налетели бомбардировщики. Меня контузило… А потом меня взяли в плен проходившие мимо русские солдаты. Наверняка все это записано в моем деле.
– Записано, – сдержанно подтвердил Алексеев, рассматривая крепкую фигуру арестованного. – Мы не будем церемониться. Мы знаем, где проживает ваша семья, господин Шмайсснер. – Арестованный молча слизывал с разбитой губы кровь. – В Дрездене… Там находятся наши войска. Нам известно, что у вас есть старенький отец, который воевал еще в Первую мировую. Престарелая любящая мать… Кажется, у вас было еще два брата, которые погибли на Восточном фронте? – Хайнц Шмайсснер проглотил горький ком. – Теперь вы для матери единственная надежда, она так хочет дождаться внуков. И если я вас здесь пришлепну, то ее желаниям не суждено сбыться. А я сделаю это… Или вы в этом сомневаетесь?
– Нет.
– Тогда я бы вам советовал не огорчать свою старенькую мать и сказать нам, где находится Копье судьбы.
Атлет отрицательно покачал головой:
– Вы можете меня расстрелять прямо сейчас.
Холодная, почти высокомерная выдержанность только подчеркивала его волю к жизни. Его можно было понять, – обидно умирать именно в те минуты, когда смолкли пушки.
– Я навел о вас справки, в Дрездене вас дожидается невеста, неужели вам ее не жаль? – Выдвинув ящик стола, он извлек из него пистолет. – Если вы сейчас не скажете, где Копье судьбы, то я вас тут же расстреляю. Мне просто неохота терять на вас время. Не скажете вы, скажет кто-нибудь другой.
Переводчик удивленно посмотрел на полковника, после чего перевел.
– Вы не посмеете, я пленный.
– В первую очередь вы для меня враг, а потом все остальное. И так считаю до трех… Раз… Два…
– Хорошо, я вам скажу, но мне нужна гарантия, что моих родственников не тронут.
– Считайте, что вы ее уже получили.
– Копье судьбы находится в подвалах Нюрнбергской крепости. Для Копья судьбы оборудована специальная комната. Само копье находится в сейфе.
– Вот оно что. – И тут к полковнику пришла неожиданная идея. – Если вы сделаете все так, как я вам предлагаю, то вы потом беспрепятственно поедете к своей невесте. Вы согласны?
– Да.
– Так вот, мы переправим вас на американскую территорию. Некоторое время вы просидите в лагере, а потом случайно проговоритесь о том, что вам известно, где хранится Копье судьбы. Что вы были один из тех, кому поручено было его перепрятать.
– Это невозможно. Таких людей назначает сам фюрер.
– В этой неразберихе, что сейчас царит, возможно все. Американцы непременно заинтересуются вами, а потом вы им скажете, где лежит копье. Разумеется, это будет не настоящее место. Вас устраивает такой расклад?
– Вы гарантируете, что оставите мне жизнь?
– Я даже гарантирую, что лично отведу вас к старенькой маме… Но если откажетесь, то я расстреляю не только вас, но и ваших родителей.
– Хорошо. Я согласен.
– Куда, по-вашему, можно еще спрятать Копье судьбы?
– Я бы вывез его из Нюрнберга.
– Куда?
– Например, спрятал бы его в одном из озер.
– Озеро, говорите, – задумался на минуту капитан. – Ну что ж, пускай будет озеро.
Глава 22
ДОПРОС
В тот же день капитан Хорн разослал по всем фильтрационным лагерям фотографию штандартенфюрера СС Хайнца Шмайсснера. В начальники лагерей ставят людей весьма педантичных и исполнительных, так что если он не убит где-нибудь в перестрелке и не завален кирпичами во время бомбардировок, то его обязательно выявят в течение ближайших суток.
Ожидания оправдались сполна.
