В салоне повисла тишина. Сергей, опешив от такой наглости и забыв, что он за рулем, повернулся назад. Девица в это время, не обращая внимания на поедавших ее глазами мужиков, поправляла прическу.
—
Включи верхний фонарь, дорогой! Мне надо себя
в
порядок привести.
Она раскрыла сумочку и вытащила оттуда черную, с серебряными блестками косметичку. Стас, прокашлявшись, хрипло спросил:
—
А ты, красавица, кто такая будешь? Блондинка раздраженно ответила:
—
Ты всегда таким способом с девушками знакомишься?
—
Каким «таким»?
—
Наглым! И вообще, я же попросила: свет включите!
—
Слушай, дорогуша… — повысил голос Стас, но она его прервала:
—
Меня Мариной зовут. Можно без отчества.
—
Спасибо, — язвительно поблагодарил ее Стас.
—
Пожалуйста. Так как насчет света? Или вы глуховаты малость?
Тут машину на повороте занесло, и Стас невольно прижался к Марине. Он почувствовал, что девчонку, как бы она ни хорохорилась, колотил озноб. Возможно, ее наглость была следствием нервного срыва. Стас вспомнил, как мочалил ее чернявый верзила. Решив наладить контакт, он примирительно спросил:
—
Так ты говоришь, тебя Мариной зовут? Красивое имя.
—
Знаю.
—
А кто этот чернявый бугай был? Который ударил тебя?
Тут Марина разродилась такими матюгами, которых бы постеснялся и пьяный мент.
Облегчив душу, стала рассказывать:
—
Жора Диван. Думает, что это я у него баксы свистнула. А я их и в глаза не видела! Придурок!
—
А Глист тут с какого боку?
—
Так этот козел меня ему и подсеял!
Стас начал смутно догадываться об истинной подоплеке этого дела. И поскольку Марина никак не производила впечатления тургеневской девушки, спросил напрямик:
—
Глист твой сутенер?
—
Ну. Был. Теперь я к этому импотенту и на пушечный выстрел не подойду! В гробу я таких видала!
—
А ты, стало быть… э… Как бы поделикатнее выразиться… Путана, да?
Тут Марина повернулась к Стасу и внимательно вгляделась в его лицо. Потом пожала плечами:» — Нет, красавчик, хоть убей, никак не могу тебя вспомнить! Мы где встречались? Ты из клиентов? Да нет, я бы такого запомнила. Так где же мы встречались?
— Мы с тобой ранее вообще не виделись. Я бы тоже тебя запомнил.
—
Точно? — все еще сомневалась она.
—
Уверен.
Девица на секунду задумалась. Недоверчиво спросила:
—
А чего ты тогда влез? Если меня совсем не знаешь?
—
Ну, смотрю: бык какой-то девушку избивает… А что, я, по-твоему, должен был пройти мимо?
— А-а, так ты у нас из породы джентльменов. Не англичанин, случайно?
Ее сарказм его задел.
— Да нет, я русский. А породистыми только собаки бывают. И лошади.
Она достала платочек и стала вытирать лицо.
—
А я-то думала, что дураки уже совсем перевелись на свете. Да ты знаешь, что Диван тебе этого не простит? Он недавно с зоны откинулся, постоянно с пером ходит!
— Да ты что? — с притворным испугом воскликнул Стас. — С настоящим?
—
Дурак, — устало повторила Марина и отвернулась к окну.
Молчавший во время этого диалога Серега напомнил о себе:
—
Стас, куда ехать? Тебя домой подбросить?
—
Да. Хотя… Давай сначала нашу попутчицу подвезем. Тебе куда?
От этого вопроса девушка вздрогнула. Заерзала на своем месте и неуверенно ответила:
—
Мне нельзя сейчас домой. Диван с Глистом первым делом туда помчатся! Вы что! Мне нельзя туда!
—
Значит, тут вылезай. — Серега начал тормозить.
—
Ты что делаешь? — Девица начала испуганно озираться. — где это ты меня высадить хочешь?
Машина остановилась. Серега потянулся назад и открыл дверцу.
—
Прошу!
—
Да вы чего, мужики? — запричитала Марина. С нее разом слетел весь ее напускной гонор, — Ночь же на улице! А мне к Таньке на другой конец города топать!
—
Куда именно? — рявкнул потерявший терпение Серега.
Девушка всхлипнула. Казалось, она вот-вот разрыдается.
—
На Советскую. На самый верх…
—
Ну что, Стас, подбросим?
Решив немного подразнить взбалмошную девчонку, Стас сделал вид, что засомневался:
—
Даже не знаю… Вообще-то туда минут сорок ехать.
—
Да нельзя мне сейчас по улицам одной шастать! — плача, выкрикнула Марина. — Найдут — прирежут!
Стас был в замешательстве. Не выбрасывать же ее из салона силой? Но и трепаться уже порядком надоело. Он так устал, что даже разговаривать мог с трудом. Веки сами собой слипались, и лишь тупая ноющая боль в правом бедре мешала задремать прямо на сиденье. Кто-то его в драке, видать, ножичком тяпнул. Рана наверняка не очень глубокая, но все же смазать чем-ни- будь обеззараживающим не помешает.
—
Ладно! — громко сказал он. — Серега, давай к моему дому.
—
А она?
— У меня до утра пересидит. Стерва она, конечно, порядочная, но не бросать же ее здесь.
— Как знаешь, — буркнул Серега и стал заводить мотор. Марина молчала, вероятно обдумывая, подходит ли ей это предложение или нет. Стас категорично заявил:
— Только смотри, как только пойдет первый троллейбус, ты сразу уматываешь. Договорились? Марина не ответила, только презрительно фыркнула. Похоже, когда непосредственная опасность быть высаженной посреди ночных трущоб миновала, к ней снова вернулось ее привычное нахальство.
Оставшуюся часть пути проехали молча, только Серега приглушенно ругался. Наверное, вспоминал недавнюю драку. Вскоре «опель» подъехал к шестнадцатиэтажке.
Разглядев уносившуюся в звездное небо высотку, Марина уважительно вздохнула:
Вы читаете Напролом
