тысячу ненужных вопросов, а потом на всякий случай помчится консультироваться с начальством – перестраховщик хренов. К тому же мне нужен был надежный 'репер', а Лева – человек субтильный, может в самый ответственный момент отключиться и все испортить.
Я продолжал ломать голову. А если к самому Альмансору подойти: мол, так и так, по заданию Хороса, не собственного удовольствия для, отправьте меня, пожалуйста, в Лагор, минуя официальные каналы. Подумал и тут же едва не рассмеялся над собственными мыслями. Обращаться к этому формалисту-чинуше – дело абсолютно бесперспективное. Я, конечно, понимаю, что начальник должен быть бюрократом, иначе молодые наглые карьеристы слопают с потрохами и не поморщатся, но не до такой же степени. Этому официальную бумагу, заверенную всеми необходимыми подписями и со всеми положенными печатями, суй под нос, он еще десять раз перезвонит 'для уточнения и согласования', а может и не полениться, оторвать задницу от начальственного кресла и помчаться лично 'уточнять и согласовывать'.
Я поднимался по лестнице в свой отдел, как мне навстречу попался Андрюха Вершинин. Молодой парень из соседнего отдела в Конторе недавно, но уже успел зарекомендовать себя с самой положительной стороны. И тут меня неожиданно осенило.
– Привет, студент! – Я встал так, чтобы парень не смог, сославшись на неотложные дела, смыться, вдобавок протянул ему руку для рукопожатия, что бы уж наверняка не ушел, – нехитрый психологический прием, но весьма действенный. Овладел рукой юноши и, по-отечески заботливо, но без излишнего сюсюканья, спросил, изобразив на лице неподдельную заинтересованность: – Ну как ты, Андрюша, привыкаешь?
– Здравствуйте Федор Александрович! – широко заулыбался Андрей. – Привыкаю помаленьку, много еще всякого необычного, но я стараюсь.
– Молодец! Наслышан о твоих успехах. – Толика лести в его адрес должна была полностью расположить парня ко мне, иначе говоря, создать между нами максимально доверительную атмосферу. Но тут главное не 'пересластить'. Теперь осталось заинтересовать парня чем-нибудь эдаким, и моя цель, считай, достигнута. – Ты, говорят, по мечам спец.
– Ну не то чтобы спец, – смущенно потупил глазки, польщенный юноша, – балуюсь помаленьку.
– Да ладно скромничать, – я продолжал укреплять и развивать возникшую между нами атмосферу взаимной симпатии, – был я намедни в спортзале, имел удовольствие наблюдать, какие фортеля ты этими своими бамбуковыми штуковинами выделывал. Завидую, молодой человек, откровенно завидую. Но… – я сделал интригующую паузу, – мечи ведь того, вещь специфическая, к тому же они не всегда под рукой. Ты вот что, Андрей, заходи как-нибудь сходим в спортзал, я тебе парочку приемчиков, адаптированных специально против нелюдей, покажу, чтоб, значит, вампира, дждотта или еще какого чужого голыми руками мог нейтрализовать, а также методику вхождения в боевой транс продемонстрирую.
– Что за методика? – Судя по тому, как у собеседника загорелись глаза, я понял, что он у меня на крючке и теперь уже вряд ли сорвется.
– Ускорение реакции примерно на триста процентов относительно нормальной и соответствующее повышение мышечного тонуса, метаболических процессов и прочих функциональных возможностей организма, – как можно небрежнее выдал я: мол, пустячок, а приятно.
– В три раза? Не может быть!
– Ну почему же не может быть? – улыбнулся я.
Тут перед носом Андрея пролетела муха. Я сделал легкий взмах рукой, и неуловимое насекомое уже зудело у меня в кулаке. Для вящей убедительности поднес руку к уху юноши, затем к его лицу и разжал кулак. Освобожденная цокотуха взмыла вверх и в мгновение ока умчалась прочь от опасного места.
– Фантастика, – еле слышно одними губами прошептал пораженный до глубины души Андрей.
