Маркелов невольно улыбнулся. Крепка! Затянувшееся молчание, похоже, ее ничуть не тяготило. Ничего такого, что свидетельствовало бы о панике или хотя бы о внутреннем смятении.
– Вот как, – наконец отозвалась Кира, – значит, вы с ним тоже знакомы. Не ожидала.
Холодный тон свидетельствовал, что она и дальше намерена держать его на дистанции. Губы Маркелова тронула кривая улыбка: «В царской России таких, как ты, называли „подошвами“. Вот только силенок у тебя маловато, чтобы тягаться с волкодавами».
– Признаюсь, я тоже не ожидал, – скупо улыбнулся Захар. – С дядей Ваней мы встретились не далее как вчера вечером и подняли за ваше здоровье чарку, – Маркелов внимательно посмотрел на нее. Разговор начинал слегка забавлять его.
Судя по тому, как держалась женщина, она уже давно перечеркнула свою прежнюю жизнь. Начала, как говорится, с чистого листа. И уж тем более не предполагала увидеть в роли вербовщика своего сослуживца и неудачливого воздыхателя.
Правый уголок ее рта приподнялся в презрительной усмешке, и Кира все тем же холодным тоном произнесла:
– Мне это очень лестно...
Губанова говорила медленно, слегка растягивая гласные, четко выговаривая при этом каждое слово. Всем своим видом она как бы утверждала: «Моя личность находится вне всяких подозрений». Близость к Беляеву позволяла ей завышать свою самооценку, следовательно, придется вносить в это кое-какие коррективы. Твердый холодный тон указывал на то, что воля к сопротивлению у Киры весьма незаурядна.
– С вашим... дядей мы очень много беседовали. Симпатичный мужик! Он рассказал мне о вас много занятного. Говорил, что вы девушка очень принципиальная, инициативная. – Руки Киры дрогнули, а затем сцепились в прочный замок – явный признак внутреннего напряжения. А Захар все тем же безмятежным голосом продолжал гладить ее по нервам: – Говорил, что вы любили писать сочинения. Отмечал, что почерк у вас ровный, красивый. Он хранит все ваши сочинения, и когда хочет поднять себе настроение, то перечитывает наиболее интересные из них.
Кира слегка отодвинулась от Маркелова и с явной враждебностью спросила:
– Чего вы от меня хотите?
Нет, девушка еще не сломлена.
– Вот что я тебе хочу сказать! – жестко заговорил Маркелов, стиснув челюсти. Подобная перемена тональности эффективно действует даже на самых крепких мужиков, а что говорить про девушку, обласканную мужским вниманием. – Ты, видно, так и не поняла, с кем имеешь дело!
– Послушайте...
Странно, что у нее хватило духу перечить ему (видно, кабинет Беляева, что находился от нее на расстоянии вытянутой руки, придавал ей дополнительные силы). Пришлось обратиться к шантажу. Метод старый, но весьма эффективный.
– Как ты думаешь, захочет ли тебя держать Беляев, если узнает, что ты работала на ФСБ?
Кира сидела неподвижно. Внешне как будто ничего не произошло, но Маркелов видел, как непросто дается ей спокойствие: зрачки то сжимались до крохотных точек, то расширялись. Кира еще не сказала ни слова, но Маркелов уже понимал, что внутри ее произошел слом. Такой, как раньше, она уже не будет никогда. Прежнюю Киру она будет напоминать разве что красивой оболочкой. Маркелов был уверен: если он сейчас поманит ее пальцем в свой кабинет и прикажет раздеться, вряд ли у нее хватит воли, чтобы воспротивиться его приказу.
– Я вас поняла, – натянутым, но одновременно спокойным голосом отреагировала Кира. – Что вы от меня хотите?
– Мне нужно знать, в каких отношениях ты была с Кудрявцевым, – жестко сказал Маркелов, не сводя с нее давящего взгляда.
– Он за мной ухаживал, – кротко ответила Кира.
– Я не спрашиваю тебя о том, ухаживал он за тобой или нет, я хочу знать, спала ли ты с ним?
Ломать нужно сразу, потом сделать это будет значительно труднее.
– Да, – кивнула Кира после некоторого колебания, – если для вас это очень важно.
– Как давно вы с ним этим занимаетесь?
Кира фыркнула:
– Если вас интересует количество раз, то я не считала, но мы с ним встречались полгода.
– А сейчас вы встречаетесь?
– Редко... Только тогда, когда он захочет.
Кира слегка закусила нижнюю губу. Маркелов невольно удивился – неужели здесь замешано подлинное чувство?
– Где вы с ним встречаетесь? – продолжал давить Маркелов.
Есть такая категория женщин, которые приказы, отданные в грубой повелительной форме, воспринимают гораздо легче, чем вежливую просьбу. Маркелов интуитивно почувствовал, что Кира была как раз из такой породы.
Откинув волосы, она сказала, вызывающе приподняв подбородок, да и во взгляде откровенный вызов:
– Чаще всего у него дома, когда отсутствовала жена. Еще вопросы будут?
А хороша чертовка! В таком состоянии ее привлекательность только усиливается.
– Будут. Жена знала об этом?
– Не думаю.
Кира женщина с характером, и с такими, как она, не следует разговаривать особенно мягко, иначе они поднимут бунт. Пускай всегда чувствуют на своей холке строгую руку хозяина.
– В общем так, тебе и дальше нужно поддерживать с ним отношения... Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Да.
Маркелову не раз приходилось заниматься вербовкой. Среди его агентов было немало и хорошеньких женщин. Едва ли не каждая из них считала своим долгом переспать с вербовщиком. Но ни с одной из них он не шел на сближение. А все потому, что почти в каждой присутствовала какая-то ущербность. Ну, не может нормальная порядочная женщина лечь под мужика, на которого укажет ей вербовщик! А ведь именно постель подразумевает главную направленность ее работы. Такая женщина должна иметь или авантюрный характер, или продажную натуру. Впрочем, очень часто оба этих качества встречаются одновременно.
Кира – особый случай.
– Мне важно знать, с кем он встречается, это первое, – загнул Маркелов палец. – О чем он ведет разговоры с собеседниками... Особенно нужно обратить внимание на его контакты с представителями службы безопасности «Плутоса». Ты меня хорошо поняла?
– Вы не там ищете, – неожиданно запротестовала Кира. – Он здесь ни при чем...
– Я тебя не спрашиваю, при чем он здесь или ни при чем. Я тебе сказал – отслеживать все его контакты. Ты меня поняла?
– Да.
В какой-то момент Маркелову показалось, что в ее глазах вспыхнул настоящий азарт. Ни один агент не будет работать на совесть, если его старания не будут подкрепляться денежными знаками. Даже если он рассуждает о высоких целях и вопит о справедливости, все равно будет посматривать на правую руку вербовщика и гадать, какая же сумма зажата в его ладони.
– Для начала я буду платить тебе пятьсот долларов. Каждая полезная информация будет оплачиваться дополнительно. Так что на заколки будет больше чем достаточно. Тебя устраивает такой расклад?
– Вполне, – слегка передернула плечами Кира.
От прежней напряженности осталась только дымка. Женщина почувствовала собственную значимость. Внешне она оставалась прежней, и, только всмотревшись, можно было увидеть едва заметную перемену: азартный блеск в глазах, да вот еще голос сделался как будто потверже.
– До свидания, малышка, – улыбнулся Маркелов.
– Захар, – голос Киры заставил его обернуться.
