замысел хозяина кабинета заключался в том, чтобы на посетителя повеяло леденящей жутью ежовских застенков. Сам же майор чувствовал себя в этом жутковатом антураже вполне комфортно и, вероятно, порой воображал себя сталинским наркомом, допрашивающим очередного «врага народа».
— Тебе не страшно? — неожиданно поинтересовался майор.
— Теперь поздно бояться, — отозвался Николай как можно бодрее.
— Это точно, поздно. Но кое в чем с твоим начальством я не согласен. Из тебя вышел бы неплохой специалист, да вот вляпался ты не вовремя. Хочешь, я тебе помогу?
В глазах у парня что-то изменилось.
— Разве это возможно?
— Не хочу сказать, что я господь Бог, но от тюрьмы я тебя уберечь сумею. Конечно, ты не сможешь вернуться в школу, но тебе это будет и не нужно. Если ты примешь мое предложение, тебя ожидает совершенно другая карьера.
— Я согласен.
Майор удивленно поднял брови:
— Ты даже не хочешь спросить, чем придется заниматься? А может, я тебе прикажу организовать еще несколько жмуриков?
— Теперь мне все равно. У меня такое ощущение, что я уже прошел через самое страшное.
— Надеюсь, убивать тебе больше не придется, хотя я в дальнейшем смогу покрывать твои грехи, — конечно, в рамках разумного…
— Что я должен делать?
— Вот этот вопрос мне уже нравится. Но давай договоримся, что это будет твой первый и последний вопрос. Далее все вопросы буду задавать я.
— Согласен.
— Для начала подпиши вот эту бумагу… Не пугайся, здесь не содержится ничего страшного. — Майор вытащил из папки лист бумаги с отпечатанным на компьютере текстом. — Здесь сказано, что ты согласен работать на наши органы безопасности и поступаешь в распоряжение сверхсекретного отдела под кодовым названием «Вепрь».
Парень внимательно прочитал текст и сразу же поставил под ним размашистую подпись.
Майор аккуратно вытащил лист бумаги из-под руки Николая и бережно вложил его в папку.
— А вот тебе еще один документик. Извини, но я был уверен, что ты согласишься, а потому составил его заранее. Теперь ты числишься в нашем подразделении как тайный агент Глухарь. О твоем существовании будут знать только два человека. Один здесь — это я, и один в Москве. Кто он, тебе знать не обязательно. И еще вот что. Прочти внимательно вот этот пунктик. — Майор протянул парню бумагу. Только не надо делать круглые глаза, ты не девочка. Здесь написано, что если ты кому-нибудь даже случайно ляпнешь о своем задании, то тебя растопчут, как лягушку. — Майор сел на край стола, и теперь Николай мог рассмотреть каждую пору на его лице. — Ты меня понял?
— Вот и отлично. А теперь поконкретнее. Ты должен следить за одним деятелем из партии «Новая Россия». Зовут его Павел Несторович Гордеев. За такими типами, как он, большое будущее, и это будущее нас очень беспокоит. Нам не хотелось бы очередного фюрера. Ты должен не только проникнуть в его партию, но по возможности подойти к нему самому как можно ближе. Для начала советую побывать на митинге, где будет выступать Гордеев. Я не знаю ни одного другого человека, который бы столь убедительно-мощно и одновременно трогательно говорил. С таким голосом и дикцией, как у него, грешно не стать одним из ведущих политиков России, а если к этому добавить его безупречную внешность: высокий рост, правильные черты лица — так шансы увеличиваются вдвое. За него проголосует вся женская половина страны! Мы г тобой будем встречаться каждую неделю, ты будешь рассказывать мне о нем все. Разумеется, не бесплатно… Мы небогатая организация, но кое-какими деньгами располагаем, так что с голоду не помрешь. А теперь ступай… Глухарь.
Николай недоверчиво посмотрел на майора.
— Что, можно прямо так и уходить?
— Вот твое обязательство. — Майор красноречиво постучал по папке, где лежала бумага с подписью. — Теперь ты от нас никуда не денешься.
Глава 9
— Хорек, это ты? Я тебя жду у подъезда, ты мне нужен!
На противоположном конце провода раздалось радостное восклицание, сменившееся щенячьим повизгиванием:
— Колян, ушам своим не верю! Неужели это ты?! А то, знаешь ли, разное говорили: будто бы ты кого- то замочил и сейчас сидишь в изоляторе…
— В школе тоже имеются умные люди. Разобрались как следует и отпустили. Ладно, выползай быстрее.
— Жди, я мигом!
Сумерки опустились на двор, размыв очертания зданий и силуэты двух парней, сидевших в глубине двора на скамейке.
— Селезня с Ухтомского помнишь? — спросил один из них — тот, что был покрупнее.
— Ну?
— Из-за него, козла, я чуть срок не заработал. Распустил Селезень язык, за базаром перестал следить, вот мне и пришлось врезать ему по горлу. Да перестарался я малость, так что крякнул наш Селезень.
— Круто, — уважительно протянул Хорек, невысокий парень с длинной цыплячьей шеей. — Драться ты умеешь. Только как ты все-таки выбрался? Может, ноги сделал?
— Ты что, мне не веришь? — тон круглолицего сделался почти угрожающим. — Стал бы я тогда тебе названивать. Тогда я бы уже давно на срыв пошел — в тайгу куда-нибудь или в Китай. Так что все чисто.
На скамейке между собеседниками стояли четыре бутылки пива. Колян взял одну из них, умело откупорил о край лавки и, обтерев горлышко, пригубил. Сделав несколько больших глотков, он смачно рыгнул и с легким стуком поставил бутылку на место.
— Колян, а ты у жены-то был?
— Нет еще. Сразу к тебе, так что цени, Хорек, — серьезно ответил круглолицый и спросил в свою очередь: — Пока я в школе был, за ней никто не подстреливал?
— Да нет, что ты! — возмутился Хорек. — Она у тебя святая, как мадонна.
— Если узнаю что-нибудь такое, так убью и ее, и ее хахаля! — спокойно произнес Николай и сделал большой глоток.
Хорек тоже потянулся к бутылке. Что-то с Коляном определенно произошло. Скорее всего, учеба в этой спецшколе ему мозги набекрень сдвинула. Хорек внимательно посмотрел на приятеля.
— Чего вылупился?
— Так…
Бутылка открылась с четвертой попытки. Отброшенная крышка звонко стукнулась обо что-то металлическое и затерялась в траве. Хорек отхлебнул пива и весело добавил:
— И правильно сделаешь. Сколько баб забеременело, пока их пацаны под ремнем в армии стояли? Им только дай свободу! Знаешь, где краля Селезня работает?
— В одном коммерческом киоске, неподалеку отсюда. Красивая баба, с такой мордахой, как у нее, только мужиков зазывать.
Колян зашвырнул в кусты бутылку с остатками пива. Раздался треск сухих сучьев, после чего бутылка с тупым шлепком ударилась о землю.
