– Дело в том, что мы ошибочно предположили, что с гибелью генерала Корниевича вопрос о предстоящем заговоре будет окончательно снят, – в руках князя появился батистовый платочек, которым он старательно протер лоб и шею, а затем уже пальцами пригладил светлые, почти золотистые бакенбарды. – Однако все вышло несколько иначе. Корниевич подстраховал себя и свою организацию. У заговорщиков в наличии имеется несколько чистых бланков за подписью и печатью генерала… Я не стану утомлять вас разговором о том, что это означает, господин Звонарев… Суть в том, что созданная Корниевичем организация продолжает существование, и ее члены все еще горят жаждой деятельности. В связи с этим мы хотим поручить вам новую работу.
Звонарев небрежно пожал плечами. Для него это могло означать только то, что отъезд из России откладывается на неопределенный срок.
– Появилась очередная жертва? – уточнил он.
– Появилась.
– Одна?
Вопрос, похоже, застал князя врасплох. Его грустные миндалевидные глаза подернулись дымкой, но он достаточно быстро согнал ее. Взгляд скользнул куда-то в сторону. Внешне князь старался выглядеть спокойным, но его давно уже выдавали и манипуляции с платком, и нервное разглаживание бакенбард. Ничто из вышеперечисленного не ускользнуло от внимания гостя. Звонарев легко подмечал характерные детали поведения собеседников.
– На данный момент одна, господин Звонарев, но я не могу знать наверняка, как будет развиваться ситуация, – словно через силу заговорил великий князь после непродолжительной паузы. – Возможно, мы ограничимся еще одной жертвой, а возможно… Возможно, нам придется обезвредить всю верхушку тайной организации.
– Ну, хорошо, – Звонарев кивнул. – В таком случае мы и не станем пока забегать вперед, а будем решать проблемы по мере их поступления. Я внимательнейшим образом слушаю все то, что вы намерены сообщить мне прямо сейчас.
Князь в очередной раз пригладил бакенбарды. Затем слегка изменил позу и бросил едва заметный взгляд на стену кабинета слева от гостя. Однако и этот факт не ускользнул от внимания Звонарева. Он почти не сомневался в том, что стена имеет потайную дверь, приводимую в движение каким-то хитрым механизмом, и с большой долей вероятности в эту самую минуту за дверью кто-то находится. Кто-то, кто слушает происходящий в кабинете князя разговор. Возможно, тот же Цуревич. А может быть, и кто-то еще. В любом случае, Звонарев решил до поры до времени не придавать значения этому обстоятельству.
– Губернский чиновник Антон Антонович Сербчук, – выдал, наконец, великий князь. – Известен ли вам такой человек?
Звонарев отрицательно покачал головой, хотя эта фамилия была у него на слуху. Генерал Корниевич упоминал ее несколько раз, да и сам Степан знал, что Сербчук принадлежит к тому самому антиправительственному кружку, однако личного знакомства с губернским чиновником Сербчуком Звонареву завести не довелось.
– Но вы хотя бы о нем слышали? – князь буквально прочел ход его мыслей. – Не так ли?
– Слышал, – не стал отрицать Звонарев.
– Вот он, собственно, и является вашим следующим – э-ээ – объектом… – Князь уже не пользовался платком, но убирать его не спешил и нервно комкал в кулаке. – Задача прежняя, господин Звонарев. Смерть господина Сербчука не должна вызывать подозрений. То есть это вновь должен быть либо несчастный случай, либо самоубийство…
– Боюсь, что уже само количество несчастных случаев может навести кое-кого на определенные мысли, – осторожно заметил Звонарев. – Тем более столь часто повторяющиеся несчастные случаи.
– Я это понимаю, – великий князь слегка повысил голос. – Но мы не можем ждать. Счет, возможно, идет на дни, и безопасность императора, равно как и остальных членов его семейства, – для нас первостепенное дело.
Князь определенно намекал на безопасность своей собственной персоны, но Звонарев удержался от каких-либо замечаний.
– Разумеется, – кивнул он. – Каким сроком я располагаю относительно господина Сербчука?
Князь судорожно промокнул лоб платком.
– Как я уже сказал, время играет не на нас, господин Звонарев. Однако… Я понимаю, что не могу торопить вас с исполнением, а потому будет разумнее, если вы сами обозначите срок, который вас устроит.
Степан мысленно прикинул что-то и уже через мгновение дал ответ:
– Дайте мне два дня.
– Хорошо.
Убийца уже начал было подниматься с кресла, попутно подхватывая с пола свой неизменный малиновый саквояж, но князь остановил гостя:
– Есть еще кое-что, господин Звонарев…
– Слушаю вас.
– Некоторое дополнение к вашей работе… Но, разумеется, после того, как вы выполните этот заказ. Это дополнение также будет щедро оплачено и…
– Что за дополнение? – Звонарев не любил ходить вокруг да около.
– Насколько нам известно, – на этот раз князь сделал особенное ударение на слове «нам», – по рекомендации покойного генерала Корниевича вы тоже уже являетесь членом кружка… Но всего лишь рядовым членом.
– Это так.
– А нам хотелось бы, чтобы вы в нем, так сказать, укоренились. Стали своим, господин Звонарев. На случай возможного развития событий…
– Я вас понял. Можете быть спокойны, – ответил Звонарев и, раскланявшись, покинул кабинет князя, легко придерживая малиновый саквояж правой рукой.
Не в его правилах было откладывать дело в долгий ящик, но для начала нужно было составить план действий…
От великого князя Степан прямым ходом отправился с визитом к князю Рушанскому. Его приняли. Не то чтобы он находился с Константином Макаровичем на короткой ноге, но два или три раза за последние пять месяцев ему доводилось бывать в доме князя вместе с Корниевичем. А последний раз они и подавно виделись с Рушанским два дня назад на похоронах Кирилла Александровича…
– Очень рад, Степан Германович, очень рад, – Рушанский славился природным дружелюбием и гостеприимством. – Меня редко кто посещает, особенно в последнее время. Положение в обществе – штука непостоянная. Ну да это я так, к слову. А вы по делу ко мне или так, мимоходом?
– По делу, Константин Макарович.
Звонарев опустился на предложенный ему стул. Выражение лица его было предельно серьезным. Рушанский тоже нахмурился, принимая сосредоточенный вид.
– Иного я и не ожидал, – признался он. – Итак?.. Что за дело привело вас ко мне?
– Все то же, Константин Макарович, все то же. Общее дело нашего кружка. Вернее, одно крайне важное, как мне кажется, обстоятельство. На похоронах Кирилла Александровича я, увы, не имел возможности перекинуться с вами и полусловом. А между тем разговор у меня к вам серьезный.
– Что же это?
– Накануне своей кончины генерал вручил мне кое-какие бумаги… Да, в общем-то, и не бумаги это вовсе, – Звонарев понизил голос до шепота и вроде как невольно покосился в сторону незапертой двери. – Это чистые листы за подписью генерала и с его печатью. Он велел мне сохранить их…
– Как? И вам тоже? – искренне удивился Рушанский.
– Да-с.
– А разве?.. – Взгляд князя неожиданно сделался испытующим и в некотором роде настороженным. – Разве вы входите в круг посвященных, Степан Германович?
– В некотором роде, – уклончиво ответил Звонарев. – Вам ведь наверняка известно, Константин Макарович, что нас с генералом связывает весьма давнее знакомство…
