одиночестве минут пять был. Этого ему вполне хватило, чтобы он бумажечки на столе опера полистал. Одна из них почерком Ореха была исписана, чтобы тебя спровадили в отдельный барак, а еще лучше, чтобы запомоили петушней! А я-то еще вчера подумал, что это вокруг петушни какая-то возня идет?
– Дело серьезное... Может, подстроено? Оперчасть умеет носом землю рыть. Если бы бумага была на руках...
Мулла довольно улыбнулся:
– Бумажечку эту Никола с собой прихватил. – И старик извлек из кармана исписанный лист бумаги. – Можешь в этом убедиться. Ну что, узнаешь почерк?
Варяг взял листок бумаги. Владислав сразу же узнал каракули Ореха. Очевидно, записка была частью обширной докладной, но даже от того, что он прочитал, его бросило в жар: «...считаю, что Варяга нужно изолировать в отдельный барак, а после того как он потеряет влияние на братву, скрестить его с петушиным элементом...»
– Узнаю, – хмуро кивнул Варяг.
– То-то же! – победно приосанился Мулла.
– Теперь я знаю, как мне выйти на волю... Ты знаешь, что нужно делать? – спросил Варяг.
– И это ты спрашиваешь у вора, – невесело усмехнулся Заки Зайдулла. – На моей памяти были еще и не такие дела! Ну да ладно, не время предаваться воспоминаниям. Эту бумагу я затолкаю в его мертвую пасть! – зло пообещал вор.
– Идея хорошая, – одобрил Варяг. – Но это нужно будет сделать после того, как я выберусь отсюда. На воле у меня имеются кое-какие дела. Договорились?
– Да, – коротко отвечал Мулла.
На том и разошлись.
Собрав бумаги в аккуратную стопку, Александр Тимофеевич посмотрел на Варяга, сидящего напротив. Беспалому не терпелось узнать, с каким делом напросился к нему законный, но он старался не показывать интереса. Ему казалось, что у него это получалось, но стоило только Беспалому столкнуться с холодным взглядом Варяга, как он тотчас осознал, что предпринятые им усилия тщетны. Владислав лишь снисходительно скривился. Собственно, они играли в одну и ту же игру...
– И что тебя привело ко мне?
– Я знаю об Орехе, – усмехнулся Варяг, скрестив на груди руки.
Подполковник помолчал, поглядел на Варяга:
– Вот как? И что же ты такого о нем знаешь?
– То, что он порядочная сука и работает на тебя... Причем уже не один год. Если об этом узнают блатные, то они просто порвут его на части. Тебе ведь не хочется терять такого ценного... сотрудника? Ведь ты же в него много вложил. Многому научил. Разве не так?
– Что ты от меня хочешь? – глухо спросил Беспалый. Он понял, что Варяг не шутит и что у него есть серьезные козыри на руках.
– Все останется так, как есть, но взамен ты должен организовать мне побег... Обещаю тебе, что об этом не узнает ни одна живая душа... Могу дать тебе слово вора, если ты хочешь. А оно много значит.
Некоторое время Беспалый сидел раздумывая, а потом, откинувшись на спинку стула, расхохотался:
– Вконец оборзели зэки, какой базар с хозяином колонии заводят. Ты совсем, Варяг, рехнулся! Неужели ты думаешь, что я из-за какой-то подстилки буду ломать себе карьеру!
Губы Варяга скривились:
– Значит, о карьере заговорил... Ну-ну... Полковником хочешь быть. Похвально! Так сказать, в любом деле нужно достигать вершин. А может, ты в генералы метишь? Только как, интересно, посмотрят на тебя наверху, если узнают, что ты с ними «капустой» не делишься!
– Пугать меня вздумал?! – привстал Беспалый. – Да я тебя в кукарешнике сгною!
Варяг оставался невозмутим:
– А ты сядь, Александр Тимофеевич, разговор у нас еще не закончен. Советую тебе послушать меня. Тебе же самому спокойнее будет...
