Нет, за сигнал на Родионова в уголовный розыск Петру Ивановичу не было стыдно.
ГЛАВА 20
ИЮЛЬ 2008 ГОДА
Пермяк вышел из кустов, когда парочка тронулась. Парень, пропустив вперед девушку, отставал шага на два. Нет, он не вышел – выскочил зверем и, захватив Лену за шею и прижав ее так, что она не смогла кричать, направил ствол «ТТ» прямо в лоб Игоря:
– Спокойно, парень, не рыпайся. Не то я сверну ей голову.
Игорь по инерции сделал шаг вперед.
– Стоять, где стоишь. Выстрелю, – предупредил бандит.
В том, что он выполнит свое обещание, можно было не сомневаться.
– Чего вам надо? – разлепил губы Игорь.
– Хороший вопрос, – не спуская с Игоря острого взгляда, ответил Пермяк. – Своевременный.
– Отпустите ее!
– И отпущу, – заверил его Пермяк. – Сразу, как только ты принесешь то, что взял у меня. Я ответил на твой вопрос?
– Я не понимаю вас, – глухо произнес Игорь.
– Понимаешь, – ухмыльнулся Пермяк.
– Но я у вас ничего не брал.
– Ой ли? – сказал Пермяк и сжал Елене горло так, что она захрипела. Игорь дернулся и напоролся на окрик: – Стоять!
– Что вам надо?! – вскричал Игорь, не отводя взгляда от Елены, безуспешно пытающейся оторвать руку бандита от своего горла.
– Золото, что ты украл у меня, – жестко ответил бандит.
«Ну, вот и развязка, – пронеслось в голове Елены. – Иной, наверное, быть и не могло».
– Хорошо, я отдам, – донесся до нее голос Игоря. Он был глухой и словно бы незнакомый. – Но я у вас ничего не крал.
– Ну, как же не крал? Два ящика с золотыми брусками. Ты мне их отдашь, а я отдам тебе твою бабу.
Лена снова предприняла попытку освободиться от мертвой хватки Пермяка, но тот лишь сильнее сжал ее. Как в тумане, она увидела, что Игорь рывком бросился вперед, к ней, и тут вдруг вечерняя тишина треснула сухим выстрелом и рассыпалась на острые мелкие осколки. Она закричала, и бандит ладонью зажал ей рот.
– Следующая пуля полетит тебе в лоб, – заверил Игоря Пермяк. – Где мое золото?
– В гостинице, – ответил Игорь, трогая лицо. Пуля пролетела так близко от его головы, что ожгла щеку.
– Идем.
Он отступил в сторону и, неотрывно следя за его корпусом, пропустил Игоря вперед.
Они свернули на проделанную Пермяком тропу в чаще кустов и через малое время вышли к джипу.
– Сейчас поедем к тебе в гостиницу, – объявил Пермяк. – План мой таков: я тебя отпущу, а ее оставлю. Ты вынесешь мне бруски, все до единого, и тогда я отпущу ее. Любая твоя попытка что-либо изменить в этом плане означает, что ты ее больше никогда не увидишь… живой. Ты понял меня?
Игорь молчал.
– Ты понял меня, я спрашиваю?
– Понял, – ответил Игорь.
– Садись за руль.
– Но…
– Что, не можешь водить машину?
– Могу, но я не знаю город, – ответил Игорь.
– А я подскажу, куда ехать…
Игорь сел за руль, а Пермяк с Еленой уселись на заднее сиденье. Бандит все так же держал пленницу железной хваткой.
– Трогай.
Игорь с ненавистью посмотрел в зеркало заднего вида, встретился взглядом с холодным взором Пермяка и включил передачу. Через минуту они выбрались из зарослей кустов, а еще через пять минут уже катили к центру города.
– Прямо. Теперь направо. Еще раз направо, – командовал Пермяк, изредка поглядывая на Елену.
А и хороша девица! Сладенькая. Вот бы закатиться с такой на юга. Да чтоб ходила перед ним в одном купальнике, а на выход надевала короткую юбочку или шортики. И чтоб кругом мужики все пялились на нее, облизывались и завидовали ему. А она чтобы ласкала его, как наложница персидского шаха, и чтобы все его желания и прихоти исполняла на раз!
Он слегка ослабил хватку:
– Щас не больно?
– Да пошел ты!
Вот, сучка! Ничего. С таким боблом, что скоро будут у него, он найдет десяток таких девок, как она. Нет, лучше! И все они будут лизать его пятки и еще кое-что с превеликим удовольствием…
– Здесь налево, – произнес Пермяк, и они свернули в переулок, по левую руку которого стояла гостиница «Биляр». – Теперь стой. Приехали.
Игорь остановился и заглушил мотор.
– Ну, чего сидишь, выходи.
Игорь вышел.
– А теперь иди и неси золото. И смотри: позвонишь ментам или еще что-нибудь несуразное выкинешь, я сделаю из нее дуршлаг. Понял, бычара?
В принципе, человек в нашей стране готов ко всему.
Готов, что зимой может пойти дождь, а в июле, наоборот, снег.
Что его могут обокрасть, облаять, укусить и избить в темном переулке и даже в светлом.
Готов к смачному плевку в ясные очи, к урезанию зарплаты при увеличении цен на продукты и услуги и всучению в гипермаркете просроченных аж на полгода килек в томате.
Готов к предательству друга с женой и жены с другом, оставлению пилки для ногтей в животе после проведения хирургической операции, выключению горячей воды на год и лифта на два.
К обвинению в несовершенном злодеянии и к отсидке срока в червонец за преступление, совершенное неизвестным гражданином с застарелым шрамом на щеке и в фальшивой бороде.
Наш человек всегда готов к истечению на его голову кислотных дождей.
Для него не будет особой неожиданностью наводнение или цунами, и он, в частности, готов к тому, что его в любое время может переехать трамвай, сошедший вчера с рельсов.
Человек у нас готов обезножеть, обезручеть и вообще обесчленеть; покрыться лишаями, гнойниками, незаживающими язвами и хронической экземой.
Не готов он только к крушению мечты.
Настоящей.
Выношенной.
И почти сбывшейся.
Игорь к вынужденному расставанию с золотом был не готов.
Когда он вошел в номер и нагрузил золотыми брусками две тяжеленные сумки, он ни о чем не думал. Просто, как сомнамбула или лунатик, не отдающий отчет своим действиям, он схватил обе сумки и потащил их к выходу. Каждая весила килограммов тридцать, если не больше, но он не ощущал их веса. Он чувствовал, что из его жизни вынули какой-то стержень, как из детской пирамидки, и все кругляшки, что были нанизаны на него, рассыпались и раскатились по полу. Так и его надежды, чаяния и планы рассыпались и раскатились, оставшись без стержня посередине. И он не знал, что теперь делать. Вернее, знал только одно: надо отдать золото этому бандюгану и освободить Елену.
Он вынес Пермяку пять сумок с золотом. У него хватило ума не рассказать ему, что он загнал один брус
