антигерманской политики» [207, т. 1, с. 266–267].
Над Чехословакией в то время нависла угроза агрессии фашистской Германии, и ее президент Бенеш был заинтересован в укреплении мощи своего союзника — СССР и предотвращении в нем готовящегося военного переворота. Полученную тайную информацию о заговоре Тухачевского президент Бенеш передал Сталину. Советская сторона с недоверием восприняла первые сведения о секретных связях Тухачевского с немецкой военщиной.
Позднее Хрущев подхватил версию о том, что Сталин «заглотнул» немецкую дезинформацию о Тухачевском, полученную от чешского президента Бенеша. Однако никаких присланных Бенешем документов Хрущев не приводил, а упомянул о них лишь на XXII съезде партии. Все-таки дело заключалось не в документах, пересланных Бенешем.
В своих мемуарах начальник гитлеровской внешней разведки генерал В. Шелленберг писал: «В свое время утверждалось, что материал, собранный Гейдрихом для дискредитации Тухачевского, состоял большей частью из заведомо сфабрикованных документов. В действительности же подделано было не больше, чем нужно для заполнения некоторых пробелов. Это подтверждается тем, что весьма объемистое досье подготовили и представили Гитлеру за короткий промежуток времени — в четыре дня» (цит. по: [124, с. 199]).
Анализируя материалы по поводу Тухачевского и его группы, один из руководителей советской разведки, генерал П. А. Судоплатов, пишет: «Даже те из историков, которые горят желанием разоблачить преступления Сталина, не могут не признать, что материалы дела Тухачевского содержат разного рода документальные свидетельства относительно планов перетасовок в военном руководстве страны… Уголовное дело против Тухачевского целиком основывалось на его собственных признаниях, и какие бы то ни было ссылки на конкретные инкриминирующие факты, полученные из-за рубежа, начисто отсутствуют. Если бы такие документы существовали, то я как заместитель начальника разведки, курировавший накануне войны и немецкое направление, наверняка видел бы их или знал об их существовании» [189, с. 103– 104].
Официальную поездку в Лондон маршал Тухачевский использовал для заезда в Варшаву и Берлин, где имел конфиденциальные встречи с польскими и немецкими генералами, в которых намекал на перемены в СССР. На обратном пути остановился в Париже, где открыто нападал на советское правительство. Румынскому министру иностранных дел Н. Титулеску он говорил: «Напрасно, господин министр, вы связываете свою карьеру и судьбу своей страны с судьбами таких старых конченых государств, как Великобритания и Франция. Мы должны ориентироваться на новую Германию. Германии, по крайней мере, в течение некоторого времени, будет принадлежать гегемония на Европейском континенте. Я уверен, что Гитлер означает спасение для нас всех» [159, с. 331].
Разведывательные органы СССР и РККА доложили Сталину и Ворошилову о созданной среди высшего военного командования разветвленной заговорщической группы. Троцкий через замнаркома иностранных дел Крестинского дал разрешение Тухачевскому подготовить военную группу для выступления против руководства СССР. На квартире наркома внешней торговли Розенгольца в ходе ряда тайных встреч был разработан детальный план захвата Кремля, убийства Сталина, Молотова, Ворошилова и других советских руководителей. Тухачевский назначил дату выступления на 15 мая 1937 года, но не позднее, поскольку почувствовал угрозу ареста.
11 мая 1937 года по предложению Сталина маршал Тухачевский был освобожден от должности замнаркома обороны СССР и назначен командующим войсками Приволжского военного округа. Вопрос об антисоветской деятельности Тухачевского с его участием был рассмотрен на Политбюро ЦК ВКП(б). Документы, изобличающие кандидата в члены ЦК ВКП(б) Тухачевского, 24 мая Сталин направил членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б) для получения согласия на его исключение из партии и передачу имеющихся материалов в Наркомат внутренних дел. Весь состав ЦК ВКП(б) единогласно такое согласие дал.
Арестованный Тухачевский 26 мая заявил, что признает себя виновным в организации антисоветского военно-троцкистского заговора, назвал своих сообщников и собственноручно написал, что никакого насилия к нему не применялось и он обязуется самостоятельно изложить следствию все касающееся заговора без утайки.
