шесть, а может быть, немного и поболее, сразу так и не определишь. Оно и неплохо, есть надежда, что в случае нападения пиратов фрегат прибудет за считаные минуты. Осталось только включить сигнальные огни, чтобы не быть раздавленным в темноте каким-нибудь проходящим многотонным танкером, и можно отправляться спать.
– Ты успокоилась? – бодро спросил Дмитрий у примолкшей Насти.
Она сидела в углу каюты, ее красивые глаза слегка припухли – следы недавних переживаний. Даже ростом она сделалась как будто меньше.
– Немного, – вяло сказала Настя.
– Вот и славно, – все тем же бодрым голосом продолжал Дмитрий. Ему хотелось верить, что он источает непоколебимую уверенность, что выглядит очень убедительно, но он понимал, что его настроение все же наиграно, а несокрушимость в собственных силах, какая у него была всего-то три часа назад, дала основательную трещину. – Вот сейчас мы включим огни и ляжем с тобой под теплое одеяло. А там у тебя разом пройдут все страхи.
Анастасия сделала попытку улыбнуться.
– Ты вправду этого хочешь?
– Больше, чем когда-либо. А потом – ты не забыла? – хитро прищурился Дмитрий.
– Что такое? – насторожилась Настя.
– Сегодня годовщина нашего знакомства.
– Верно! Какой ты молодец, что не забыл. Я ведь тоже об этом помнила всю поездку, хотела сделать праздничный ужин, да как-то в последний день вся расклеилась. Ты уж извини.
– Не тревожься, Настя, я все приготовлю сам. Сейчас принесу из камбуза бутылку шампанского. Нарежу мяса, фруктов. Извини, что я не приношу тебе по утрам кофе в постель, но зато по вечерам могу приносить бутылку шампанского.
– Ты хочешь напоить бедную девушку, чтобы потом воспользоваться моей слабостью?
– Как же я тебя люблю, когда ты слабая!
Дмитрий поднялся на палубу. В этот раз корабль показался ему значительно ближе. И это ему очень не понравилось. Из-за темноты невозможно было определить, что это за судно, но то, что это не военный корабль, он теперь понимал. На контейнеровоз или танкер он тоже не походил, габариты не те.
Какой же это тип судна?
Взяв бинокль, Дмитрий поднял его к глазам и увидел, что это был доу.
Внутри ворохнулась тревога. Низкобортные доу – идеальная пиратская база, способная нести на своей палубе несколько моторных лодок. Такие суда могут быть очень большими, на них можно уходить далеко в море, а уж там, в относительной удаленности от военных кораблей, поджидать подходящие корабли. Обычно это происходит так: с доу на воду спускаются моторные лодки, и гражданское судно берется на абордаж.
Но на таком доу могут быть и простые рыбаки, терпеливо ожидающие, когда морской царь, наконец, снизойдет к их стараниям и наделит их от своих щедрот косяком рыбы.
Попривыкнув к темноте, Дмитрий теперь отчетливо различал габариты судна и убедился, что оно было весьма вместительным. На корме, закрепленные цепями, отчетливо различались три лодки, подле которых стояли два человека: повернувшись в сторону яхты, они размахивали руками. Дурное предчувствие усиливалось: на рыбаков они явно не походили. К этим двум подошли еще трое, постояв, троица проворно влезла в одну из закрепленных лодок. Краны, державшие лодку, повернулись и замерли над водой, а потом лодка медленно стала опускаться на воду. Дмитрий даже услышал металлический скрежет цепей и легкий удар днища лодки о поверхность воды.
– Настя! – срывая голос, закричал Дмитрий.
– Что такое? – выскочила из каюты перепуганная жена.
– В двух километрах отсюда пираты! Они нас заметили!
Подскочив к борту, Дмитрий вдруг увидел длинную лодку с высокоподнятым носом и худощавого человека, крепко вцепившегося в поручни.
А это еще кто такой?! Когда же они подкрались?
– Настя!
Заметив подбежавшего Дмитрия, человек что-то крикнул на своем гортанном языке и уже поднял ногу, чтобы перелезть на палубу. Глаза у него были маленькие, злобные, видно, так и должно выглядеть несчастье. Боковым зрением Дмитрий отметил стоявшую в двух метрах от него Настю, прикрывавшую рот рукой. В какой-то момент ему показалось, что она не справится с ужасом, переполошив половину океана истошным визгом, однако ожидаемого не произошло: она так и смотрела за хозяйским поведением пирата.
