– Входите! – разрешил комиссар Лазар. – Не заперто!
– Этот пакет просили передать вам лично в руки, господин комиссар, – положил посыльный на стол конверт.
– Откуда это? – насторожился Лазар.
– Его просил передать один господин. Сказал, что это очень важно.
Комиссар Лазар с недоумением взял конверт. Повертел его в руках. Неподписанный. Что бы это могло значить? Внутри он нащупал что-то плотное. Похоже на фотографию. Посмотрев на свет, Лазар надорвал краешек конверта и вытряхнул на стол его содержимое. На ворох бумаг упали фотография и записка.
Комиссар Лазар поднял фотографию. Вот это сюрприз! На фото был запечатлен улыбающийся Савелий Родионов. Развернув записку, комиссар принялся читать ее:
«Если вы читаете мое кратенькое письмецо, значит, я нахожусь очень далеко от вас. В безопасности! Вы даже представить себе не можете, господин Лазар, как я успел привыкнуть к вам за это время. Очень хотелось бы верить, что вы испытываете похожие чувства ко мне. Признаюсь, в Москве мне будет не хватать наших редких, но очень содержательных встреч. Жаль, что у меня нет на память вашей фотографии. Но зато я вам оставляю свою. Смотрите на меня, вспоминайте...
Да, кстати, если вам будет угодно, то можете сослать фотографию на каторгу или куда-нибудь в каменоломни. На худой конец, в вашей воле положить ее под нож гильотины. А я уж как-нибудь доживу свой век в России! Вот, собственно, и все...
С поклоном, ваш Савелий Родионов».
Эпилог
Варяг поднял голову от рукописи деда. Ночная непогода давно утихла, и за окном стоял пусть и холодный, но солнечный октябрьский день.
Да, интересная жизнь была у его деда. Такая судьба. Правда, грех жаловаться – жизнь самого Варяга тоже скучной не назовешь. Всяко бывало – не на один роман хватит. Но дед-то, дед Савелий, каков ухарь был! Умел жить – ничего не скажешь. Владислав улыбнулся. Да, жизненной энергии мужчинам их рода было не занимать. Тусклое, спокойное существование не для них. Вот и он побыл пару дней в родных местах и уже заскучал, хочется снова окунуться в водоворот своей опасной, стремительной, непредсказуемой жизни. Пора и в Москву... Но прежде надо закончить дела здесь.
Он стукнул в дверь номера. Тотчас на пороге замаячила широкоплечая фигура телохранителя.
– Гриша, где там Сергей? – нетерпеливо спросил Варяг.
– Только что приехал, сейчас позову. – Широкоплечий, рослый Григорий двигался бесшумно и собранно; что ни говори, а выучка у этих ребят отменная.
Через пару минут, коротко постучав в дверь, в номере появился Сергей.
– Ну что, узнал ты про этого Мокеева? – Варяг недобро усмехнулся.
– И узнал, и даже пообщаться довелось, – доложил Сергей. – Ну и скотина, скажу я вам, Владислав Геннадьевич. Отморозок законченный. Весь город в кулаке держит. Беспредельничает по-черному. И начальник здешней милиции, и городская администрация у него по струнке ходят. Сколотил себе банду таких же рогометов отвязанных, и никто ему не указ. В общем, как большой... Здешний смотрящий, он в областном городе живет, вроде как махнул на него рукой – и так, мол, дел невпроворот, некогда мне с этой шпаной возиться.
– Чем больше шкаф, тем громче он падает, – философски заметил Варяг, постукивая кончиками пальцев по столу. – И о чем же ты с ним толковал?
– У него тут, кроме пары бензоколонок, еще и автосервис есть. Он там окопался, прямо как крепость себе соорудил. Охрана, сигнализация – все честь по чести. Я подъехал туда вроде как тачку проверить. Ну и как раз на него наткнулся – он там в мастерской с кем-то базарил. Ко мне подошел: мол, каким ветром из Москвы нас занесло. Он в курсе, конечно, что какие-то москвичи в город на двух джипах пожаловали. Опасается, стервец. Я ему – дела, дескать, кое-какие есть. А потом прямо в лоб и говорю: к старику Кузьмину, например, заезжали. Говорит, что обидел ты его сильно. Ну и продолжаю, мол, нельзя ли дело по-хорошему уладить, стариков-то обижать не по-божески. А он мне в ответ: в Москве указывать будешь, а здесь я хозяин, со мной вам лучше не ссориться, а то очень крупные проблемы могут появиться. Места у нас, говорит, здесь глухие, люди пропадают только так. С тем я и отчалил. У него там шестерки кругом бегают, как ротвейлеры клыками щелкают. Правда, мужик один, вроде как его помощник, все притормозить его хотел, мол, прислушайся, Мокей, что люди говорят, я тебя и сам уговаривал. А он: ты, Вован, отвали, вечно над душой зудишь, надоел. Забыл, мол, как я тебя из долгов вытащил и до себя возвысил. Короче, Владислав Геннадьевич, по-хорошему он не хочет, – закончил Сергей свой доклад и выжидательно посмотрел на Варяга.