Вербовать себе сторонников из числа администрации зоны для заключенных стало совершенно естественным делом. Шла обыкновенная, но очень напряженная война разведок. Зэки цепляли вертухая на чем-то недозволенном и держали его на кукане. Варяг помнил случай, когда удалось заполучить даже кума. Бедняга так любил свою красивую, но любвеобильную женушку, что не желал предавать гласности ее теневую бурную жизнь. Ну что поделаешь, вот было у бабы такое хобби – выходить на Тверскую и продаваться случайным мужикам! При попутанном куме в зону стабильно потекла «отрава». А особо нуждающимся и за хорошие деньги он устраивал в комнате свиданий что-то вроде шабаша на Лысой горе.
Встречались колонии, где сгорал даже барин. Вот здесь ворам была настоящая лафа! Один такой случай произошел в бытность Варяга, когда он был паханом лагеря. Хозяин попался на том, что любил лично опробовать тех, кто «напялил юбку».
Однажды начальника зоны, стоящего в незамысловатой позе со спущенными штанами и в обществе молоденького партнера, подловил неизвестный фотограф. А еще через день снимки лежали на его рабочем столе.
После этого барином вертели, как волчком, и единственное, что от него не требовали, так это принять положение его партнера на снимке. Барин выдавал блатным кратковременные отпуска, позволял ворам покуролесить с девицами в бане. А однажды воровской сходняк был организован прямо в колонии – был в этом некоторый воровской шик, когда покой законных охраняют краснопогонники.
Барин, помнится, стал понемногу уставать от каждодневного прессинга и решился перевестись в лагерь подальше и, как ему тогда казалось, в более спокойное место. Но едва он перешагивал порог своего нового кабинета, как вслед ему, подобно пущенной стреле, летела малява, в которой местному пахану во всех подробностях сообщалось о чудачествах нового хозяина. Барин заглотил наживку так глубоко, что невозможно было ее вытащить без того, чтобы не разодрать кишечник.
Так и прослужил хозяин до самой пенсии, чувствуя на своем горле крепкие пальцы блатных. Он умер через год после отставки, а сослуживцы, не догадываясь о второй жизни бывшего начальника, только печально вздыхали на похоронах – что поделаешь, не работа, а паскудство одно, она и не такого доброго коня завалит, каким был померший начальник!
Беспалый тяжело плюхнулся на стул. Достал пачку сигарет, но закуривать не стал. Подержав пачку в руках, раздраженно отшвырнул ее в сторону.
– О какой еще такой «капусте» ты говоришь?
– Каждый месяц братва отчисляет деньги в общак зоны. Часть его оседает в твоих карманах. Об этом знает только Орех. По моим подсчетам, ты очень состоятельный человек. Если тебя вышибут со службы, то с голоду ты не умрешь. А там, глядишь, еще какое-нибудь дельце свое замутишь. – Улыбнувшись, Варяг добавил: – Если тебе нужна будет «крыша», обращайся ко мне. Щемить не стану... Начальство может простить тебе многое, но только не утаенные деньги. Если бы ты не был столь жаден и делился с нужными людьми, тогда так не подставился бы. А доказательства у меня есть, и я позабочусь, чтобы они попали к тем, кому нужно. Итак?..
– Мне надо подумать, – глухо ответил Беспалый.
Вор отрицательно покачал головой и, печально улыбнувшись, произнес:
– Мне очень жаль, Александр Тимофеевич, но ответ мне нужен сейчас. Я считаю до десяти. Если мы не договоримся, значит, нам придется расстаться врагами... Раз... Два... Три... Четыре...
– Хорошо... Я согласен. Но я могу быть уверен, что этот разговор останется между нами?
– Да.
– Бежать ты сможешь через неделю... Я ожидаю грузовик с харчем. Грузовик загонят в угол промзоны. Обратно он тронется под самое утро. Этого времени тебе будет вполне достаточно, чтобы спрятаться в фургоне. Внутри будет лежать цивильная одежда. На этом грузовике доедешь до райцентра. Но у тебя будет
