– Хорошо, – кивнул Варяг. – Тут вот еще что…
Варяг положил на стол небольшой конверт, который был запаян в плотный пластиковый чехол и прошит суровыми нитками. Совсем не лишняя предосторожность: найдется немало желающих ознакомиться с его содержимым, и в первую очередь опера из кичи. Это для заключенных носитель малявы человек неприкосновенный, а для цириков он всего лишь один из арестантов, которого можно не только обшмонать со всем прилежанием, но и при надобности прощупать задницу шомполом.
– Эту маляву передашь в пермскую колонию. Там на киче сменился барин, все провода оборвал. Бродяги на подсосе сидят. На словах передай, что пускай не унывают, со дня на день прибудет грев.
– Хорошо, – бережно взял Тарантул конверт.
– Нужен надежный человек.
– Найдем, – уверенно кивнул Тарантул.
– И еще вот что, если курьер сядет на вилы, пусть ксиву схавает, – жестко приказал Владислав. – Она не для чужих глаз!
– Накажу, – пообещал Тарантул.
Глава 8
ВСТРЕЧА С АГЕНТОМ
Беспалый всегда чутко прислушивался к собственным ощущениям, привык доверять им всецело. И, надо признать, подобная привычка его не подводила. В этот раз ему захотелось увидеть Нину Голицыну. Поначалу Тимофей Егорович воспринял подобное желание как некоторую блажь, но когда сознание стало все чаще заполняться образами пятидесятилетней давности, он понял, что это серьезно, и решил уступить.
Совсем не обязательно наведываться в гости к княгине, вполне достаточно будет посмотреть на нее издалека. А дальше потревоженные чувства улягутся сами собой, и он заживет по-прежнему.
В последние пять лет Беспалый приходил к ее дому трижды, всякий раз гримируясь до неузнаваемости. Впрочем, даже и без этого вряд ли Нина Петровна способна была узнать в нынешнем ветхом старике прежнего доброго молодца.
В этот день Тимофею Беспалому и впрямь везло. Едва он сошел с автобуса, как увидел Нину Голицыну, которая быстрым шагом шла по улице, высоко подняв голову. Эту встречу Беспалый посчитал весьма неплохим знаком судьбы. Интуиция его не подвела. Фигура княгини почти не претерпела изменений – стройна, высока, вот только груди заметно поувяли, но то возрастное, пенять не приходится. А вот лицо, конечно, высохло и очень напоминало печеное яблоко. Оглянешься на такую, и невольно передернешь плечами. Удивляться не стоит, возраст и не такую красоту превращает в труху. Но правильные черты лица сохранились, а в них-то и оставалась прежняя Нина Голицына.
Тимофей шел по другой стороне улицы и старался не попадаться бывшей возлюбленной на глаза. Странное дело, в городе княгиню все знали и едва ли не за версту высказывали почтение. У собора Нину Петровну остановил какой-то пожилой мужчина, и долгое время они о чем-то оживленно разговаривали. Внутри у Тимофея Беспалого что-то неприятно шевельнулось, он даже не сразу осознал, что это был укол ревности. Однако! И так, оказывается, бывает. Столько лет не общались, а стоило ее увидеть, как кровушка потекла быстрее.
Видно, почувствовав чье-то внимание, княгиня обернулась и, скользнув по фигуре Беспалого невидящим взглядом, обратилась к собеседнику с каким-то вопросом. Не узнала! Неприятный холодок заморозил печень.
Постояв несколько минут, Беспалый повернул к автобусной остановке. Теперь ему казалось, что за ним кто-то наблюдает. Такие вещи он чувствовал сразу, слишком сильна биоэнергетика человека, сосредоточенного на слежке. Тимофей Егорович попытался уловить источник излучения. Не получилось, слишком велико было расстояние. Обернувшись, он попытался рассмотреть, кто же маячит у него за спиной. Никого, если не считать сгорбленной бабульки с авоськой в руках. Но она уж точно не в счет! А может, все- таки показалось?
