Отвернувшись, Анисимов смотрел на молодую пару, сидящую на скамейке: парню лет двадцать, девушке от силы восемнадцать. Юноша был долговяз, с чудной пегой растительностью, пробивающейся на остром подбородке. Но, несмотря на молодость, действовал он смело, поглаживая девушку чуток пониже талии. Причем откровенным ухаживаниям не мешала даже бутылка пива, к которой он без конца прикладывался.
Анисимов отвернулся – чего пялиться на чужое счастье!
– Никто не узнает. Ты-то не станешь объявлять об этом всему миру. К тому же у тебя достаточно мозгов, чтобы проникнуть в базу данных и не засветиться.
– Ты все время забываешь, с кем имеешь дело, – в словах Альберта послышалась откровенная угроза. – Я уже давно не тот школяр, которого ты зацепил на невинной шалости. Да и ведомство мое посильнее, чем твое. Интересно, как мое начальство отреагирует на твою убедительную просьбу?
– Послушай, ты, кажется, чего-то не понимаешь. Я не прошу тебя выведать государственные секреты. Мне только нужно узнать, что это за женщина! Это нужно лично мне. Но если ты не хочешь этим заниматься, то так и скажи. Знаешь, я даже не буду настаивать. – В голосе Анисимова прозвучал металл. – Мы просто разойдемся с тобой в разные стороны, вот и все!
– Черт с тобой! – безнадежно махнул Альберт рукой. – Только давай условимся, это будет в последний раз. – Натолкнувшись на немигающий взгляд Анисимова, он добавил: – Ну или хотя бы чтобы наши встречи происходили как-нибудь пореже.
– Хорошо, обещаю.
Глава 25
ЛИКВИДАЦИЯ СВИДЕТЕЛЬНИЦЫ
Через два дня Альберт позвонил Анисимову. Встретились они вечером, когда уже смеркалось, на том же месте, что и в прошлый раз. Игорь не без удивления увидел в скверике все ту же молодую пару. Правда, одежда на них теперь была другая, попроще: парень в рубашке с короткими рукавами и легких брюках, девушка в какой-то коротенькой легкомысленной маечке и в тесных джинсах.
Худоба парня в этот раз была особенно заметна. А вот пегой бородки было не рассмотреть, но в руке неизменно присутствовала бутылка пива. Задрав голову, он сделал два глотка. Темно-матовый бок бутылки, собрав свет фонаря, сверкнул искоркой и потух.
Альберт выглядел заметно взволнованным.
– Ты знаешь, куда мне пришлось залезть? – спросил он, бросив короткий взгляд вдоль улицы.
– Интересно услышать.
– Твоя Шухова, оказывается, работала в четвертом отделе.
– Вот как? – Анисимов постарался сохранить невозмутимость.
Это был самый закрытый отдел в управлении ФСБ. Его как бы не существовало, потому что большинство его сотрудников работали под прикрытием. Поговаривали, что, кроме сыска, они занимались физическими устранениями, вот только за руку их никто никогда не поймал.
Прочитав некоторую растерянность в глазах Анисимова, Альберт продолжил:
– Но это еще не все. При этом отделе создана группа «Перун». Чем она занимается, я не понял.
– Я что-то слышал о ней.
– Предполагаю, что речь может идти о не совсем законных вещах.
– Например?
– Ну, эта Шухова в составе «Перуна» разрабатывала и проводила спецоперации по заманиванию в капкан людей, чтобы в дальнейшем провести их вербовку. А может быть, даже для дальнейшего их устранения. Шухова была прикомандирована к этой группе.
– Интересно, не ожидал. Кого же это они хотели выманить?
– Понятия не имею.
– Откуда она?
