улыбка, а сам он напоминает гимназиста, застигнутого строгим директором в туалете во время курения. Ну, в конце концов, не каждый день приходится таким вот образом знакомиться со своим новым начальством!
Между тем Сарычев с улыбкой посмотрел на детину, который съежился под взглядом начальника, и спросил:
– Где же ты так руки-то научился выкручивать?
– В цирке, – прогудел атлет, чуток смелея, – французской борьбой занимался.
– Коля у нас с самим Заикиным боролся, – сказал молодой оперативник, стоявший позади Кравчука. – Сорок пять минут против него продержался.
Игнат Сарычев с интересом оценил фигуру атлета – чего там Заикин! – такими руками можно запросто свернуть шею самому Поддубному.
– Ладно, раз так дело обернулось, считайте нашу встречу первым оперативным совещанием. Не буду вдаваться в детали... расскажу как-нибудь потом, но если я появился Москве как жиган, значит, так было нужно. Я действительно встречался на Хитровке с Кирьяном и Степаном. Мне удалось заинтересовать их ограблением банка, и завтра мы должны встретиться и обсудить кое-какие детали. Встреча должна состояться на нашей территории, где-нибудь на хазе, и чтобы у бандитов и малейшего подозрения не было, что это подстава. У вас есть какие-нибудь предложения?
– Есть три блатхаты, – сдержанно подал голос Федор Кравчук. Он до сих пор не смог в полной мере осознать превращение питерского жигана в товарища Сарычева. – Малинщицы в них – наши люди.
– Не подходит! – неожиданно резко обрубил Сарычев. – Хаза должна быть совершенно не засвеченной. Если таковой нет, тогда ее следует подготовить, и сделать все это нужно будет в течение ближайших суток. Подобрать малинщика, который не должен вызывать подозрение. В соседних комнатах нужно будет разместить оперативников. Желательно, чтобы малина была организована на средних этажах, тогда в этом случае мы имеем возможность занять верхние и нижние этажи и блокировать преступников. Все должно быть проделано очень тонко, чтобы комар носа не подточил. У жиганов необыкновенное чутье на опасность, любую фальшь они раскусят мгновенно. Будьте осторожны с беспризорниками, если те заметят что-то неладное, то тут же передадут жиганам. Прошу соблюдать строжайшую конспиративность. Кравчук, отвечаешь головой.
– Сделаем все в лучшем виде, – убежденно заверил его Кравчук. – Люди со мной надежные, молчать будут как могила. Хату тоже найдем.
– От меня к вам придет человек и передаст инструкции. Им нужно подчиняться беспрекословно.
– А как мы его узнаем?
Сарычев сунул руку в карман. Извлек из него бубнового туза и небрежно порвал. Одну половинку протянул Кравчуку.
– Мой человек придет со второй половиной. Где вас найти, он знает. А сейчас быстро, без лишней суеты на улицу. И не забудьте сказать дворнику, чтобы вставил дверь. Я терпеть не могу сквозняков, у меня от них насморк.
* * *
– И что ты обо всем этом думаешь? – спросил Степан, посмотрев на Кирьяна, сидящего напротив.
Кирьян Курахин взял стакан с самогоном и выпил его в три огромных глотка, горько поморщившись. Он не опохмелялся, а священнодействовал, а потому следовало запастись терпением. Отыскав хмурым взглядом буженину, он взял ломтик и нехотя закусил.
– Ты о чем? – наконец спросил Кирьян.
Степан усмехнулся. Кирьян любил разыгрывать из себя простака. В этом лицедействе ему не было равных. Он производил впечатление обыкновенного сельского увальня, впервые оказавшегося на городской ярмарке. Глаза большие, ошалелые, словно бы от множества соблазнов: и пряников можно накупить целый куль, и девку понравившуюся сосватать. Вот только беда – слишком уж батюшка суров, может не одобрить.
