— Не я, а кэптен Вордан, — напомнил адъютант, прежде чем исчезнуть за дверью.
Контр-адмирал понимал, что кэптен имел право осуждать его за нежелание покинуть ванну даже в такие минуты океанской чертовщины, однако решил, что в этом его пренебрежении к опасности есть что-то бонапартистское. И было бы слишком банально — прерывать свое купельное блаженство из-за какого-то осколка льда, пусть даже и ведущего себя со всеми возможными в этом мире странностями.
Он услышал залп только орудий авианосца и ощутил, как огромное судно содрогнулось всем своим мощным корпусом. Взглянул на часы: артиллеристы старались уложиться в намеченный им норматив.
Телефон молчал, и Брэд тоже молчал, никаких докладов ни от кого не требуя. Он ждал. Стоически ждал.
Лишь когда он выбрался из ванны и, укутавшись в халат, принялся тщательно высушивать полотенцем седеющие волосы, в трубке наконец проявился сипловатый голос командира авианосца.
— Мы остановили его, сэр.
— Остановили или разнесли в клочья?
— Всего лишь остановили.
— Надолго ли?
— Не могу знать, сэр.
Гладкое, что судно-айсберг не ответило огнем на огонь или каким-то иным образом, мысленно поблагодарил Господа адмирал. Странно, что кэптен не понимает, на какой грани риска оказалась вся их эскадра, прибегая к этому артналету.
— Какова степень разрушений судна-айсберга?
— Нам не удалось расколоть его хотя бы на две части, сэр.
— Это я уже уловил.
— То ли артиллеристы не сумели достичь нужной кучности, то ли наши снаряды и торпеда оказались не того калибра и той мощи, чтобы прекратить его существование. Да, подолбили мы его основательно, но не настолько, чтобы праздновать победу.
— Значит, владельцы этого «Титаника» все же воспользовались изобретением Джефри Пайка, — Брэд попытался вспомнить, как Пайк назвал изобретенный им лед, но так и не смог.
— Насколько мне помнится, инженер этот являлся англичанином.
— Англичанином, да. И лед свой Джеффри амбициозно именовал «пайкритом», увековечивая в нем свою фамилию.
— Предполагаю, что джентльмены из Ливерпуля или Плимута вморозили в этот айсберг одно из военных судов, возможно, какой-то старый ледокол, и, зная о нашем рейде, решили испытать свой «Ледяной Титаник» в действии.
— Провоцируя нас на артиллерийскую атаку?
— Экономя при этом собственные снаряды и приближая конфликт к реальной, почти военной ситуации.
— Правдоподобная версия. На ней мы и остановимся в своих официальных отчетах.
— А может, ударить по нему еще двумя залпами?
— Какой в этом смысл?
— Иначе уйдем из этого района, так и не разгадан загадки «Ледяного Титаника», сэр.
— Официальная версия у нас уже есть, она вполне приемлема, так что об инциденте уже можно забыть.
— Не для отчета, для себя — разгадать, — уточнил Вордан.
Брэд покряхтел и, не кладя трубки, свободной рукой взялся за карманную флягу.
— Утешайте себя тем, кэптен, что это не последняя загадка, с которой нам придется столкнуться в водах Антарктики.
— Если так пойдет и дальше, то не сомневаюсь…
— Их будет множество, — опустился командующий эскадрой в глубокое кожаное кресло.
— Следует предполагать, сэр.
Ванная каюта была меблирована таким образом, чтобы обладатель ее не торопился оставлять стены своей купели. Кресло, столик, картина — с видом на какой-то экзотический островок при неизменных пальмах, пирогах и индейских хижинах… Сама обстановка этого вполне мирного и достаточно цивилизованного уголка позволяла забыть, на каком судне ты находишься и какие тонны смертоносного груза таятся за стенками каюты, особенно в трюмах этого океанского гиганта.
— Их, этих тайн, ещё будет немало, кэптен, да только вряд ли нам удастся разгадать хотя бы одну из них.
— Именно поэтому я и предлагаю развернуть эскадру, охватить айсберг-«Титаник» полукругом и дать ему настоящий бой.
— Убежденно рассчитывая, что в ответ не прозвучит ни одного выстрела?
— Но ведь пока что не прозвучало, сэр. Не спорю, каким-то оружием эта ледяная гробница все же должна обладать. Вопрос: каким именно?
— Мы не станем терять времени на стычки с айсбергами, которые неминуемо превратятся в «войну с ветряными мельницами», — назидательно произнес Брэд. — Я и так уже становлюсь суеверным. А мне бы этого не хотелось, я им никогда не был. С какой скоростью мы идем?
— Все еще девять узлов, сэр.
— Это что за скорость такая, кэптен?
— Как утверждают пушкари, самая удобная для прицельной стрельбы.
— Передайте по эскадре: «Увеличить до двенадцати». Уходим на всех ларах. Вахтенным на авангардном крейсере «Томагавк» максимально усилить бдительность.
Как только контр-адмирал вернулся в свою каюту, с ним по внутренней связи сразу же связался адъютант:
— К вам пытаются прорваться журналисты, сэр.
— Они уже знают о странностях поведения «Ледяного Титаника»?
— Нет, сэр.
— Не может такого быть!
— Все это время они ужинали и обживали каюты. Правда, подозреваю, что проныра-журналистка уже кое о чем догадывается, кое-что пронюхала. Смазливая. Такой нетрудно налаживать отношения и обрастать собственной агентурой.
— Среди журналистов есть и женщина?! — удивился адмирал. — В списке значились только мужчины.
— Она появилась в последние минуты. По-моему, кэптен даже немного знаком с ней.
— Вот оно что!
— По крайней мере, мне так показалось. Но дело сейчас не в ней. В виде стюарда к журналистам приставлен один из парней полковника разведки, который по мере возможности следит, чтобы гости авианосца не забивали себе головы ненужной информацией.
— Тогда что их привело ко мне?
— Интересуются, почему прозвучали выстрелы.
— И вы не знаете, как эти выстрелы объяснить?! Вас и этому учить надо, лейтенант-коммандер? Обычная учебная! тревога. Обычная, учебная, — почти по слогам повторил адмирал. — И напомните журналистам, что они находятся на флагмане военной эскадры, а не на торговой барже.
10
Ноябрь 1938 года. Германия.
Гамбургский порт. Отель «Фрегаттен-капитан».
Об этом отеле адмирал Брэд всегда вспоминал с каким-то смешанным чувством.
