помню, чтобы одного человека так строго стерегли.
– По всему видать, душегубец! – остановилась на краю дороги женщина в длинном пальто и цветастом платке. – Вон какие тяжелые кандалы.
Кирьян приостановился, недружелюбным взглядом смерил ротозеев, застывших вдоль дороги, а красноармеец, топавший следом, лениво, но очень чувствительно ткнул Кирьяна прикладом между лопаток.
– Чего встал? Двигай дальше!
Кирьян невольно сделал шаг вперед и, глянув через плечо, огрызнулся:
– Мы еще с тобой поговорим.
– Недолго тебе разговаривать, до первой стенки!
Вышли на станцию.
– Оцепить платформу! – распорядился начальник конвоя, крепкий мужчина в кожаной куртке. Коротко стриженная бородка придавала ему щеголеватый вид. По тому, как он двигался – слегка раскачиваясь из стороны в сторону, – было понятно, что из моряков, будто бы балансировал по раскачивающейся палубе.
С десяток красноармейцев, скинув с плеч винтовки, оттеснили наседающую толпу.
– Назад! Назад! Кому сказано, назад!
Толпа, поддаваясь молодости и силе, заметно потеснилась.
– А ты думаешь, нам ехать не надо?! – громко орал дядька с широкой бородой. – Мы двадцать верст отмахали, чтобы сюда добраться!
Красноармейцы выглядели невозмутимыми и шаг за шагом теснили пассажиров с перрона.
Рядом с начальником конвоя стоял узкоплечий чекист в коротеньком пальто – Феоктистов Павел Сергеевич, доверенное лицо самого Якова Петерса, – именно ему было поручено осуществлять отправку Кирьяна Курахина в Петроград. Широкая густая борода делала его значительно старше своих лет, хотя ему было немногим за сорок, на тонкой узкой переносице поблескивали тяжелые очки с толстыми стеклами. Оптика без конца сползала на кончик носа, и он то и дело указательным пальцем отправлял очки вновь на середину переносицы.
Кирьяна охраняли восемь бойцов, взяв его в плотный круг. Немного поодаль стояли еще пятеро чекистов, одетых в кожаные куртки, они о чем-то негромко разговаривали и резали колючим взглядом плотную толпу пассажиров.
– Не наседать!
Вдали послышался свист приближающегося паровоза. Толпа в ожидании взволнованно колыхнулась и двинулась к путям.
– Вы меня вместе с остальными, что ли, повезете? – спросил Кирьян вихрастого красноармейца, стоящего рядом. – Народ-то меня не испугается? Я ведь налетчик и душегуб.
– Думаешь, порвут? – хмыкнул красноармеец. – Не беспокойся, мы тебя охранять будем. Ты только не шали. А то, того...
– Чего «того»?
– Штыком в бок! – И, слегка наклонившись, добавил быстрым шепотом: – Я от Егора Копыто.
– Так.
– Он тебе кланяться велел, скоро встретитесь. Будь готов! – Заметив подошедшего Феоктистова, красноармеец тряхнул русым чубом и добавил: – Всех вас, гадов, к стенке надо ставить!
Протяжно и тяжело заскрежетали тормоза паровоза. Пыхнув черным едким дымком, он остановился.
– Заводи его в первое купе. Там для него клетка приготовлена, – распорядился начальник конвоя.
– Для него в самый раз будет, – заметил чубатый боец.
Дверь вагона с громким лязгом распахнулась, и проводник – миролюбивого и простоватого вида дядька, – глянув поверх голов провожающих, сдержанно поинтересовался у узкоплечего чекиста, безошибочно угадав в нем старшего:
– Так где там ваш арестант?
Поправив очки, Феоктистов, толкнув вперед Кирьяна, сказал:
– Вот он, красавец!.. Ну чего встал? Поторапливайся давай. Или приказать, чтобы тебя под белы рученьки спровадили?
– Не тронь! – огрызнулся Курахин. – А то я тебя так приголублю, что ты меня навек запомнишь!
Проводник смерил Кирьяна взглядом, остановил удивленный взгляд на кандалах, угрожающе звякнувших, и вздохнул:
– А я-то все голову ломаю: для кого же такую клетку сделали? Уж не для зверя ли? У меня ведь половина вагона приличные люди, как же они с таким арестантом до самого Питера поедут?
– Ничего, батя, как-нибудь перетерпят, – невесело хмыкнул Кирьян, вставая на подножку.
– Стоять! К стене! – распорядился красноармеец, когда Кирьян прошел в тамбур.
Кирьян остановился, уткнувшись лицом в угол. Боец распахнул решетчатую дверь и гостеприимно предложил:
– Прошу, ваше сиятельство. Для вас в самый раз будет.
Кирьян шагнул в клетку. Металлическая дверь за его спиной захлопнулась, и тотчас зловеще шаркнул засов. На три оборота закрылся замок.
– Ключ я забираю, Марк Нестерович, – подошел Феоктистов к начальнику конвоя. – Он будет у меня.
– Так вы же не остаетесь? – с недоумением напомнил начальник конвоя.
– Так надежнее будет. Не исключаю, что в дороге Курахина захотят отбить. А такой замок открыть непросто. Швейцарский механизм!
– А там нас встречают с ключом?
Улыбнувшись, Феоктистов ответил:
– Совершенно верно, такой же ключ будет в Питере. Вот им и откроют.
Глупо было бы раскрывать все карты. И вовсе не потому, что Петерс не доверял сопровождению, просто когда в секретную операцию вовлечено множество народа, то невольно происходит утечка информации.
Проход заполнили красноармейцы. Трое чекистов заняли соседнее купе, а еще двое остались в проходе и неторопливыми шагами принялись мерить узкий коридор.
– Ну куда ты лезешь, мать? – ругались в тамбуре красноармейцы. – Нельзя сюда!
– А как мне тогда, сынки, добраться-то? Не пешком же мне до Питера топать!
– Арестант здесь у нас! В другой вагон иди.
– Ох беда мне!
Дверь с громким стуком захлопнулась, приглушив возбужденные голоса пассажиров. Раздался длинный свисток. Помедлив еще минуту, паровоз шумно пыхнул паром, и состав тяжело тронулся.
Начальник караула подошел к часовому и, стиснув пожелтевшие зубы, приказал:
– Глаз с него не спускать! Перед Ревтрибуналом ответишь!
– Что я, не понимаю, что ли, – вытянулся тот. – О нем сам товарищ Петерс справлялся.
Глава 5
НАЛЕТ НА СТАНЦИЮ
Сгущались сумерки. На станции в этот день народу было немного. Лишь небольшим табором недалеко от вокзала держались десяток бродяг.
Егор Копыто осмотрелся по сторонам и, убедившись, что за ним никто не следит, бодро зашагал вдоль путей. Остановился он у длинного кирпичного здания, где размещались ремонтные мастерские, немного подождав, коротко свистнул. Из-за угла вышел средних лет мужчина в длинной красноармейской шинели.
Оглядевшись, мужчина коротко спросил:
– Ничего не изменилось?
– Все, как обычно, – уверенно ответил Копыто. – Сначала работаем мы, а потом уже ваша очередь. Но на вокзал заходите только после того, когда мы дадим залп. Не забудьте выждать, чтобы нам на пятки не
