавами и воспарит к самому потолку.
– Ты только не горячись, – предупредил Мигунов. – Давай разберемся со всем этим делом без паники. Мы ведь не меньше твоего желаем разобраться.
– Разве я усомнился в этом?
– Но ты меня тоже пойми правильно, приходишь ко мне и заявляешь, что замочил какого-то преступника, который пытался тебя застрелить. Мы высылаем туда оперативную группу, а там никого нет.
– А соседей-то расспрашивали?
– Спрашивали! Но никто из них ничего вразумительного ответить не может. Говорит, что действительно была пальба, но никаких трупов никто не видел.
– А как же отметки от пуль?
– Вот отметки от пуль были, – охотно согласился полковник. – Но представляешь, какая тут штука, – расхохотался он, – пуль не обнаружено! А само по себе это не доказательство. Стрельба могла быть и год назад. Не за что даже зацепиться.
– Но ведь должна же быть кровь!
– Ее тоже не было.
– Как скоро подъехал наряд милиции? Ведь наверняка их вызвали жильцы!
Губы Мигунова скривились в неприятной усмешке, обозначив крохотный шрам на нижней губе – видно, и в раю попадаются черти с когтями.
– Нам они тоже говорили, что вызывали милицию. Но, самое странное, так никто и не подъехал. Произошла какая-то путаница.
– Это не случайно, я думаю, что все это было спланировано! – горячо сказал Анисимов.
– Но зато подъехала наша оперативная группа.
Анисимов посуровел – все походило на какой-то глуповатый розыгрыш, не будь в финале трупа.
– Более того, мы все тщательно перепроверили. Оперативная группа разъехалась по моргам, были осмотрены все неопознанные трупы. И среди них не оказалось ни одного, который хотя бы отдаленно подходил под твое описание.
– Может, его уже успели где-то зарыть?
Длинные пальцы херувима выбили на столе рваную дробь, выражая, видимо, крайнюю задумчивость. Откинув полноватое тело на высокую спинку стула, Мигунов медленно заговорил:
– Не думаю. На каждом кладбище у нас имеются свои оперативные источники, но о подозрительных захоронениях нам ничего не сообщалось. Вот что я тебе советую, – уже бодрее продолжал Мигунов. – Если трупа нет, следовательно, нет оснований для возбуждения дела. Значит, так нужно. Забудь! Ничего не было. Если хочешь, я дам тебе выходной. Вот скажи мне, когда ты приглашал девушку в кино? Я понимаю, ты не хочешь размениваться по пустякам, бьешь сразу на конечную цель, но все-таки существуют же еще и всякие там ухаживания. Почему бы не сделать приятное девушке?
– Да я…
– Вот видишь, ты даже не думаешь об этом. А то, может, выпьешь в выходной пивка. Ты ведь знаешь, я не одобряю систематических возлияний, но иногда через стекло пивной бутылки жизнь кажется значительно краше. Кстати, а что ты позабыл в этом районе?
Подобный вопрос Анисимов предвидел и заготовил вполне правдоподобный ответ. Главное, чтобы он прозвучал убедительно, потому что полковник чувствует малейшую фальшь в голосе.
– Я договорился встретиться со своим информатором, – уверенно сказал Анисимов, глядя прямо в прищуренные глаза Мигунова.
В «глубоководных впадинах» абсолютная темнота, через которую не способен пробиться даже самый мощный луч. И попробуй распознай, что там прячется, в этой глубине! Глаза Мигунова оставались неподвижными.
– Что за информатор? Можешь его назвать?
А это уже проверка! Анисимов невольно поморщился.
– Ну, зачем же мне расшифровывать своего информатора? Ты меня тоже правильно пойми. Он же мне просто не будет доверять.
– Я не требую от тебя его расшифровки, ты просто назови его имя.
– Я ведь могу назвать любое. Но я просто не хочу врать, – пожал плечами Анисимов.
– А ты упрямый.
Игорь промолчал.
– Больше ты никого не встречал в этом подъезде?
– А что такое?
Лицо «херувима» вдруг резко пожухло и стало напоминать перезрелую дыню, на щеках отчетливо проступил темно-бурый румянец.
– Звонили из ФСБ… Сказали, что в этом районе был какой-то мутный участковый. Потребовал у их сотрудников документы. Они потом проверили, и оказалось, что тамошний участковый в это время был совсем в другом месте, да и не похож он на этого «мутного».
Вот с этого бы и следовало начинать.
– А я-то здесь при чем? – насупился Анисимов.
– Возможно, что и ни при чем, а только ты пока освобождаешься от этого дела.
– Вот тебе и раз!
– Ты когда последний раз отдыхал? Кажется, года три назад?
Анисимов снова пожал плечами:
– Не помню.
– Зато я помню… Отдыхать нужно. Возьми отпуск дней на десять. Развейся. Съезди куда-нибудь на рыбалку.
– Что-то я не припомню, чтобы кого-нибудь в самый разгар работы выпроваживали в отпуск.
– Все очень просто… Надо заботиться о своих сотрудниках.
– Хм… Чем-то это напоминает увольнение.
– Увольняю я не так, и ты об этом знаешь. Кажется, ты откуда-то с Урала?
– Да.
– Вот видишь. Деда, наверное, давно не навещал. Поезжай к нему, проведай.
Хотелось ответить, что прошло уже два года, как деда нет в живых – ушел по первому снегу в тайгу и не вернулся. Его хватились только через неделю. Нашли километрах в пятидесяти от поселка, в густом
