навалила тоска, хоть волком вой.
Матео тем временем закончил стучать по скале. Он достал из машины широкий нож и начал ковырять им землю немного в стороне от стены. Злыдень пытался всячески помочь ему в этом деле, однако он лишь создавал излишнюю суету и мешал гному. Когда терпение кузнеца наконец иссякло, он прикрикнул на расшалившегося пса и в нелицеприятных выражениях приказал ему отойти в сторонку. Мне было смешно наблюдать, как здоровенная псина, размерами намного превосходящая любого матерого волка, обиженно заскулила, уселась поодаль и отвернулась от карлика, сделав вид, что потеряла к нему всякий интерес.
Избавившись от назойливой опеки лохматого друга, Матео принялся копать с удвоенной энергией и уже через минуту, добравшись до цели, удовлетворенно крякнул. Затем он отложил нож в сторону, залез обеими руками в яму и начал производить там какие-то манипуляции.
Неожиданно для всех присутствующих, кроме, пожалуй, кузнеца, скала дрогнула и участок стены, расписанный каракулями, начал отъезжать в сторону, открывая широкий проход в пещеру внутри каменного монолита.
– Коршун, за руль! Загоняй машину внутрь! – скомандовал Матео.
Широкий автомобиль свободно прошел в ворота «гаража». Внутри было темно. Пришлось включить фары ближнего света. Полость в скале была явно искусственного происхождения. Размеры ее оказались таковы, что при желании здесь свободно разместилось бы с десяток единиц подобной техники.
Заглушив машину, я вернулся к кузнецу и помог засыпать вырытую яму. Пес, забыв нанесенную ему обиду, активно помогал нам в этом деле всеми четырьмя лапами и мордой. Потом мы с Матео наломали веток в лесу и, используя их в качестве метел, постарались хоть как-то загладить след, оставленный «Ти- Рексом» на травке. Ничего из этого не получилось – примятая колесами трава упорно не хотела распрямляться.
Пришлось прибегнуть к моим способностям. Если нельзя поднять траву, почему бы не повалить ее на всем пространстве поляны? Я попросил гнома укрыться в пещере и взять с собой Злыдня. Потом, стащив с себя одежду, чтобы не порвать ее в клочья, перешел в режим ускорения и немного побегал по лужайке. Выйдя из гипера, с удовлетворением осмотрел результаты своей деятельности. Создавалось впечатление, что здесь недавно пронесся страшный ураган, а самое главное, среди поваленной и местами выдранной с корнем травы следов автомобиля рассмотреть было уже невозможно.
Матео, которому раньше никогда не приходилось наблюдать подобное действо, аж подпрыгнул в восхищении.
– Ну, ты даешь, Коршун! Впервые вижу воочию такого шустрого парня. Может быть, тебе расстаться со своей профессией и всерьез заняться спортом?
– Что вы, мастер, мне ни за что не пройти магоконтроль, к тому же профессиональный спорт вреден для здоровья. – Я с радостью поддержал шутку кузнеца.
Вслед за товарищами я вошел в пещеру и натянул на себя одежду. Гном нажал на скрытый от моих глаз рычаг, и скала за нашими спинами двинулась в обратном направлении, закрывая вход. Сразу включилось электрическое освещение, и свет фар стал совершенно не нужен.
Неразговорчивый гном знаком пригласил всех следовать за собой, и мы, прихватив пожитки, двинулись внутрь этого странного подземного сооружения.
Постепенно стены пещеры стали сужаться, и наша компания очутилась в плавно уходящем вниз арочном туннеле высотой в два с половиной метра и шириной около двух. Здесь было сухо и тепло. Лицо, как в метрополитене, обдувал приятный ветерок. При нашем приближении ярко вспыхивали встроенные в стены светильники, когда мы удалялись, свет их постепенно угасал. Здесь не было никаких излишеств, присущих столичной подземке: вычурной лепнины, аляповатой мозаики, яркой настенной росписи и рекламных щитов – все просто и со вкусом.
Минут через пятнадцать спуск закончился, и мы оказались в другой пещере, а точнее, на перроне огромного туннеля подземной железной дороги, где нас уже поджидал состав из электровоза необычной обтекаемой формы и двух вагонов. Широким хозяйским жестом Матео пригласил всех в последний. Когда мы вошли, створки дверей бесшумно сошлись, и поезд, подвешенный в воздухе могучей силой электромагнитов, плавно заскользил по монорельсу, набирая скорость.