– Родилась в Москве. Ей двадцать шесть лет. На четвертом курсе университета пришла в ФСБ и сказала, что хочет работать в службе безопасности. Девка она была интересная, с большущими глазами. Такие обычно запоминаются. Сначала к ней присматривались, кто она такая, проверяли круг ее родственников, друзей, а потом стали вычислять: а потянет ли? Решили, что справится. Сам понимаешь, куда можно отправить красивую привлекательную женщину. Разумеется, только в постель к какому-нибудь дипломату или представителю иностранного военного ведомства. Тем более что девчонка владела языками, была весьма толковой. Вот и использовали ее на полную катушку. Кстати, если так можно выразиться, это была ее «смежная работа», а так она числилась бортпроводницей в Шереметьеве.
– Жаль девчонку. Как она попала в этот «Перун»?
– О нем не все знают даже в нашем ведомстве. Скорее всего она даже не поняла, куда ее направляют. Рассчитывала, что будет интересная работа.
– А однако вон как получилось. Почему ее все-таки убрали? Могли бы провести беседу, чтобы держала язык за зубами. Взять с нее какую-нибудь подписку.
– Приказ на устранение отдают только в крайнем случае. Видно, по-другому просто не могли. Девчонка она была неглупая, очевидно, о чем-то догадывалась, что-то узнала. Может, имела неосторожность поинтересоваться о чем-то недозволенном, а может, где-то сказала лишнее, вот ее и ликвидировали от греха подальше.
– А свалить решили на меня. Так сказать, одним выстрелом убить двух зайцев.
– Да. Ликвидировать свидетельницу и заодно избавиться от тебя. Знаешь, я узнал даже больше, чем ты просил. Еще неизвестно, как это может мне аукнуться.
– А что такое?
– У меня такое ощущение, что меня все-таки засекли.
– Ты уверен? – спросил Анисимов, стараясь не показать своей тревоги.
– Все дело в программе. Кроме обычных замков, там еще есть четыре сложные ловушки. Три я сумел обойти, а вот четвертую не заметил и попался. Правда, я из нее тотчас выбрался, но мой электронный адрес все же могли засечь. Сейчас в технический отдел пришла очень толковая молодежь.
– Ты работал со своего компьютера?
– Разве я похож на ненормального? – возмутился Альберт. – Зашел в интернет-кафе на улице. Слава богу, их сейчас полно на каждом шагу. Ну и скачал тебе информацию.
– Ладно, хорошо, – кивнул Анисимов. – Спасибо за информацию.
Разошлись без рукопожатия, каждый в свою сторону. Информация хоть и удивила Анисимова, но не настолько сильно. Накануне он ходил на похороны Аллы и кое-что узнал…
Анисимов достал из шкафа темный костюм. Он не любил его, но сегодня как раз был тот самый случай, когда этот костюм пригодился. Надо бы погладить, но делать этого он не стал – не тот случай. В конце концов, он идет не на свидание, а на кладбище, и вряд ли там кому будет дело до его начищенных ботинок и отутюженных брюк.
Что-то подсказывало Анисимову, что ему надо побывать на похоронах. Не исключен вариант, что преступники, расправившись с Шуховой, тоже придут на похороны. Трудно объяснить этот феномен, но убийцы почему-то любят бывать на похоронах своих жертв, даже могут пустить слезу, и этим часто пользуется милиция. Почему бы не попробовать и в этот раз?
Где-то втайне Игорь надеялся встретиться со своими «кладбищенскими обидчиками», хотя понимал, что оснований для подобной надежды мало.
Ровно в двенадцать часов он был у ворот Перовского кладбища. Среди четырех мрачноватых катафалков безошибочно отыскал нужный, возле которого в скорбном ожидании застыло десятка три человек.
Несколько человек в синих кителях гражданской авиации стояли особняком, нервно покуривая. «Сослуживцы из Шереметьева», – догадался Анисимов.
У катафалка стояла немолодая, лет шестидесяти, женщина в черном платье и черном платке. Поддерживаемая под руку пожилым мужчиной, она с окаменевшим лицом смотрела прямо перед собой и, казалось, не замечала ни столпившихся людей, ни кладбищенской ограды, ни самого катафалка. Она была воплощением горя, и было понятно, что она весьма смутно осознает происходящее. «Мать», – догадался Анисимов.
