прочей нечисти прибитую над дверью сего почтенного заведения.
- Пойдем, цыпа, - бесцеремонно прервал мои думы тролль. - Час на исходе, а ревнивая баба - тьфу- тьфу, чтобы не накаркать, - может статься, на подъезде.
- Ховел же говорил - она только через неделю вернется?
- Это она так сказала. А может, и через две, и на следующий же день. Не пойму я, цыпа, на гхыра вы, люди, лишние проблемы себе придумываете: любовь, верность, ревность? Нет бы как у порядочных троллей - одним кланом в общей пещере живут, и все довольны! У кого рука тяжелее, тот и главный, того и бабы любят, а ежели какая права начинает качать - дубиной ее!
Себя Вал порядочным троллем не считал, и рискнувший утверждать обратное схлопотал бы не только дубиной. В количестве больше одной штуки тролли-наемники уживались только на время выполнения задания или последующей выпивки.
Обратный путь мы скоротали за жарким обсуждением, сможет ли женщина качать права, если дубина окажется в ее руках, и не сойдет ли за оную магия? А если кое-кто а этом сомневается, то не желает ли он проверить это прямо сейчас? Тролль величественно возразил, что желает, но воздержится. Потому как боится ненароком меня зашибить, и тогда прости-прощай гонорар. Я в запале предложила отдать ему свой задаток, на что Вал объявил, что за такие деньги согласен добровольно считать меня грозой всех троллей от Волмении до Ясневого Града. Но при этом так бессовестно ухмылялся, что я безнадежно махнула рукой и решила не швырять деньги на ветер.
Поднимаясь в столовую, я впервые обратила внимание на развешанные по стенам портреты. Симпатии, несмотря на все старания художников, изображенная на них дама не вызывала, умудрившись сохранить желчный и надменный вид на всех без исключения холстах. Особой красотой госпожа Залесская не блистала, а учитывая, что живописцы склонны льстить клиентам, в жизни была страшна как смертный грех.
- И что он в ней нашел? - задумчиво вопросила я, изучая остренькое крысиное личико в окружении неестественно пышных кудрей. - И если все-таки нашел, то что мы с тобой тут делаем? А ведь говорил, любит...
- Любит? - хихикнул наемник. - Верно, я тоже люблю. Но не эту гнусную бабу - видал один раз живьем, бррр! до сих пор иногда в кошмарах снится, а ее денежки. Имение-то родовое, на нее записанное, вот Ховел на богатую невесту и польстился. Теперь небось жалеет, да поздно...
Господин Залесский и впрямь пребывал в глубокой скорби и печали.
- Я отослал из замка всех... посторонних, - уныло сообщил он, безо всякого аппетита ковыряясь вилкой в тарелке с солянкой (квашеной капустой, тушенной с белыми грибами). Я к этому яству тоже не притронулась, тролль же наворачивал за троих. Его прожорливость с честью выдержала испытание трупами и уж тем более не страдала от воспоминания о брошенном в капусту огрызке. - Но селу уже расползлись слухи, будто это моих рук, то есть зубов, дело. Дескать, мой интерес к прекрасному полу носит еще и гастрономический характер...
Я сочувственно покивала. Сегодня утром я случайно подслушала, что не только летаю, но и плаваю в гробу, а вместо весла у меня - 'кобылья лопатка, сама воду гребет, волну гонит...'. При мне селяне помалкивали, но косились с таким священным ужасом, что становилось неловко.
- Госпожа ведьма... - Ховел изумленно выудил из солянки жесткий черный волос и, не оценив этот уникальный ингредиент, брезгливо отбросил его в сторону. - Что, если я попрошу вас заняться еще и этим делом? За дополнительную плату, разумеется?
- Не надо...
Господин Залесский окончательно сник и забормотал, что да, он все понимает, это и впрямь очень опасное задание, не всякому мужчине по плечу, и поручать его такой хрупкой и очаровательной женщине просто неприлично, если не сказать убийственно...
- Просить не надо, - перебила я. - Я и так им уже занимаюсь.
Вал вытаращил на меня глаза, и я поспешно добавила:
- Но насчет дополнительной платы я ничего против не имею!