Скоро подошел автобус. Позабыв про недавние сомнения, Тимофей Егорович вошел в него и успокоился только тогда, когда занял свободное место у окна. Вокруг не было никого, кто мог бы хотя бы отдаленно напоминать филера. Одни старики, обремененные непосильными сумками. Что-то на старости лет нервишки стали сдавать.
Следовало немного отдохнуть в каком-нибудь тихом кафе и подготовиться к встрече, которая уже была назначена.
Встреча была назначена в семь часов вечера в небольшом скверике на Таганке. Преимущество выбранного места заключалось в том, что прохожих совершенно не было видно, чему способствовала двухметровая стена густо разросшихся кустов барбариса. Идеальное место для разного рода конспиративных встреч. Интересно, а ФСБ знает об этом заповедном уголке? Приятно думать, что оно пребывает в наивном неведении.
Рядом со сквером располагалась автобусная остановка – небольшой павильончик, в котором можно было обождать свой автобус и спрятаться от ненастья. Осмотревшись, Беспалый направился прямиком под навес и смешался со стоящими там людьми. Даже лицо у него теперь было сосредоточенно выжидательным, именно таким, как у людей, привыкших пользоваться общественным транспортом. Как бы невзначай он раза два посмотрел в сторону сквера. Там прогуливалась молодая пара, обоим лет по двадцать, не больше. Они никак не тянули на корифеев сыска. Немного позади двигалась дама преклонных лет – выгуливала порыжевшую болонку. Худший вариант отпадает – в силу своего немолодого возраста старушку вряд ли можно было бы заподозрить в подвохе, ей пристало уже о душе подумать, так сказать, о вечном.
В общем, ничего настораживающего.
Подошел автобус. Толпа ожидающих возбужденно зашевелилась, напоминая потревоженный муравейник. Двери с громким шипением открылись, и повеселевшие пассажиры, несильно подталкивая друг друга в спины, быстро рассосались по салону. Тимофей остался в одиночестве. Немного подождав, он направился к скверу. Старушка с болонкой отошла уже далеко. Молодые люди, увлеченные друг другом, скрылись в переулке, а немногочисленные прохожие проскакивали мимо сквера, даже не взглянув в сторону старика. Им было не до него.
Никто не хватал Беспалого за руки, не дышал ему в спину. Все было спокойно. Буднично, в общем. Сунув руку в карман, Тимофей Егорович нащупал рукоять «нагана». Так он поступал всегда, когда хотел успокоиться. Былая уверенность возвращалась к нему, сейчас он чувствовал себя защищенным.
На скамейке недалеко от входа он заметил молодого мужчину со стриженым затылком. Весьма приметная цель! Не захочешь – выстрелишь. Прочь искушения! Беспалый направился именно к нему. Он негромко кашлянул, и человек, сидящий на скамейке, слегка вздрогнул.
– Хочу заметить, молодой человек, что никогда не следует садиться спиной к выходу, – произнес Тимофей Егорович, устраиваясь рядом.
На лице сидящего промелькнуло нечто вроде смущения. Но через секунду он уже собрался и уверенно ответил:
– Это едва ли не единственный случай, когда я повернулся спиной. Сегодня была отвратительная ночь, я просто устал и решил немного вздремнуть. Не люблю, когда меня рассматривают спящего.
Беспалый скупо улыбнулся:
– Значит, любите поспать, милейший. Боюсь, что эта привычка может когда-нибудь дорого вам обойтись.
Скверик был приятен своей тишиной и прохладой, но особенно отрадно было то, что был безлюден.
Лицо молодого человека скривилось злой улыбкой:
– Я это учту.
– Так что вы мне можете предложить?
– Мне трудно сказать, где он будет на следующей неделе. Варяг – человек очень закрытый. Насколько мне известно, у него нет слабых мест.
Тимофей Егорович зашелся в беззвучном смехе. Но на веселье это не походило, глаза у него оставались колючими, все подмечающими. Даже сидел он на самом краешке скамейки, чтобы в любой момент можно было подняться, а взгляд по-прежнему оставался блуждающе-изучающим и не переставал наблюдать за
