– Как же они меня нашли?
Петр Сидорович на секунду задумался:
– Скорее всего, отследили тебя. Установили радиозакладку в «Фиалке», а потом сняли информацию. А ты чего удивляешься? Думаешь, что воры только по карманам шарят? У них разведка не хуже нашего работает!
– Нет, просто я не думал, что они сработают так быстро.
– Теперь будешь знать. Ладно, забудем... Этот Валентин ничего не заподозрил?
Маркелов отрицательно покачал головой:
– Нет. – Вспомнив официантку из ресторана и ее ноги, вскинутые к потолку, с улыбкой добавил: – Встретили как родного.
– Значит, ни у кого и в мыслях не было, что ты работаешь под Клеща?
– Выходит, что так. Клещ меня хорошо поднатаскал. Порой мне кажется, что я даже думаю так, как он.
– Это неплохо. Ты всецело вошел в образ... Значит, там лежали только эти документы? – проникновенно спросил Петр Сидорович, приподняв папку.
Соорудив беспристрастную физиономию, Маркелов постарался не выдать себя блеском глаз. Важно не отводить взгляда, в этом случае беседа приобретает еще большую доверительность.
– Да... Валентин говорил, что, возможно, в сейфе будет лежать крупная сумма. Но ее не было. – Пожав плечами, он добавил с показным равнодушием: – Было пять тысяч баксов, но разве это деньги?! Так... девочкам на конфеты. Нет, но если вы хотите, чтобы я поделился, тогда, конечно, – безмятежно продолжал Захар и чуть медленнее, чем требовала того ситуация, полез в карман.
Существует масса приемов, позволяющих распознать ложь: от непроизвольного сужения зрачков до нелепого запинания речи. По большому счету вранье вообще невозможно утаить! А все потому, что, как только произнесено первое лживое слово, тут же возникают отрицательные эмоции, которые заставляют активизироваться нервную систему, а она, будто бы ниточки, дергает мышцы лицевого нерва.
Длительное время Петр Сидорович работал в одном из закрытых научно-исследовательских институтов, занимавшихся проблемами мозга. Институт курировало высокое начальство с Лубянки. И только нечистый разберет, чем он там мог заниматься! ФСБ вообще очень странная контора, в ее стенах встречаются весьма колоритные экземпляры – от нелегалов до специалистов по паранормальным явлениям. И главное, там всем хватает места! Вот сидит иной такой экземпляр в своем кабинете весь рабочий день и пытается установить связь с какими-нибудь потусторонними силами. Не исключено, что Петр Сидорович специализировался на том, что выводил на чистую воду профессиональных лжецов! Для того чтобы сбить его с толку, следовало сдабривать ложь доброй порцией правды. А для этого нужен твердый взгляд и уверенные интонации. И попробуй разберись, какой раздрай таится у тебя в глубине души! А потом, собственно, и ложь отсутствует. Ну, запамятовал, что в сейфе лежали коробочки с бриллиантами. С кем не бывает!
Лицо у Петра Сидоровича оставалось по-прежнему приветливым, но между тем в нем произошла некоторая перемена, едва различимая взглядом. Огонек, что искрился в глазах, вдруг как-то неожиданно подрастерял прежнюю яркость и теперь всего лишь тлел, правда, с недобрым блеском.
– Не о том речь! – с деланым безразличием отмахнулся Петр Сидорович. – Просто я подумал, что в нем могло быть нечто существенное. Контора-то солидная! Чего ради им роту охранников держать! Значит, эти документы и в самом деле представляют большую ценность. – В первый раз за время разговора он с интересом взглянул на папку, лежащую на краю стола. Тщательно запакованная, она и в самом деле представляла собой средоточение строжайших секретов. На такую вещицу смотреть-то боязно, не то что в руки брать!
И все-таки Петр Сидорович отважился. Подняв папку, он как бы попробовал ее на вес. Нижняя его губа слегка поджалась, отчего на впалых щеках отчетливо проступили глубокие морщины. Маркелов обратил внимание, что кожа в этих местах выглядела почему-то темнее.