Сомалиец, заметив девушку, улыбнулся шире, произнес что-то длинное, крикливо-корявое, и Дмитрий, уже не справляясь с собой, ударил его носком ботинка прямо в белый оскал. Не удержав равновесия, пират нелепо взмахнул руками и упал спиной за борт.
Успев заметить колыхавшуюся на волнах лодку и худого сомалийца, сидящего на корме, вяло потянувшегося за «калашниковым», Дмитрий бросился в каюту, где за дверью стоял автомат, и со стороны носовой части услышал истошный женский крик, полоснувший по нервам, как тупым железом по стеклу. Сочно, разрывая пластиковый массив, в надпалубное строение впилось несколько пуль, шарахнув звуковой волной по барабанным перепонкам. Схватив автомат, Дмитрий бросился в глубину каюты и через иллюминатор увидел, как двое пиратов проворно перелезают через борт, – от захвата судна их отделяло всего-то несколько шагов. Нажав на скобу, он выпустил короткую очередь поверх голов нападавших. Беспомощно, будто бы в компьютерной игре, пираты отпустили поручни и разом провалились за борт лодки.
Кувыркнувшись в проем двери, Дмитрий мгновенно поднялся, цепко выискивая подходящую мишень. С правой стороны на палубу легла длинная крадущаяся тень, развернувшись, он мгновенно выпустил короткую очередь в источник опасности, сбивая прицел неприятеля. Выпущенная пиратом пуля прошла совсем рядом, зло коснувшись растрепанных волос.
Где-то здесь должна быть Настя. Почему же она не кричит? Развернувшись, он увидел у рубки Анастасию. Точнее, сначала он увидел долговязого худого сомалийца, который, намотав длинные девичьи волосы на кулак, приставил к ее виску пистолет. Пират что-то громко кричал, заглушая начинавшуюся непогоду, Дмитрий замер, сжимая автомат и понимая, что стоит ему сделать всего-то одно неверное движение, как негр выстрелит девушке в голову.
Теперь он видел только его рот, показавшийся ему в эти минуты невероятно огромным. Позади послышались чьи-то крадущиеся шаги, и прежде чем Тимин успел среагировать на звук, как подошедший сильнейшим ударом в затылок опрокинул его на палубу.
С минуту Дмитрий не мог подняться, лишь видел, как к нему приближаются худые ноги в деревянных сандалиях. От этих ног исходил острейший неприятный запах. Ступни были покрыты шелушащейся кожей, как у змеи. Чувство брезгливости перевесило вдруг все остальное, и он с трудом подавил в себе рвотный рефлекс, что выворачивал его кишечник.
Выпавший из его рук автомат лежал у ног сомалийца всего-то в каком-то полуметре, до него можно было дотянуться рукой. Слегка приподнявшись, Дмитрий потянулся к лежавшему автомату, но сомалиец небрежно оттолкнул оружие далеко в сторону. За спиной раздалось дружное гоготание. Похоже, что пиратам было весело. Сомалиец приподнял ногу, и Дмитрий увидел истертую деревянную подошву, – сырая, с налипшим на нее сором, она вызывала такое же отвращение, как сомалиец, стоявший рядом. Предупреждая возможный удар, Дмитрий схватил и дернул выставленную ногу, и негр, потеряв равновесие, упал на палубу. А сзади кто-то чувствительно ударил тупым предметом прямо в спину. Стиснув зубы, Дмитрий проглотил вырвавшийся из горла крик. Потом кто-то жестко подхватил его под руки и поставил на ноги.
Прямо перед собой он увидел трех сомалийцев: один крупный, с коротенькой бородкой, двое других – невероятно тощие, с острыми плечами, выпиравшими из-под белых просторных рубах. В руках у каждого автоматы «калашников». Держали они их небрежно, но очень привычно, указательные пальцы покоились на спусковом крючке, как бы предупреждая, что не надо делать необдуманных поступков. Тот, что был повыше, громко заговорил длинными фразами, а стоявшие рядом сомалийцы тут же рассмеялись. Парням было неве–
