огонькам, вспыхнувшим в их глазах, чувствовалось, что они рассчитывают на изрядную сумму. Оставалось немного выждать, чтобы убедиться в правильности собственных прогнозов.
Чернопятов невольно поежился от дурного предчувствия. Заведение «Ад» напоминало самую настоящую западню: и сидеть невмоготу, и выйти опасно, невольно закрадывалась мысль, что следующую жизнь он проведет в кипящем котле.
А вот и водочка! В графинчике – не умерла традиция!
– Прошу вас, господин, – изогнулся половой вопросительным знаком и, смахнув полотенцем со стола стайку мух, торжественно установил графинчик в самую середину. – А вот это хрусталь-с, – поставил он рядом с Чернопятовым рюмку, – для особо важных гостей! И в знак того, что в этом заведении все происходит без обмана, ударил ложечкой по прозрачному боку рюмки.
Небольшой зал наполнился тонким звенящим звуком. Соседи напряглись и, приподняв тяжелые головы от стола, с еще большим интересом принялись рассматривать гостя. Подобный звук мог быть воспринят ими как некий призыв к действию, смущала лишь длинная трость, что угрожающе покоилась на столе.
– Стакан бы мне, – хмуро обронил Чернопятов.
– Сей момент, – произнес официант, исчезая.
Уже через минуту половой возвращался со стаканом в руках, на ходу протирая его полотенцем.
– Пожалте!
Громилы, подобно изголодавшимся волкам, с неприязнью посматривали в сторону Чернопятова. Они будто бы проверяли его на слабость и, удостоверившись, что трость крепка, а под мышками может прятаться по парочке бомб (а так чего же заходить в такое гиблое место?), сумели сделать вид, что гость им без надобности.
Неожиданно рядом нарисовалась женщина. Такая же неопрятная, как и само заведение.
– Молодой человек, даму водочкой угостите?
– Послушайте, у меня сейчас свидание...
– Свидание с женщиной? И вы, молодой человек, хотите сказать, что на Грачевке найдете женщину лучше, чем Валька Стопка? Режьте меня на куски, никогда не поверю! Женщина я знойная, а потом, у меня все при себе, – самоуверенно заявила пятидесятилетняя тетка. – Ежели не веришь, так можешь пощупать, – подалась она вперед, выставив вперед изрядно увядшую грудь.
– Мадам, вы просто прекрасны! – вполне искренне заверил Чернопятов. – Но сейчас я очень занят.
– Эх, господин, – перебила мадам, присаживаясь. – Вы не знаете, от чего отказываетесь!
Избавиться от нее оказалось труднее, чем от громил с большой дороги.
Возможно, лет тридцать назад она и была привлекательной особой, и многие мужчины, оглядываясь ей вслед, мечтали провести с ней ночь. Но сейчас она напоминала обыкновенную швабру с болтавшейся на ней половой тряпкой.
– Уважаемая, – прошипел Чернопятов, злобно зыркнув глазами по сторонам. На них уже пялились вполне откровенно. Похоже, что женщина была в трактире личностью очень известной, и теперь все присутствующие с нетерпением ожидали продолжения спектакля. – Мадам, – прибавил в свой голос пылкости Чернопятов, – ваши прелести сводят меня с ума, считайте, что вы получили еще одного верного поклонника. Как только я закончу свои дела, то непременно разыщу вас.
– Ох, не обмани! – погрозила пальчиком женщина. – У меня ведь бабка была колдуньей. Я ведь на тебя такую порчу могу навести, что ты потом на баб вообще смотреть перестанешь!
Чернопятов попытался улыбнуться:
– Уважаемая Валька Стопка, вы необыкновенно привлекательны и сочны. Вряд ли найдется хотя бы единственный мужчина в Москве, способный устоять перед вашими чарами.
– Ну, коли так... Ты вот что, ухажер, налил бы даме стопку, а то без нее у меня и не жизнь, – пожаловалась несчастная. – А там я сразу за порог и тебя буду ждать!
Громилы откровенно ухмылялись, попивая из мутноватых стаканов какое-то винцо. Диалог забавлял их. Может быть, поэтому они не ввязывались в драку, а лишь скалили беззубые рты.
Чернопятов, не скупясь, налил водки в стакан, выставленный на стол расторопным половым, и протянул его женщине.
