Слободин потоптался, и комья глины с тихим шорохом посыпались на дно ямы.
– Дважды в его кабинете устанавливались радиозакладки... Прежде подобного не наблюдалось. К нему в кабинет заходят только самые проверенные люди. Следовательно, подслушивающее устройство установил кто-то из своих. Шадронов проводил расследование, но докопаться до истины так и не сумел.
– Его люди устраняли неугодных?
У Слободина был тусклый взгляд, чувствовалось, что разговор дается ему нелегко.
– Во всяком случае, я знаю три таких случая, – речь Стаса Петровича стала замедленной, чувствовалось, что он очень устал. – Насколько мне известно, эти люди чем-то ему угрожали. После этого их больше никто не видел. Один ушел к любовнице, однако так до нее и не добрался. Другой пропал на Рублевском шоссе вместе с водителем среди бела дня, а третий возвращался с какой-то презентации и по дороге к дому тоже исчез.
– Что все-таки представляют собой эти всемогущие люди?
– На эту тему мы с ним никогда не разговаривали, но по своим каналам мне удалось узнать, что они входят в какое-то секретное подразделение. Кажется, ФСБ. Точно сказать не могу.
– Стрельба по «Российскому ковчегу» – это их рук дело?
– Да.
– Они хотели устранить Беляева?
– Насколько мне известно, да!
– Это они устранили Покровского?
– Да, это их рук дело.
– Какую цель преследует Шадронов?
– В последнее время в правительстве назревают большие перемены. И хотя у него неплохие шансы, он готовил себе запасной аэродром и хотел заполучить компании «Российский ковчег» и «Плутос» в собственность.
– У него есть для этого серьезные основания?
– Да. Часть акционеров уже перекуплена и находится в его власти, на других он имеет серьезный компромат. Так что крепко держит их в узде. Третьи просто его боятся и без его согласия не сделают и шагу.
– Он лично хотел руководить этими компаниями?
Слободин отрицательно покачал головой:
– Нет, через подставных лиц. Кандидатуры уже были подобраны.
– Тебе приходилось встречаться с человеком, через кого Шадронов проводил свои акции?
– Ни разу! – без малейших колебаний ответил Слободин. В искренности сказанного сомневаться не приходилось. – Хотя мне известно, под каким псевдонимом он работает.
– И под каким же?
– Петр Сидорович.
Маркелов с Карасевым невольно переглянулись.
– У тебя не было желания увидеть этого человека?
– Подобное любопытство может стоить головы. Хотя, признаюсь, был соблазн, но я его вовремя подавил.
– Как ты с ним связывался?
– Обычно информацию для него я оставлял в «почтовом ящике».
– Та-ак, и что же было дальше?
– Ее «снимали» почти сразу же. Сразу же начинали и действовать. Во всяком случае, результаты их деятельности можно было частенько увидеть на экране телевизора. По странному стечению обстоятельств пропадали и погибали именно те люди, кто представлял для Александра Степановича наибольшую опасность.
– Ходят слухи, что его выдвинут в премьеры.
– Основания к этому имеются. Так что в ближайшие месяцы борьба обострится еще больше. Премьер- министр – фигура публичная, он всегда на виду, а потому на его кителе будет заметна каждая капля грязи...
– Точнее, крови.
– Возможно... Поэтому он должен выглядеть безупречно.
– Что стало с Лизой?
– Ее больше нет.
– Это следует понимать, что вы ее убрали как ненужного свидетеля?
Кадык Слободина судорожно дернулся:
– Этот вопрос к Петру Сидоровичу... Под угрозой стояла вся операция.
Маркелов сунул пистолет в карман. Он не раз наблюдал, как на многих находит красноречие, стоит только навести на них ствол пистолета. Сейчас был тот самый случай.
– Хорошо. Ты меня убедил. Что с ним делать? – Маркелов посмотрел на Андрея, который, опершись об ограду, отстраненным взглядом смотрел перед собой. Хотя что он, собственно, может там увидеть? Разве что покосившиееся кресты.
– Пускай идет на все четыре стороны! – хмыкнув, сказал Андрей. – И пускай портфель свой забирает. Если начнет брыкаться, так я наш разговор записал, – он вытащил из кармана диктофон. – А теперь проваливай!
– Да, да, сейчас, – Слободин заковылял от страшной ямы.
Местность он не знал, потому что двигался как раз в противоположную сторону от дороги.
– Что ж, пойдем и мы, – вздохнул Маркелов. Зябко поежившись, он добавил: – На меня все эти кладбища как-то очень уж угнетающе действуют. Знаешь, что меня удивляет? – Маркелов распахнул дверцу.
Карасев привычно устроился на водительском кресле.
– Что?
– Куда подевался Круглов? От него уже третий день ничего нет.
– Может, загулял? Теперь нам известно, что он подвержен некоторым слабостям.
– Слабости, разумеется, есть, но он даже ни разу не опоздал на работу. А тут не объявляется целых три дня. Тебе не кажется это странным?
Карасев развернул автомобиль.
– Да, что-то на него не очень похоже...
Походка у Слободина была тяжелой, шел он медленно, будто бы пьяный, спотыкаясь. Он сутулился, будто взвалил на свои плечи тяжелый груз. Даже в росте уменьшился.
– У меня такое чувство, что мы его вообще никогда не найдем.
– Вы думаете, что он останется за бугром? – живо поинтересовался Андрей.
– Вовсе нет, я думаю, что он свалил туда, откуда не возвращаются.
Маркелов вновь посмотрел на Слободина. Ничего интересного, но какая-то непонятная сила заставляла его смотреть в его сутулую спину. От всего облика Слободина веяло какой-то обреченностью. Уж не покосившиеся ли кладбищенские кресты добавляют грусти?
Маркелов отвернулся, и в этот момент прозвучал взрыв. Автомобильные стекла приглушили грохот. Было похоже на выхлоп автомобиля.
– Господи! – невольно выдохнул Маркелов.
То, что еще несколько мгновений назад было Слободиным Стасом Петровичем, теперь представляло собой бесформенные куски человеческой плоти, разбросанные в радиусе пятидесяти метров. На том месте, где стоял Слободин, земля дымилась. Виднелись какие-то желтые куски. Маркелов даже не сразу сообразил, что это разорванный в клочья портфель.
Андрей заглушил двигатель.
– У него в портфеле было управляемое взрывное устройство, – негромко, словно опасался, что его услышат, сказал Маркелов. – Ты представляешь, если бы взрыв произошел парой минут раньше.
– Не хочется думать. Может, посмотрим?
Захар махнул рукой:
