гильдейской табели о рангах не какой-нибудь хухры-мухры, а генеральный архимаг – посвященный высшей ступени.
– Неужто? – показушно всплеснул руками Шмультик. – Да ты у нас, оказывается, генеральский выкормыш…
Довести до конца начатую мысль ему не было суждено, поскольку вход в пещеру озарила яркая вспышка – это направленная прямо в сердце юноши стрела, наткнувшись на невидимую глазом магическую завесу, сгорела без остатка вместе с оперением и стальным наконечником.
– Эффектно и эффективно, – выпучил глаза ошарашенный демон. – Силен был твой генерал, и заклинания у него получались оченно даже недурственными: зыбучка, эта завеса и те два заклинания против Зверя также здорово жахнули. К тому же отменное пойло умел готовить – чистый цимес, хотя паренная с сушеными сливами морковка – то, что некоторые, причмокивая и закатывая глаза к потолку, громко называют цимесом, ни в какое сравнение не идет с фирменным спиртом твоего учителя. Пусть земля ему будет пухом, а душа найдет достойное пристанище!
Вторая стрела на сей раз была направлена в грудь не в меру расфилософствовавшегося демона, но она так же, как ее предшественница, не достигла цели, мгновенно исчезнув в ослепительной вспышке. Чтобы полностью убедиться в эффективности магической завесы против стрелкового оружия, лучникам потребовалось дополнительно еще три выстрела. Осознав тот факт, что бесполезная стрельба больно бьет их по карману, воины перестали метать дорогостоящие стрелы в маячивших как на ладони, окончательно обнаглевших беглецов.
Тем временем полдюжины спешившихся наемников находились уже в двух шагах от пещеры. Забавно было наблюдать, как бравые вояки, привыкшие дневать и ночевать в седле, с трудом перемещаются на своих кривых ножках по довольно пологому склону. Их командир – наследник герцогского престола, как и подобает вождю, остался на горной тропе в окружении лучников и прочих воинов. Выражаясь более точным языком, не то чтобы он сам остался – двое здоровенных «дядек», выполняя, по всей видимости, завет чадолюбивого батюшки юного герцога, крепко под уздцы держали его лошадку и одновременно самого героя за ноги, не давая возможности горячему юноше соскочить с седла и возглавить погоню за подозрительными типами, так беспардонно отобравшими у него заветные лавры победителя даже не одного, а двух Зверей. Эксцентричный юноша верещал на всю округу препротивнейшим фальцетом, умудряясь одновременно обкладывать отборными матюгами своих заботливых опекунов и наставлять на путь истинный запыхавшихся под тяжестью пудовых панцирей направляющихся к пещере штурмовиков:
– Левей, Штрудль, держись левее, там склон менее крутой! – И тут же полностью переключал все свое внимание на невозмутимых «дядек»: – А ну ослабь хватку, волчья сыть! Батяньке все про ваши деяния будет доложено! Не жить вам, олухи! – Отчитав нерадивых слуг, он вновь обращал свой взор вверх к темному зеву пещеры…
– Вот козел! – громко прокомментировал угрозу избалованного юнца в адрес заботливых слуг потомок благородного инфернального рода. – Ему шкуру спасают, а он вместо благодарности еще и выкобенивается, как пьяная шлюха.
По странному стечению обстоятельств, в тот момент, когда Шмультик произносил свою крамольную речь, над полем предстоящей битвы воцарилась тишина, и его обидные слова были услышаны не только подбегающими ландскнехтами, но и кое-кем еще, включая самого юного герцога.
Последующие события однозначно показали, что с дисциплиной в отряде под руководством сопливого мальчишки было не все в порядке. Как только весьма удачное сравнение острого на язык демона долетело до ушей воинов, оно вызвало в их рядах взрыв восторженного хохота. Шестерка смельчаков вместо того, чтобы, обнажив мечи, броситься внутрь пещеры навстречу своей погибели, в полном изнеможении дружно попадала на площадке у входа, борясь одновременно с приступом неуправляемого смеха вперемешку с периодически накатывающейся икотой. Даже двое «дядек», ранее невозмутимые, как гранитные валуны, скалились щербатыми ртами, продолжая удерживать в седле своего подопечного. Нежная, еще не испорченная возрастной угреватой сыпью мордашка юного командира сначала обиженно сморщилась, побледнела, а затем покрылась багровыми пятнами. Мнивший себя еще минуту назад великим полководцем, юноша был готов разрыдаться от неожиданного «предательства» тех, кого он самолично собирался вести на смерть и на подвиг, кого он искренне считал своими «сынками». Сначала он пытался как-то сдерживать поднимающуюся из глубин души эмоциональную бурю, но выдерживать продолжительное время столь неприкрытое глумление над собой юный герцог был не в силах. Срывая злость на невинных людях, он начал охаживать плетью вцепившихся ему в ноги телохранителей, но вскоре бросил это занятие и в расстроенных чувствах зарыдал, уткнувшись в лохматую гриву своего скакуна, чем вызвал новый прилив веселья в рядах подчиненных. Что тут поделаешь – слабаков нигде не любят и не уважают, ни в дремучем средневековье мира Тев-Хат, ни в продвинутом двадцать первом веке Земли, ни в просвещенном и далеко обогнавшем в своем развитии прочие миры Инферналиуме.
Неожиданно гомон ликующих вояк перекрыл чей-то могучий голос. Обладатель столь колоритного баса еще не успел появиться в поле зрения наших героев, но Гвенлин и Шмультик и без того догадались, кому он принадлежит. Их подозрения полностью оправдались, когда к основной группе на взмыленной лошади подскакал человек, облаченный в хламиду индигового цвета с тремя широкими золотыми полосами грандмастера на рукаве. После грозного окрика мага шум в рядах распоясавшегося воинства постепенно поутих. Воины невольно подтянулись и начали поправлять амуницию, лишь для того, чтобы руки были хотя бы чем-нибудь заняты и не выдавали их панического страха перед чародеем Гильдии.
– Эй, вы там наверху, куда прете?! Хотите, чтобы от вас лишь угольки остались?! Разве вы не видите, что вход в пещеру закрыт заклинанием магии огня? Бегом вниз, нечего вам там делать! – с места в карьер начал наводить порядок чародей. Убедившись в том, что шестерка отчаянных рубак с выпученными от страха глазами ринулась дружно прочь от такой с виду безобидной, но на поверку оказавшейся весьма опасной пещеры, колдун подступил к еще всхлипывающему молокососу и по-отечески нежно принялся увещевать его: – Ну зачем же Ваше Сиятельство так опрометчиво поступило? Стоило мне ненадолго отлучиться, и вы посреди ночи задумали организовать погоню без всякого магического прикрытия. Вы хотя бы представляете себе, что могло случиться, если бы эти шестеро воинов по вашему неосмотрительному приказу бросились в пещеру?
– Н… н… нет, – размазывая тыльной стороной ладони сопли по щекам, пролепетал сиятельный отпрыск.
– Они бы попросту сгорели, молодой человек, и на вашей совести оказались бы не только эти шесть бездарно потерянных жизней, но и благополучие их семей, утративших кормильцев из-за необоснованной прихоти своего господина, слезы отцов и матерей, лишившихся сыновней опоры на старости лет…
Морально растоптав номинального командира отряда, маг оставил его наедине с собственными переживаниями и, обратившись к рядовым воинам, приказал начать разбивать лагерь, а сам направился к пещере. Не доходя пяти шагов до невидимой огненной завесы, он окинул беглецов осуждающе- сожалеющим отеческим взглядом и заговорил:
– Так-так, Гвенлин, покатился ты по наклонной плоскости, и некому тебя остановить. Мало того что ты подло убиваешь своего учителя и кормильца, ты связываешься с сомнительными личностями неизвестного происхождения, но самое страшное твое преступление заключается в том, что ты – самозванец – выдаешь себя за мага Гильдии и действуешь от нашего имени. Но у тебя еще есть шанс спасти если не тело, то хотя бы душу…
При виде мага столь высокого ранга, а больше из-за его абсурдных и несправедливых обвинений, Гвен стушевался и потерял дар речи. Зато острому на язык Шмультику было абсолютно по барабану, кто перед ним: почтенный иерарх или желторотый кандидат на первую ступень посвящения:
– Ты, пала, чего сюда приперся? Морали читать или имеешь что предложить моему корешу? Только бред сивой кобылы на тему «Вы сдаетесь, а суд примет это во внимание и, может быть, скостит вам срок» никак не прокатывает. Условия нашей сдачи в лапы правосудия должны быть конкретными и приемлемыми для нас.
– А ты кто такой? – Чародей оценивающе посмотрел на чернявого парня, задорно взирающего на него странными разноцветными глазами.
– Вообще-то по этикету первым приличествует представляться визитеру, но я отвечу, уважаемый, вы имеете честь разговаривать с личным адвокатом этой невинной жертвы гильдейского произвола… – Для