– Кто по этим местам смотрящий? Илюха, что ли, Борода? – поинтересовался Варяг. Собственно, спросил он чисто машинально. Кто-кто, а Варяг знал всех смотрящих, всех воров в законе, всех кандидатов на коронацию, как свои пять пальцев. Он не вел никакого учета, никаких записей – зачем делать подарки ментам, пускай сами попотеют, рылом землю пороют. Мозг Варяга, словно мощный компьютер, хранил колоссальное количество информации, вплоть до мелких деталей. Потому-то он мог договориться почти со всяким. У человека складывалось впечатление, что Варяг кровно заинтересован в его судьбе, именно им занят и все про него знает. Пожалуй, только Егору Сергеевичу Нестеренко – экономическому и финансовому гению – уступал Варяг по «байтам» информации. У того в голове вообще хранились мегабайты самых разных сведений.
– Ладушки. С Илюхой я на обратном пути перетру. Надо ему мозги вправить – такой беспредел у себя под носом развел. – Варяг не скрывал раздражения. – Давно мне Костя про него твердит, значит, и в самом деле пора разбираться, – жестко закончил он.
С минуту они молчали. Варяг сосредоточенно о чем-то раздумывал, а Сергей терпеливо ждал, не выказывая даже малейшего нетерпения.
– Вот что, – заговорил наконец Варяг. – Хочется мне с этим самым Мокеем потолковать. Можешь доставить мне такое счастье? – усмехнулся он.
Сергей не спешил с ответом. Как всякий профессионал, он трезво оценивал ситуацию и не боялся показаться нерешительным и чересчур осторожным. Такая обстоятельность этого сдержанного парня нравилась Варягу, на Сергея можно было рассчитывать даже в самых рискованных переделках.
– Могу, – наконец коротко и твердо заявил Сергей и тут же добавил: – Сил у нас, конечно, маловато, а он себя шавками окружил. Но шавки, они и есть шавки – не укусят, а только обслюнявят. А у нас ребята что надо, один пятерых стоит. Когда, Владислав Геннадьевич?
– Не хочу тебя торопить, но и не медли. А то, может, Тарантулу позвонить, он ребят подгонит? – Обычно корректный и сдержанный, Варяг сейчас нарочно назвал начальника службы безопасности по кличке. Этим он показывал Сергею, что доверяет и даже допускает его к делам, которые выходят за рамки обязанностей простого бодигарда.
– Это уже лишнее, – по-прежнему твердо сказал Сергей. – Если я его к вам завтра в первой половине дня доставлю, годится? – Он вопросительно посмотрел на Варяга.
– Лады, – Владислав хлопнул ладонью по столу. – Я как раз еще со своими знакомыми повидаюсь, старика навещу, утешу. Почитаю, – кивнул он на солидную стопку дедовских рукописей.
– Что-нибудь интересное, Владислав Геннадьевич? – вежливо поинтересовался Сергей.
– Очень, – искренне ответил Варяг. – Я хочу одному знакомому писателю показать. Пускай посмотрит, поправит чуток. Думаю, это и книгами издать можно будет. Тогда сам почитаешь...
Они опять помолчали.
– Я буду действовать по своему усмотрению? – полувопросительно сказал Сергей, нарушив молчание.
– Конечно, – живо отозвался Варяг, – действуй, как считаешь нужным. Только, – он слегка поморщился, – постарайтесь сработать чисто. Без крови... Мы не душегубы, а честные бродяги...
Сергей коротко кивнул и вышел.
Рано утром Варяга разбудил звонок мобильного: звонил Тарантул.
– Владислав, извини, что так рано беспокою. Как твои дела? Отдыхаешь?
– Ну, вряд ли ты, Костя, беспокоишься о моем отдыхе, – хмыкнул Варяг, – да еще в такую рань. Что там у тебя стряслось?
