так много говорят в эскадре. Первое, что мы сделаем, как только покончим со строительством, так это, направим к плато разведывательный отряд. Если разбить там временный лагерь, соорудив в виде жилищ эскимосские иглу то можно будет успешно обследовать все окрестности, на несколько миль от лагеря.
— Принесите эту карту, я хочу видеть ее и нанести ваше плато на свою карту.
Пока Максвилл бегал за картой, Брэд рассматривал в бинокль вершины окрестных гор. Адмирал пока что не знал, как выглядит плато, на котором второй лейтенант обнаружил некие пещеры, но горная чаша, посреди которой он сейчас находился, вполне могла быть замеченной германскими пилотами, поднимавшими свои машины с борта «Швабенланда». Не так уж много найдется на этом ледовом континенте подобных мест, чтобы это осталось незамеченным. Вот только найти подтверждение чьего бы то ни было присутствия здесь ему не удавалось. Пока что… не удавалось.
Адмирал посещал базу лишь во второй раз. Впервые он прилетал сюда, за сто километров от побережья Новой Швабии, через двое суток после того, как Растон во главе поисковой группы наткнулся на этот «кратер» и заложил здесь походный лагерь. Тогда же из бухты-оазиса, в которой стояли суда эскадры, потянулся в эти места санный поезд тягачей с конструкциями для сборки жилых контейнеров-бараков и утепленных полярных домиков. А затем поднялось в воздух звено военно-транспортных самолетов…
Получив от Максвилла карту, адмирал не стал изучать ее возле иглу, а, засунув за борт куртки, направился к штабу.
— То есть базу вы находите вполне перспективной, второй лейтенант? — просил он уже у самого входа в домик, где рядом с рубкой радиста находилась теперь и комнатка командующего, которая со временем должна будет стать кабинетом коменданта Адмирал-Форта.
— Так точно, сэр, весьма перспективной. Здесь бы еще сделать кают-компанию да перебросить пару юкатанских собачьих упряжек.
Второму лейтенанту было лет двадцать шесть-двадцать семь. Черты лица Максвилла свидетельствовали о том, что в венах его текла кровь эскимосов или еще какой-то северной народности, а рано огрубевшая смуглая кожа могла огрубеть так только на лютых юкатанских морозах и ветрах эндикоттских предгорий. Но главное, что он заметил в этом парне, — почти не сходившая с лица улыбка и романтический восторг в голубых глазах.
— Жалко будет, — сказал, он, — если месяца через полтора придется сворачивать ее или просто оставлять и уходить?
— Такую станцию?! Так хорошо обустроенную, укрепленную и оборудованную?! Что вы, сэр?! — обеспокоено возразил второй лейтенант морской пехоты. — Уверен, что правительство позволит остаться здесь группе исследователей и отряду охраны.
— А родом вы, лейтенант, откуда? — Брэд всегда придавал значение тому, откуда человек родом, особенно если речь шла о людях, оказывающихся рядом с ним в Арктике или Антарктиде. Это был один из способов подстраховки при определении «случайно прибившихся».
— Родом я из Форт-Юкона, штат Аляска, что в среднем течении реки Юкон. Это при впадении в Юкон реки Поркьюпайн.
— Довольно диковатая местность. Мне несколько раз приходилось пролетать над ней, добираясь до городка Барроу, что на берегу Северного Ледовитого океана.
— На мысе Барроу, самой северной точке континентальной части Штатов. Я гостил там у своего дяди, начальника местной полиции.
— А сами вы, конечно же, потомок золотоискателей?
— Мой предок был первым шерифом Форт-Юкона и прилегающей местности. Но вы правы: прибыл он туда со второй партией золотоискателей, пришедших берегом Юкона с канадского Клондайка.
Адмирал заглянул в радиорубку и, поинтересовавшись у дежурного радиста, нет ли каких-либо тревожных сообщений с флагманского судна, вошел в свой кабинет. Обставлен он, конечно, был более чем по-спартански: небольшой походный столик с двумя полевыми телефонами, легкое плетеное кресло, узкая, устланная двумя медвежьими шкурами лежанка да приземистая солдатская тумбочка, которая, очевидно, должна была служить командующему эскадрой, а затем и коменданту форта еще и «сейфом». Рядом с кабинетом находилась еще меньшая комнатка, в которой должен был располагаться адъютант командующего.