– А ты, милок, не скуп, – Валька Стопка взяла стакан в дрогнувшую ладонь. – Эх, давно же я так не бражничала! – И, перекосившись от удовольствия, в три глотка выпила. А потом, поднявшись, сердито погрозила кулачком Чернопятову: – Ты меня, барин, не забывай! – После чего неровной походкой направилась к двери.
Чернопятов усмехнулся и произнес в ее ссутулившуюся спину:
– Мадам, да разве вас возможно позабыть?
Протяжно растянулись пружины, и дверь, громко хлопнув, закрылась.
– Черт бы ее побрал! – в сердцах выругался Чернопятов и, взяв графин, налил себе полстакана водки.
Нет, такую знаменательную встречу следует запить как следует. И, жахнув водку одним глотком, с громким стуком поставил стакан на край стола.
Занюхав водку куском хлеба, Чернопятов посмотрел на часы. В ожидании он уже провел десять минут. Если связной не подойдет в ближайшее время, то останется только допить штоф и подаваться восвояси.
Протяжно, напоминая крик лесной птицы, заскрипела пружина двери. У порога стоял молодой франт лет двадцати пяти. Нагловатым самоуверенным взглядом он осмотрел всех присутствующих. Заметно поморщился, встретившись взглядом с квартетом громил, сидящих за соседним столиком; чуть улыбнулся, взглянув в настороженные глаза Чернопятова, и, отпустив дверь, уверенно шагнул в кабак. Ахнув о косяк с громким стуком, дверь затворилась. Осмотревшись, мужчина направился прямиком к Чернопятову. Несмотря на огромный рост и широкие плечи, он шел осторожно, даже с какой-то скрытой опаской. Так идет по тонкому льду разве что кошка, опасаясь провалиться в мутную и холодную глубину.
Не здешний, безо всяких сомнений. Изящный, в дорогом темно-сером костюме, он в этом грязном кабачке выглядел столь же инородно, как золотой перстень в ворохе ржавых гвоздей. Чернопятов испытал невероятное облегчение – именно этого человека он и ждал. Встав из-за стола, он сделал навстречу незнакомцу шаг.
Слава тебе господи, еще одна головная боль позади!
Неожиданно мужчина отвернул полу пиджака, и Чернопятов увидел в его руке револьвер. «Бульдог»! Игрушка небольшая, но убойная, начинка в ее стволе смертоносная. Чернопятов выставил руки, пытаясь укрыться от пули. Хотя понимал тщетность предпринятого. Пуля мгновенно пробьет кисти, не ощутив даже малейшего сопротивления. Горячий свинец перемешает кишечник и, потеряв скорость, запрячется где- нибудь в желудке, остывать. Теперь лицо незнакомца выглядело необычайно враждебным, а гримаса, которую он принял за улыбку, была всего лишь хищным оскалом.
Глупо было умирать в грязном кабаке с заплеванным полом, где-то в трущобах Москвы. И это после всего, что ему удалось избежать!
Самое обидное, что он будет одним из многих неопознанных трупов, каких в Москве каждый день находят не менее десятка. И студенты-медики, не особенно вдаваясь в личность усопшего, будут неумело кромсать его тело нетвердыми боязливыми ручонками.
Брр!
Ну, не везет ему с этими злачными заведениями!
У самого уха бахнул выстрел. Чернопятов увидел, как незнакомец, сделав нетвердый шаг, стал заваливаться на правый бок. Неровно, пытаясь сохранить равновесие, он качнулся еще раз, выпрямляясь, а потом неудержимо, будто подгоняемый какой-то неведомой силой, попятился назад к двери. Стукнувшись спиной о косяк, принялся медленно, как бы неохотно, сползать на пол.
Застыв, Чернопятов никак не мог оторвать взгляда от красного пятна в середине груди, которое, просачиваясь через ткань, все более расплывалось, заливая белую рубашку.
– Ну, чего встал?! – услышал Чернопятов возглас над самым ухом. – Беги! Народ набежит!
Повернувшись на голос, Чернопятов увидел одного из громил, сидевших за столом. Он выглядел совершенно трезвым. Трудно было поверить, что он выпил целый литр «белоголовки». «А может, в бутыли была вовсе и не водка?» – неожиданно осенило Чернопятова.