– Ерунда, – небрежно махнул рукой я, – пара-тройка занятий, и ты с такой же легкостью сможешь не только мух ловить, но при необходимости спеленаешь голыми руками матерого оборотня. Тут главное – внутренняя концентрация и способность контролировать гормональный фон…- Я сделал вид, что тут же собираюсь выложить все свои секреты. Даже взял сомлевшего от неожиданной перспективы стать суперменом Андрея под локоток. Но тут как бы очнулся, посмотрел на часы (я хоть и не нуждаюсь в хронометре, но на всякий случай ношу на руке, к тому же в моих часах и браслете встроено несколько весьма полезных в нашем деле приспособлений). – Извини, Андрюша, мне пора.
– Да я все прекрасно понимаю Федор Александрович. – Молодой человек не смог скрыть своего разочарования. – Вы человек занятой.
– Но ты не волнуйся, друг мой, Федор Листопад слов на ветер не бросает. Как появится возможность, немедленно приступим к освоению моей методики. – Мы пожали на прощание друг другу руки, и я как бы между прочим спросил. – Ты чем сейчас занят?
– Да ерундой всякой, – недовольно поморщился юноша, – послали архивы разгребать, а там завалы и пылища с палец толщиной.
Я слышал об очередной причуде Хороса перевести архивную документацию из бумажного состояния на электронные носители. Для этого в архив от каждого отдела откомандировывают по одному волонтеру в месяц. Поскольку охочих торчать в пылище особенно не наблюдается, набор в 'добровольцы', как обычно, осуществляется принудительно-волевым методом. Как правило, жертвами начальственного произвола становятся молодые специалисты. Более искушенным в политических интригах 'старичкам' проще отмазаться, сославшись на какие-нибудь архисрочные дела.
– Сочувствую, Андрей. Крепись! – Я похлопал парня по плечу. – Ну пока!
Мы расстались вполне довольные друг другом. Андрей наяву грезил перспективой получения новых возможностей. Я же был полностью уверен в том, что теперь он от меня никуда не денется. Даже в том случае, если Земля сорвется с орбиты или случится массированное вторжение кровожадных инопланетян, Вершинина не отстранят от работы в архиве, поскольку, по глубокому убеждению Хороса, наведение порядка в изрядно запущенных бумажных развалах – дело даже более важное, чем спасение мира.
В глубине души у меня все-таки кошки скребли – в отличие от своего начальства, ужасно не люблю использовать людей втемную. Ну, ничего, парень поможет мне, я также слов на ветер не бросаю, преподам несколько уроков мастерства, с меня не убудет, а заодно плюсик в графе 'работа с молодежью' поставлю. И вообще, чем он рискует? Поболит голова малость, способности перемещаться меж мирами лишится часов на десять – так ему в архиве все равно без надобности. Зато хорошим парням в борьбе с плохими окажет неоценимую помощь
В конце концов, мне удалось полностью избавиться от терзавших меня мук совести.
Я подходил к дверям своего отдела, как мой мобильник издал душераздирающий вой и неподражаемым голосом Маришки Верес запел:
Судя по высветившемуся на дисплее телефона номеру, меня домогалась личная секретарша моего непосредственного начальника Любочка Орлова.
– Федор Александрович, – промурлыкала труба таким сексуальным голосом, что даже у меня, человека уравновешенного и вполне индифферентного ко всяким женским штучкам, взыграло ретивое, и невыносимо захотелось отчебучить что-нибудь эдакое, чтобы произвести неизгладимое впечатление на молодую особу, – Святослав Игоревич жаждет вас видеть.
Святослав Игоревич – это наш Альмансор, впрочем, поговаривают, что еще пару столетий назад он был Саладдином ибн Омаром.
– Бьен сюр, мон амур, мон женераль! – ответил я, стараясь придать своему баритону хотя бы малую толику сексуальной хрипотцы а-ля Челентано.
– Ой, чего это вы, Федор Александрович по-французски заговорили? – весело хихикнула девушка.
– С прекрасными дамами только на языке любви, – тут же нашелся я.