- Угу, - поддакнул наемник, - нам с напарницей любую нежить уделать раз плюнуть!
Я украдкой показала ему кулак, но смутить тролля, учуявшего запах денег, было невозможно. Помнится, лет десять назад северные провинции Белории наводнили степняки - косоглазые орки на мелких лохматых лошадках, с ятаганами и завываниями навещавшие приграничные селения на предмет быстрого обогащения. Дошло до того, что селяне стали требовать у налетчиков расписки для предъявления конкурентам, которые вполне могли заявиться в ту же деревушку спустя какой-то час после отъезда предыдущей ватаги. Расписки орки, хоть и неохотно, давали. По причине неграмотности - в виде трех крестиков и грубо намалеванного кулака, - но селян, тоже не шибко обремененных образованием, они вполне устраивали.
В конце концов нашему тогдашнему королю надоело получать эти писульки вместо податей и он, прихватив регулярную армию, нанес оркам ответный визит вежливости. Такого вероломства с нашей стороны они не ожидали и, не приняв боя, бросились 'наступать в противоположном направлении', всем скопом укрывшись в единственной на всю степь крепости. Кстати, очень качественно укрепленной, с высокими неприступными стенами и толстенной дверью. Три недели раздосадованные люди, эльфы и гномы злобно кружили возле крепости, обогащая лексикон противника замысловатыми ругательствами на трех языках и заодно выучивая оркские, но иного прогресса в осаде не наблюдалось. Пока не подоспели тролли-наемники. Прочувствованно-вдохновляющую речь короля они выслушали, зевая и почесываясь, пока тот не объявил, что за взятие крепостной двери им тут же выплатят по сто кладней. Так они ее с разбегу без тарана и снесли...
- Ну? - иронически поинтересовалась я, когда Ховел, устав меня благодарить, вышел из столовой. - И как ты собираешься ее уделывать? Неужели и впрямь одним плевком на месте положишь - чесночку там пожевав или святой водички хлебнув? А что, может сработать. Отвлечешь по крайней мере.
- Может, травануть ее чем? - Вал подозрительно заглянул в кружку, понюхал ее содержимое и, решившись, осушил одним глотком.
- Разве что ты за хвост подержишь, а я клизму с ядом поставлю. Иначе никак - если помнишь, последнюю пару дней она увлекается лечебным голоданием. Нет, лучше засаду устроить.
- А что, эта тварь только человечину жрет? - Тролль ткнул ножом в блюдо с колбасой, наколов три кружка разом.
- Нет, пару месяцев может обходиться другой пищей, даже растительной. Но потом неизбежно ослабеет и погибнет.
- Так, может, просто подождем? - цинично предложил наемник. - Либо она сама лапы откинет, либо проголодается и отраву схарчит!
- Или от старости околеет, - поддакнула я. - Не валяй дурака, напарничек, надо прикончить ее как можно скорее. Этой же ночью и займемся. Главное, хорошенько все продумать - второй попытки, боюсь, у нас не будет.
Ховел распахнул дверь по первому же стуку, встретив меня в синем шелковом халате, с тщательно уложенными волосами и алой розой наперевес, но его обворожительная улыбка тут же угасла - в комнату, бесцеремонно отпихнув его с дороги, шагнул Вал. Удивленно принюхавшись, тролль сморщил нос и раскатисто чихнул:
- Чем это здесь смердит, а?
На столе горела витая ароматическая свеча, стояли два высоких бокала и откупоренная бутылка вина.
- Вал, открой окно, - попросила я, гася свечу и заменяя ее пульсаром. - Господин Залесский, я же предупреждала, что навещу вас исключительно с целью поимки нацыги, а вы что тут устроили? Навоняли какой-то дрянью, у меня виски теперь ломит, как же я колдовать буду?
Ховел смутился и поплотнее запахнул халат.
- У вас уже есть план?
- Да. Мы посидим здесь до полуночи, а потом одинокая беззащитная девушка спустится вниз по лестнице, пересечет двор и неспешным прогулочным шагом пойдет к деревне, любуясь звездами и нюхая цветочки.