— Вы, майор, — отдал свое первое распоряжение адмирал Брэд, — прикажите устроить на отдых прилетевших со мной морских пехотинцев и летчиков, а вы, первый лейтенант Максвилл, останьтесь, нам еще нужно кое-что обсудить.
Когда все ушли, адмирал уселся в кресло и, указав Максвиллу на лежанку, больше усадить его было негде, с минуту молча рассматривал извлеченную из своего планшета карту Антарктиды, положив ее рядом с картой второго лейтенанта. Нанеся на карту изученное Максвиллом плато, он сразу же потерял интерес к лейтенантской карте и вновь углубился в созерцание свой собственной.
Второй лейтенант не мог знать, что это не обычная армейская карта, а копия той, которую американской разведке удалось заполучить во время захвата одного из германских морских штабов, обнаружив ее в портфеле одного из штабистов. Ценность ее заключалась в том, что на ней были нанесены все те места, которые были сфотографированы и изучены во время антарктической экспедиции германцев на «Швабенланде» в 1937 году. Кроме того, уже сам адмирал нанес на нее полярные маршруты капитана Скотта и Амундсена, а также объекты, которые были известны американским и норвежским исследователям.
Единственное, чего он до сих пор не мог нанести на свою секретную адмиральскую карту, так это месторасположения «Базы-211» и каких-либо географических указаний на существование Внутреннего Мира и таинственной Страны Атлантов.
— Позвольте спросить, сэр, как долго нам придется пробыть в «Адмирал-Форте»?
— Вы очень своевременно задали этот вопрос, лейтенант. Но и я тоже позволю себе задать вам несколько вопросов. Первый: понимаете ли вы, что создание здесь базы «Адмирал-Форт» — это уже событие, которое навеки войдет в историю изучения и освоения Антарктиды?
— Вполне можно предположить, сэр, — ответил второй лейтенант после некоторого колебания, во время которого он пытался понять, в чем заключается подноготная этого вопроса.
— И понимаете ли вы, что создавать здесь такую базу на каких-нибудь полтора месяца — непозволительная расточительность.
— Что совершенно очевидно, сэр.
— А допускаете ли вы мысль о том, что офицер, который согласится провести здесь будущую зимовку во главе с небольшой группой добровольцев, более-менее адаптированных к полярный условиям, войдет в историю и США, и Антарктиды, если уж не наравне с Амундсеном и Скоттом, то, по крайней мере, в их ряду?
— Что тоже вполне можно предположить.
— В таком случае лейтенант, не заставляйте меня задавать вам еще один наводящий вопрос.
— Задавать его не стоит, сэр, Я согласен возглавить эту группу зимовщиков, которую можно будет сформировать из бывших обитателей штата Аляска, включив в нее радиста и одного-двух ученых. Желательно, тоже из северян.
— Если быть откровенным, то раньше вас такое желание изъявил майор Растон, — глазом не моргнув, соврал командующий эскадрой. — И вам известно, что у него тоже есть определенная закалка.
— Так точно, сэр. Майор — опытный и храбрый офицер.
— Однако я ничего не обещал ему, имея в виду, что мне еще предстоит встреча с вами, лейтенант. И теперь я считаю, что поступил правильно. Кому, как не вам, молодому, прошедшему испытание морской пехотой, офицеру-северянину, стать во главе американской группы, зимовка которой станет началом нового, послевоенного освоения Ледового Континента?
— Благодарю за доверие, сэр! — подхватился второй лейтенант. — К формированию группы приступлю уже сегодня. Мы всегда будем помнить, именем кого из американских адмиралов назван этот антарктический форт, и зимовку выдержим достойно.
— Тем более что сам лагерь, саму основу «Адмирал-Форта», морские пехотинцы создавали под вашим командованием. И со своей стороны я сделаю все возможное, чтобы с первых дней зимовки ваше имя стало популярнейшим из имен молодого поколения американцев. Состав будущего гарнизона базы и детали