Матео проследовал в середину вагона и по-хозяйски опустился в мягкое кресло перед столиком с закусками и выпивкой.
– Садись, Коршун! В нашем распоряжении немногим более часа, давай проведем это время в праздности и пьянстве! – Бросив взгляд на Злыдня, он добавил: – На краю стоит тарелочка для нашего лохматого друга, поставь, пожалуйста, ее на пол.
По настоятельной просьбе хозяина (в том, что передо мной сидит истинный хозяин всего этого великолепия, я уже не сомневался) я приземлился в кресло напротив. Все смешалось в голове. В данный момент в одном вагоне со мной был уже не простой сельский кузнец. Кто же он? Этот вопрос после бокала красного вина я задал своему другу.
– Скоро все узнаешь, мальчик, а пока пей, закусывай, расслабляйся. Очень скоро нам станет не до этого. У дядюшки Матео имеется целый ворох претензий к одной очень влиятельной организации. Впереди у нас парочка весьма напряженных деньков. Не волнуйся, о главной нашей задаче я не забыл. К ней вернемся чуть позже, а сначала уладим второстепенные проблемы.
Я так и сделал. Памятуя о том, что большего из упрямого гнома клещами невозможно вытянуть, плеснул в бокал вина, навалил в тарелку мясного салата и приступил к трапезе.
Через час с четвертью поезд начал торможение и остановился в такой же пещере, из которой мы начали наше путешествие под землей. К моему удивлению, на ярко освещенной платформе стояла шеренга гномов, все в начищенных до блеска металлических доспехах. Каждый из встречающих сжимал в руках точно такую же секиру, что прихватил с собой из дома мой спутник, и большой, почти в рост гнома, шипастый прямоугольный щит.
Кузнец неспешно развязал тесемки своего мешка, извлек из него кольчугу и натянул ее поверх костюма. Затем достал свое сверкающее оружие и направился к выходу из вагона. Я схватил Злыдня за ошейник, чтобы пес ненароком не наделал каких-нибудь опрометчивых поступков, и двинулся вслед за Матео.
При нашем появлении один из встречающих воинов, тот, что стоял в шеренге ближе к нашей троице, что-то громко прокричал, и бойцы размеренно начали что есть мочи плашмя дубасить своими секирами по щитам. Грохот стоял такой, будто мы находились в кузнечном цехе механического завода, а не в пещере под землей.
Признаться, сначала я испугался, что каменные своды не выдержат и потолок рухнет на наши головы. Злыдень тоже занервничал и хотел позорно бежать обратно в вагон, но я не позволил ему этого сделать – с трудом, но удержал за ошейник. Лишь Матео стоял и невозмутимо осматривал почетный караул.
Наконец воинство закончило разборку со своими щитами и, трижды прокричав: «Гха… Гха… Гха!» – затихло.
В дальней части перрона из темноты показались три фигуры, закутанные с ног до головы в черные одеяния. Когда гномы подошли ближе, я смог рассмотреть в руках у того, что был в центре, бархатную подушку, на которой, сверкая и переливаясь в искусственном свете, покоилась усыпанная драгоценными камнями настоящая корона.
«Вот это да! – мелькнуло в голове. – Если бы удалось такую умыкнуть – на всю жизнь хватило бы и еще правнукам осталось!»
Троица остановилась в пяти шагах от нас. На таком расстоянии даже под низко опущенными капюшонами были хорошо видны их исполосованные морщинами лица, белые как снег, жидкие усы и бороды. Встречающие находились в преклонном возрасте даже по меркам долгоживущих гномов. Рядом с ними мой товарищ казался пышущим здоровьем юношей.
Не говоря ни слова, средний старец бережно взял в руку корону и передал подушечку соседу справа. Затем он подошел к Матео и в абсолютной тишине возложил символ власти на голову вставшего на одно колено сельского кузнеца. После этого он вернулся к своим товарищам и, подняв руку над головой, заговорил на языке гномов.
Гордо выпрямившись, Матео повелительным жестом прервал речь старика:
– Мергель, старая задница, говори на общем! Мне нечего скрывать от моего друга, к тому же он спас жизнь вашему королю. Ты помнишь Закон?
