территорию Швейцарии. Тайно, естественно.
— Значит, нам нужно обследовать все, что только способно именоваться оазисом, и с помощью субмарин прощупать побережье этих бухт. — Брэд умышленно рассуждал вслух, приглашая Лилию поучаствовать. — Однако база наверняка имеет и запасной выход на поверхность самого континента?
— Не знаю, следует ли говорить в данном случае о «Базе-211», но у Рейх-Атлантиды он имеется. Но как обнаружить его, я не знаю. А еще он рассказывал о тайном входе во Внутренний Мир, в Страну Атлантов, который находится в каком-то кратере, образовавшемся то ли от извержения вулкана, то ли от падения метеорита.
— Если только он не искусственного происхождения.
— И посреди него расположено небольшое плато, какая-товозвышенность с плоской поверхностью, которая служит атлантам жертвенником.
— И у них жертвенники? Какой ужас!
— Нет, чтобы воскликнуть: «Какой прекрасный ориентир!».
— Да, это уже хоть какой-то да ориентир, — согласился доктор Брэд. — Скорцени сам побывал в этом кратере или просто наслышан был о нем?
— Если только не врал бедной доверчивой женщине, то сам. Но где? Во Внутреннем Мире или в Рейх- Атлантиде — а эти места обитания жестко отделены друг от друга, — этого я тоже не помню.
— Что за роковая нелюбознательность, Фройнштаг? И это — у сотрудницы СД! Вы меня огорчаете.
— Просто таинства своих профессиональных секретов мужчины почему-то всегда пытаются соединять с таинством секса, а я в таких случаях отдаю предпочтение сексу Я доходчиво объяснила суть своего профессионального порока?
Адмирал улыбнулся, и впервые за время их сегодняшней встречи улыбка эта была искренней. Ему нравилась манера общения Фройнштаг, соединяющая в себе неизведанную женскую наивность — с давно известным профессиональным коварством контрразведчика.
— И кто же сейчас пребывает во главе «Базы-211» и Рейх-Атлантиды?
— По тем сведениям, которые имеются у меня, комендантом базы фюрер назначил вице-адмирала Теодора фон Готта.
— Значит, комендантом назначен был все-таки он, Полярный Барон фон Готт…
— А главным идеологом и заместителем коменданта стал контр-адмирал, хорошо известный вам барон Людвиг фон Риттер.
— Тот самый?! Начальник экспедиции на «Швабенланде»?
— Известный еще под кличкой «Странствующий Бездельник».
— Тот самый Странствующий Бездельник?!
— Которого вы, доктор Брэд, в свое время очень подвели отказом от участия в экспедиции. Ведь вы не могли не понимать, что ваш демонстративный отказ остаться в составе команды «Швабенланда» провоцировал настоящий политический скандал. Было бы понятно, если бы вы отказались еще там, в США, то есть до прибытия в Германию.
— До прибытия в Германию я не мог знать, что «Швабенланд» нашпигован целым арсеналом оружия, и что подавляющее большинство членов этой экспедиции являются эсэсовцами.
— Вы так прямо и заявили тогда в интервью одному из американских журналов, заявив о себе как о борце против нацизма в Германии и во всей Европе.
— Предлагаю на этом закрыть тему экспедиции «Швабенланда». Стоит ли копаться в этой давней истории?
— Думаю, что нам нудно было кое-что прояснить. В первые дни нашего совместного пребывания на «Флориде» я, как вы заметили, этого вопроса не касалась.
— Скорее, почти не касалась.
— Согласна, некоторые попытки вернуться к тем дням все же были. Но это, скорее, ностальгические воспоминания о прекрасных днях, проведенных в атлантическом круизе. Да и вам, адмирал Брэд, тоже хотелось кое-что прояснить.
— Но я помню, что, несмотря на полное невосприятие моего демарша, вы, Фройнштаг, все же пришли мне на помощь и, по существу, спасли не только мою репутацию, но и мою жизнь.
— Просто я чувствовала себя обязанной вмешаться, в конфликт. Мне страшно не хотелось, чтобы на моей совести оказалась моральная, не говоря уж о физической, гибель известного полярника. Тем более что к тому времени я и сама уже начала увлекаться альпинизмом, ледниками, горами…
23
Декабрь 1946 года. Антарктида. Новая Швабия.
База «Адмирал-Форт» — борт разведывательного самолета «Кобра».
Адмирал вновь наполнил бокалы коньяком, и они выпили за полярное братство — без разделения его на нации и идеологии, после чего доктор Брэд предложил вернуться к судьбе «Базы-211», от которой они так неосмотрительно отошли.
— У меня появлялась кое-какая информация, касающаяся руководства «Базы-211», — поведал он Лилии Фройнштаг, — и, в частности, относящаяся к барону фон Готту. Но, во-первых, под сомнением был сам факт существования подобной базы, тем более сейчас, в послевоенное время, а во-вторых, источник был слишком уж сомнительным.
— Я, по-вашему, источник надежный?
— Во всяком случае, внушающий мне, — прежде всего, лично мне, — доверие, — вполне серьезно отреагировал адмирал. — Поскольку вы были тесно связаны со Скорцени. Я бы даже сказал: слишком тесно.
— Еще одна фраза по этому поводу, и можно будет утверждать, что только что разыгралась первая сцена ревности в истории ледового континента.
— Этой фразы не последует, оставим пальму первенства тем, кто придет сюда после нас, И потом, я предполагаю, что подобных сцен было множество, ведь на «Базу-211» наверняка перебросили сотни женщин.
— Скажите «тысячи» и не ошибетесь.
— Кстати, вы уверены, что «База-211» все еще существует? Вы могли бы привести хотя бы один аргумент в пользу ее существования?
— То, что я вам сейчас намерена сообщить, я сообщу только потому, что это может помочь лично вам, мой адмирал.
— Попытаюсь оценить вашу жертвенную откровенность, Фройнштаг.
— Прежде чем оказаться на Фолклендах, я встретилась с двумя джентльменами из Аргентины. Они были очень заинтригованы тем, что у меня появился шанс оказаться в составе вашей экспедиции, мой адмирал.
— Настолько заинтригованы, что вынудили вас задержаться…
— К сожалению, они опаздывали, возникли какие-то проблемы с американскими миграционными властями.
— Зато в виде компенсации они наняли для вас частный самолет.
— И оплатили значительную часть моих расходов на эту экспедицию, а также готовы оплатить издание книги воспоминаний о рейде адмирала Брэда.
— Что позволит им выступить в роли цензоров. Но в любом случае, позвольте им потратиться. Книга — дело святое. И вообще, после ваших слов многое в «разведлегенде» швейцарской журналистки Эльзы Крафт прояснилось.
— Так уж и «разведлегенде», мой адмирал. Уж не намерены ли вы отдавать меня в объятия полковника разведки Ричмонда?