В написанной для следствия записке на 143 страницах (опубликована в 1991 году в №№ 8, 9 «Военно-исторического журнала» [29, 30] М. Н. Тухачевский считал, что воевать против СССР будут Германия с Польшей:
«Учитывая директиву Троцкого о подготовке поражения того фронта, где будут действовать немцы, а также указание генерала Рундштедта, что подготовку поражения надо организовать на Украинском фронте, я предложил Якиру облегчить немцам задачу путем диверсионно-вредительской сдачи Летичевского укрепленного района, комендантом которого был участник заговора Саблин. В случае сдачи Летичевского района немцы легко могли обойти Новгород-Волынский и Житомирский укрепленные районы с юга и таким образом опрокинуть всю систему пограничных с Польшей укрепленных районов КВО. Вместе с тем я считаю, что если подготовить подрыв железнодорожных мостов на Березине и Днепре, в тылу Белорусского фронта в тот момент, когда немцы начнут обходить фланг Белорусского фронта, то задача поражения будет выполнена еще более решительно. Уборевич и Аппога получили задание иметь на время войны в своих железнодорожных частях диверсионные группы подрывников. Самые объекты подрывов не уточнялись» [30, с. 58].
«Я уже показывал, что, изучив условия возможного развертывания операций немцев и поляков против БВО и КВО во время апрельской военно-стратегической игры 1936 года и получив незадолго до этого установку от германского Генерального штаба через генерала Рундштедта на подготовку поражения на Украинском театре военных действий, я обсудил все эти вопросы сейчас же после игры с Якиром и Уборевичем, а в общих чертах и с прочими членами центра. Было решено оставить в силе действующий оперативный план…
…на Уборевича была возложена задача так разработать оперативные планы Белорусского фронта, чтобы расстройством ж-д перевозок, перегрузкой тыла и группировкой войск еще более перенапрячь уязвимые места действующего оперативного плана [30, с. 62].
На Якира были возложены те же задачи, что и на Уборевича, но, кроме того, через Саблина он должен был организовать диверсионно-вредительскую сдачу Летичевского укрепленного района.
И Уборевич, и Якир должны были в течение лета разработать через штабы БВО и КВО практические мероприятия, вытекающие из этих вредительских установок…
Каменев С. С. должен был разработать по своей линии мероприятия, направленные к тому, чтобы дезорганизовать противовоздушную оборону железных дорог в БВО и КВО и тем внести расстройство как в стратегическое сосредоточение армий, так и в работу последующих снабженческих и оперативных перевозок» (там же, с. 62–63).
Тухачевский писал, что Путна и Горбачев, Гамарник «стремились дезорганизовать систему управления в ОКДВА». Свою записку Тухачевский заканчивал заверением, что «показания о вредительской работе будут изложены дополнительно».
Все это было написано рукой Тухачевского, без какого-либо принуждения его.
Приказом № 96 народного комиссара обороны СССР К. Е. Ворошилова об аресте М. Н. Тухачевского и его сообщников было доведено до сведения личного состава РККА. Согласно закону М. Н. Тухачевский был лишен высшего воинского звания Маршала Советского Союза.
11 июня 1937 года прошло закрытое, поскольку связано с военной тайной, заседание Особого военного трибунала Верховного суда Союза ССР. Тухачевский и семь его сообщников признали себя виновными. Никто не заявлял о жестокости следствия, нарушениях правил военного судопроизводства.
12 июня 1937 года Военный трибунал вынес приговор. Все подсудимые были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. В течение двадцати четырех часов приговор был приведен в исполнение.
В связи с заговором Троцкого — Тухачевского за пособничество германским и японским разведкам было арестовано и осуждено около 10 тысяч командиров разных рангов и политработников РККА. Из армии было уволено несколько тысяч военнослужащих за несоответствие занимаемой должности и морально- бытовое разложение. Теперь же гуляют данные о 40 тысячах репрессированных.
На расширенном заседании Военного совета, которое проходило 1–4 июля 1937 года в Кремле, было заслушано и обсуждено выступление наркома обороны К. Е. Ворошилова о заговоре Тухачевского.