Предусмотрительно принесенные ножницы лежали здесь на столе. Взяв их в ладонь, Маркелов прицелился и уверенно срезал край упаковки.
– А он может догадаться, что один пакет находится у нас? – спросил Петр Сидорович.
Захар понимал, что спросил он для порядка, так сказать, для проформы, как бы предлагая разделить ответственность поровну.
Захар отрицательно покачал головой:
– Откуда?! Ведь количество пакетов не обговаривалось.
Петр Сидорович кивнул, светлея лицом.
– Тоже верно... А больше там ничего не было? – Петр Сидорович неожиданно вновь вернулся к прежнему разговору, резко вскинув подбородок.
Маркелов ожидал этого вопроса, даже примерно догадывался, в какой именно момент их диалога он должен прозвучать, но тем не менее так и не сумел подготовиться должным образом. Лицевой нерв отреагировал мгновенно, слегка дернувшись, как если бы он наступил на что-то необычайно острое. Маркелов попытался улыбнуться, стараясь погасить непрошеные идеомоторные движения.
– Я же уже сказал, что ничего не было, – постарался придать Маркелов своему голосу как можно больше твердости. – Или вы мне не доверяете?
Кажется, удалось убедить. Петр Сидорович согласно кивнул и вытащил первый документ, представлявший собой какую-то небольшую книжечку. Наверху крупными буквами было написано «Инициативники». «Господи ты боже мой!» – едва не выкрикнул Маркелов.
Инициативниками в контрразведке называют людей, которые по собственному желанию идут на службу к противнику. Чаще всего мотив единственный – деньги! Только некоторые экземпляры человеческой породы, в силу авантюрного характера, предпочитают идти из-за остроты ощущений.
Список был длинный, насчитывающий почти полсотни фамилий. Напротив каждой персоны значилась оперативная кличка и место работы. Если исходить из списка, то свои люди у «Плутоса» значились даже в администрации Президента. Удивляться не стоит, человек по своей сути слаб и во все времена ценит материальное благополучие (нынешнее поколение не является исключением), а если исходить из сумм, проставленных напротив фамилий, то можно было смело утверждать, что эти господа не бедствовали. За такие деньги можно оправдать самый бесшабашный риск.
В списке значились даже уборщицы. Если вдуматься, тоже не самая последняя фигура в разведке. Хотя бы потому, что именно они выгребают бумаги из корзин, которые выбрасывают министры, а в этих бумагах, как известно, может храниться много интересного. Так что через руки уборщиц в серых некрасивых халатах проходят документы такой важности, что не снились иному вице-премьеру!
С такими людьми непременно следовало сотрудничать. И вообще, нельзя пренебрегать любой дружбой, тем более если инициатива идет из лагеря противника, – рано или поздно этот человек может понадобиться.
Среди инициативников оказалось немало чиновников, ответственных за встречи и протоколы. Собственно, рутина, скукота. Но именно эти люди больше, чем остальные, осведомлены обо всех раскладах в исполнительной власти: блоках, коалициях и прочих союзах. Они прекрасно разбираются во всех течениях, происходящих в верхних эшелонах власти, прекрасно понимают как правила открытого боя, так и подковерную возню.
В этом списке Маркелов обнаружил несколько знакомых фамилий и едва удержался от радостного ликования: «Маска-маска, я тебя знаю!»
Пятым сверху значился Кирсан Ерин, или просто Ерема, бывший однокашник, парень из параллельного потока. Человек до невероятного контактный и очень легкий в общении, но вместе с тем весьма авантюрного склада. Оставалось очень странным, как это, при его внутреннем легкомыслии, он сумел дорасти до поста начальника отдела в Министерстве финансов. Он был тем человеком, от решения которого зависели весьма важные процессы. Маркелова не удивило, что на контакт он пошел сам. Разумеется, не столько из-за денег – хотя благополучие у него всегда было в почете, – сколько из-за ложного представления о романтике.
Ну что тут поделаешь, нравится человеку, когда в его жилах пьяно гуляет кровушка!
А вот это полнейшая неожиданность!
Ну кто бы мог подумать?! Степан Курахин – любимец курса, балагур, бабник, да и вообще большой