Жиганы, впервые видевшие Кирьяна, испытывали заметное разочарование. Облик простоватого детины никак не вязался с историями о разухабистом молодце с большой дороги. Лишь пообщавшись накоротке, они в полной мере могли оценить масштаб его личности: расчетлив, дальновиден, необыкновенно дерзок и в то же время очень осторожен. Кирьян взял от своих мятежных предков-каторжников все самое ценное, что полезно было в его опасном промысле. От батяни силу, от матушки хитрость, а от деда, известного на всю муромскую дорогу разбойника, коварство.
– О питерском, – отвечал Степан, стараясь не раздражаться. – Уж больно он ушлый, так я тебе скажу, – отвечал Кирьян. – Видал, как он Макея раскусил! Как будто ждал, что его сейчас охмурять станут. Не люблю я таких, – честно признался он.
– Так ты ему не доверяешь? – задал главный вопрос Степан и перевел взгляд на спутницу Кирьяна – Дарью. Дарья была девкой видной, с большой грудью и тонким аристократическим лицом.
Кирьян по-хозяйски обнял барышню и притянул ее к себе, Дарья податливым вьюном прижалась к его плечу. Удачливая воровка и фартовый жиган – чем не пара! Из множества поклонников она выбрала именно Кирьяна, что, впрочем, неудивительно, бабы всегда западают на все самое лучшее. Полгода назад у Степана к Дарье было чувство, но их отношения не развились дальше того, что при встречах на малинах он беззастенчиво лапал ее. Правда, однажды он предпринял серьезную попытку овладеть ею, когда они остались вдвоем, он повалил ее на диван и попробовал стащить трусики. Неожиданно Степан натолкнулся на серьезное сопротивление. Вытаращив глаза, Дарья вскрикнула шепотом:
– Что же ты делаешь, ирод?! Девка я!
Кто знает, может, в то время так оно и было. Дарью пришлось оставить в покое, Степан не любил бабьх слез.
Свою энергию он, как правило, растрачивал на более сговорчивых барышень.
И вот сейчас Кирьян обнимал Дарью с хозяйской небрежностью, из которой следовало, что жиган откупорил девицу с такой же легкостью, с какой привык извлекать пробку из бутылки шампанского.
В душе у Степана родилось раздражение. Кирьян всегда забирал самое лучшее: после налета ему доставалась б
Кирьян будто бы хотел показать, что существующие меж жиганами правила не для него. Вот и сейчас он притащил на серьезный разговор барышню, давая понять, что она такой же равноправный партнер, как и прочие.
– Сложно сказать, – протянул Кирьян, – но то, что он жиган, это точно! Достаточно взглянуть один раз, чтобы понять это. А дело он предлагает стоящее: один раз хапнем, и хватит сразу на пару жизней. – Задумавшись ненадолго, он добавил: – Правда, я столько жить не собираюсь.
Они помолчали, как бы подчеркивая, что настоящий жиган за жизнь не держится. Главное для него – фарт.
– Согласие сразу давать не нужно, – веско заметил Кирьян, – пускай Костя Фомич за ним понаблюдает, а там видно будет. Пусть блатхату покажут. И прежде чем на дело пойти, отправим нашу Лизоньку посмотреть. Она у нас хитрая, как лисичка. Пускай сходит, разнюхает, если что не так, она нам тут же даст знать. Лиза – баба с головой, любую подставу определит.
– Мадам Трегубову мы, конечно, отправим, – согласился Степан, не без усилия отведя глаза в сторону. Он старался не смотреть на Дарью, но не получалось. Дарья никогда не носила лифчика, так что даже от малейшего движения ее грудь приходила в невероятное волнение и способна была вызвать головокружение, как от крепкого напитка. – А только я питерскому не верю, – отрицательно покачал головой Степан.
– Вот как? – Кирьян выглядел удивленным и, стиснув Дарьюшку крепче, неожиданно расхохотался: – А не боишься без куша остаться? В нашем деле, как и с бабами, без натиска не обойтись.
Степан лишь скупо улыбнулся. Дарья выглядела чуток смущенной. Ах, вот как, значит, все-таки она рассказала Кирьяну о посягательствах на свою честь.
– Возможно, – сдержанно согласился Степан, – спорить не буду.
Глава 5
ЗА МЕСЯЦ ДО ТОГО...
