выглядеть простоватым, но поверить в это мешал хитроватый прищур его глаз и глубокая серьезная морщина между бровями. Не так прост, как хочет казаться, – отметил для себя Сарычев.
– Во время своего дежурства ничего такого подозрительного не заметили?
Сторож пожал плечами:
– Все было как обычно. Ночь вот только была холодная.
– А что вы обычно делаете во время дежурства?
– Хожу вокруг здания, чтобы не замерзнуть. – Скосив взгляд на хозяина, добавил: – А потом, так и по инструкции положено. Пусть всякий шальной народ знает, что хозяйское добро под присмотром, – он улыбнулся.
Теперь Сарычев понял, почему ему не нравится сторож, – он слишком много улыбался и очень хотел расположить к себе. Только с чего бы это, если за ним нет никаких грехов?
– Может быть, вы слышали какой-нибудь шум или удары?
Чуток задумавшись, сторож покачал головой:
– Вроде тихо было в ту ночь. Как обычно...
– А к вам никто не подходил?
– Точно, подходил! – обрадованно вскинулся Емельяныч. – Только как вы об этом узнали?
– Предположил. Так кто подходил?
– Парень один был, а с ним барышня. Вечером это было.
– Как они выглядели?
– Парень-то вроде вас был. Такой же видный. А барышню я не сумел хорошо рассмотреть, она как-то поодаль держалась и все время лицо закрывала.
– Почему закрывала?
Сторож пожал плечами:
– Холодно было.
– Как был одет парень?
Отступив на шаг, сторож смерил ладную фигуру Игната оценивающим взглядом.
– Щеголевато одет. Навроде вас... Сразу-то и не разобрать, не то жиган, не то нэпман какой. Они ведь сейчас все друг на дружку похожи.
– А прежде вы встречали этих людей? – спросил Рубцов.
– Никогда, – уверенно ответил сторож, посмотрев на Марка.
– А почему они к вам подошли?
– А разве мне ведомо? – удивился он. – Народ-то разный ходит. Бывает, подойдут, спросят. Ответишь.
– А вам разве позволено разговаривать во время дежурства?
– Куда же тут денешься? По ночам-то действительно на всех с опаской смотришь, а тут вижу, рядышком идут, друг на дружку смотрят. Влюбленные... Так чего же бояться? Вот и разговорился.
– И о чем говорили?
Сторож пожал плечами:
– Сейчас даже и не вспомнишь. Папироской меня угостили. Покурили... О магазине расспрашивали. Но все так... Безделица!
– А вы не думаете о том, что он специально вас отвлекал, чтобы вы не услышали, что делается в тоннеле? – предположил Сарычев. – Может, в это время они проламывали стену?
Иван Емельянович пожал плечами:
– Кто ж его знает? Может, оно что и было, разве об этом будешь думать. Я ведь не за подвалом смотрел. Я о витринах должен был думать, о магазине...
– Вы нам очень помогли. Можете идти.
– Я всегда готов помочь, – охотно закивал сторож. – Если Емельяныч стоит у дверей, так ни одна живая душа мимо не проскочит.
Сарычев проследил за тем, как он вышел из подвала и скрылся за железной дверью.
– Вы давно знаете сторожа? – обратился Игнат к пригорюнившемуся хозяину.
– Признаюсь, недавно.
– Вы ему доверяете?
– Как вам сказать, человек он вроде бы проверенный...
– Что-то вы как-то очень неуверенно говорите.
– А в чем сейчас можно быть уверенным?
– Тоже верно. Кто больше всего осведомлен о ваших делах?
– Секрета тут большого не сделаешь... Ведь каждую ночь мы убирали все драгоценности в подвал. Так что в курсе могли быть все, включая уборщиц.
– Ладно, хорошо, вернемся к сторожу. А лично как он вам?
– Он человек, конечно, не без слабостей. Но ничего такого подозрительного я за ним не заметил. Если бы что-нибудь было не так, то его не стали бы рекомендовать предыдущие хозяева.
– А о каких слабостях вы говорите?
– За углом у нас рюмочная, так он после всякого дежурства туда захаживает. Но кто из нас без греха?
– Разумеется. Но я не о том. Вы случайно не можете сказать, с кем он дружит, с кем встречается?
– Помилуй бог! – всплеснул руками Брумель, отчего многочисленные складки на его шее пришли в движение. – Откуда же?! Какие отношения могут быть у хозяина магазина со сторожем?! Я не вникаю в личную жизнь служащих. Мне совершенно не интересно знать, чем занимается сторож в свободное время.
– А у него бывают какие-нибудь длительные отлучки?
– Сестра у него живет где-то под Москвой. Бывает, уезжает к ней. Но в этом отношении Емельяныч очень аккуратный человек. Он обязательно предупредит о своем отсутствии. Скажет, что уедет на несколько дней, и возвращается всегда вовремя. А то бывает, поменяется с кем-нибудь. Мы же все люди, понимаем все, идем навстречу. Тем более что сестра у него больная. А почему вы так подробно об этом спрашиваете? Вы его в чем-то подозреваете?
– Вовсе нет, – пожал плечами Сарычев. – Просто я должен узнать все. Кстати, а вы не заглядывали в этот подземный ход?
– С моими-то габаритами? – вопросил Брумель. – Очень не хотелось бы застрять где-нибудь на середине да помереть там от истощения.
Сарычев наклонился и посмотрел в подземный ход. Прямо барсучья нора, правда, размером поболее.
– Значит, компанию мне не составите?
– Увольте! – отрицательно покачал головой Брумель, отчего его полные щеки задрожали, как холодец.
– У вас найдутся какие-нибудь халаты для нас? Что-то я не подумал о том, что придется ползать.
– Конечно же, найдутся. Клава! Клавочка! – закричал хозяин тонким плаксивым голосом.
– Да, Иосиф Львович.
– Вы не могли бы принести для нашего дорогого товарища чекиста что-нибудь из одежды? Там, кажется, у нас были какие-то спецовки, не то костюмы...
– Сейчас принесу, Иосиф Львович.
Через минуту она принесла две старых спецовки.
Игнат с сомнением взглянул на одежонку, взял ту, что была побольше, вздохнул и решительно начал переодеваться.
Облачившись в спецовку, Игнат повернулся к Рубцову:
– Поспрашивай потщательнее сотрудников. Может быть, кто-нибудь что-то видел.
– Хорошо.
– В котельной кто-нибудь есть? – показал он взглядом на подземный ход.
– Там работает группа.
– Ладно... Я полез, – заглянул Сарычев в темный зев. – Пожелай мне удачного возвращения.