Уже на следующий день пришло сообщение о том, что штандартенфюрер СС Шмайсснер был выявлен в лагере номер QW 27, размещавшемся под Мюнхеном. Сославшись на приказ генерала Паттона, капитан немедленно затребовал арестованного штандартенфюрера в свое распоряжение, и уже через пятнадцать часов в сопровождении двух морских пехотинцев его привели в комендатуру, где расположился капитан Уолтер Хорн.
Едва Шмайсснер вошел в кабинет (не перевалился через порог, как это делает подавляющее большинство заключенных, а именно вошел, высоко подняв красивую ухоженную голову), как стало очевидным, что именно такому человеку можно доверить тайну Копья судьбы. Высокий, державший на своих плечах потолок, он, даже находясь в плену, производил благоприятное впечатление на всякого, кто его видел. Голову не гнул, как если бы пришел в американскую комендатуру выслушать доклад. Так мог выглядеть только эсэсовский офицер.
Капитан Уолтер Хорн с интересом посмотрел на переводчицу. Капрал сидела, распрямив спину, прямые ноги скрещены под стулом. На волосах, скрученных в плотный пучок, кокетливо устроилась пилотка. Женщина была хороша. Только одним своим видом она поднимала боевой дух американских солдат. Прежде она служила в штабе армии, но была вынуждена уйти из-за громкого романа с молодым бригадным генералом. Ничего особенного в подобных отношениях не было, на фронте такие связи чаще правило, чем исключение. Женщина во все времена нуждается в защите и покровительстве. Но в дело вступила обиженная жена бригадного генерала и написала командующему армии Паттону жалобное письмо, в котором просила заступничества. Бригадному генералу погрозили пальчиком, а красивую переводчицу, по ее же собственной просьбе, отправили на передовую.
Вот только непонятно, чего же здесь искала женщина: шальной смерти или такой же бедовой любви?.. А женщину было жаль, все-таки развалины города Нюрнберга – не для такой красавицы.
Улыбнувшись переводчице, капитан перевел взгляд на сержанта Джона Лоренса, сидевшего от него по правую руку с напряженно изогнутой спиной. За последний месяц он сумел убедиться, что новенький не такой телок, как это могло показаться вначале. Именно ему удалось составить полный список всех тех людей, кто так или иначе мог быть причастен к Копью судьбы, и отыскать весьма важную птицу – штандартенфюрера СС Шмайсснера.
Но главное достоинство Джона, пожалуй, заключалось в другом: он сумел приручить переводчицу, которая вот уже целую неделю наведывалась к нему сразу после полуночи. Теперь капитан улыбнулся сержанту: «Бедная наивная девочка, неужели она думает, что такие вещи можно скрыть, тем более в армейском коллективе».
Где-то капитан завидовал этому молокососу. Вот ведь как судьба подыгрывает человеку: родился в богатстве, успел послужить в Белом доме, теперь занимается перспективным делом, за которое в случае его успешного выполнения последуют немалые награды, а еще заполучил в собственность такую красивую женщину!
А может, отправить этого любимчика фортуны куда-нибудь на передний край, пока не кончилась война, а самому занять его место? От пришедшей мысли капитан повеселел.
Немецкий язык капитан Уолтер Хорн проходил в колледже, где числился одним из лучших студентов. Причем немецкий у них преподавала старая еврейка, бежавшая из нацистской Германии в Америку. Она сумела передать своему курсу не только любовь к языку, в котором для нее практически не существовало секретов, но и к самой Германии. Уолтер Хорн, говоривший на немецком практически без акцента, теперь мысленно благодарил ее за то, что она заставляла разучивать его целые главы из «Фауста».
Сегодня можно было бы вполне обойтись без переводчицы, но видеть красивую женщину всегда приятно, затем же лишать себя такого удовольствия!
– Садитесь, – указал капитан на стул.
Тощий, с длинными ногами и невероятно прямой спиной, штандартенфюрер напоминал аиста,
