перебивать весь экипаж. Нужно попытаться найти сообщников. Возможно, одним из них станет сам капитан-лейтенант.
Прежде чем ответить, командир субмарины внимательно присмотрелся к выражению лица каждого из гостей.
— В принципе, такой исход тоже не исключен, — признал он, так и не вычитав на лицах Зебольда и Гольвега ничего, кроме признаков полусонного безразличия, граничащего с откровенной тупостью. — Поэтому, конечно же, его следует избежать. А что касается Штанге… После резкого отказа, которым он встретил мое предложение, мне бы не хотелось видеть его командиром субмарины. На командирском мостике там должен появиться другой офицер.
— Если вы так считаете, сэр, — вежливо склонил голову Штубер.
«А ведь он уже видит себя во главе подводной пиратской эскадры, — отметил про себя штурмбаннфюрер. — Уже готов властвовать, поощрять и наказывать за малейшее непослушание».
— Уверен, что его вообще опасно оставлять на борту, — продолжил тем временем Алькен.
— Да высадить его по старой пиратской традиции на каком-нибудь необитаемом острове, с бочонком воды и мешком сухарей, и все тут! — мгновенно оживился Зебольд. — Как этого, как его там, который с Пятницей по острову бегал.
— Не шокируйте нас своими литературными познаниями, мой вечный фельдфебель, — поморщился Штубер. И краем глаза заметил, что Алькен тоже расплылся в улыбке. Впервые за всю нынешнюю встречу — искренней.
— А ведь это, может быть, единственная книга, которую я действительно прочел до конца, — подыграл ему Зебольд. Устраивать такие сценки на двоих они учились еще на Украине, в сорок первом, когда оказались лицом к лицу с сильным и коварным врагом — партизанами, которых время от времени приходилось допрашивать.
— Значит, останавливаемся на плане захвата субмарины уже на базе «Латинос», — подвел итог Штубер.
— Лучше — перед заходом туда, — посоветовал Алькен.
— К чему горячиться, джентльмены? Действовать будем спокойно, обстоятельно, без пальбы и излишней нервозности, в портовой тиши…
— Ну, не настаиваю, не настаиваю! — нервно отреагировал Алькен, вновь давая понять, что лично он настроен захватывать «Колумбус» сегодня же, немедленно. — Время у нас, конечно, еще есть. Хотя, согласитесь, разворачиваться нам лучше сейчас, пока идут боевые действия и пока наше нападение на любое судно будет восприниматься в общем плане рейдов германского флота.
— Мы в любом случае развернемся, — молвил Зебольд, однако Алькен «не расслышал» его, продолжая ждать реакции Штубера.
— Кстати, а как отнесется к этому, к нашему «Веселому Роджеру», комендант базы? — самым неожиданным образом отреагировал тот. Откуда Алькену было знать, что наиболее важной информацией для Штубера должна была стать именно эта?
— Пока что он, понятное дело, осторожничает. Однако можем считать его своим союзником.
— Почему осторожничает?
— Как всякий прочий, боится, чтобы его не обвинили в измене и не предали суду.
— А если предположить, что у него уже есть свой бизнес, скажем, наркотики или, может, умудрился распродать половину базового арсенала? А то взял и открыл свой небольшой подпольный бордель?
Алькен прекратил прохаживаться по небольшой каюткомпании и вновь остановился напротив Штубера.
— Вас направили на базу специально для того, чтобы разобраться, что там происходит?
— Я вам этой военной тайны не выдавал, — растянул Штубер в улыбке свои тонкие аристократические губы.
— Значит, вы имеете право сместить его и назначить кого-то другого? — продолжал демонстрировать свою прозорливость командир «дойной коровы».
— Если у нас окажется достаточно обвинений для того, чтобы оправдать свои действия перед Главным управлением имперской безопасности, а точнее, перед СД.
— …Агентами которой вы являетесь.
— Естес-твен-но, — процедил Гольвег. — Об этом нетрудно было догадаться.
— Тогда наши акции, джентльмены, резко возрастают, — хлопнул ладонями по столу Алькен, вновь усаживаясь в кресло.
— Это НАШИ акции резко возрастают, — беспардонно возразил барон фон Штубер.
— По прибытии на базу вы получите все необходимые вам компрометирующие материалы, — заверил его Алькен. — С новым комендантом определились? — Он вновь нервно осмотрел всех троих.
— Приказано определиться на месте, — заверил его Штубер.
— При определенных условиях я и сам согласился бы занять эту должность.
— При определенных условиях, — в тон ему молвил Штубер, — мы согласны будем предложить вам эту должность.
Едва он завершил эту фразу, как в кают-компанию ворвался вахтенный офицер.
— Господин обер-лейтенант цур зее, — доложил он, мельком взглянув на Штубера, — со стороны острова в нашем направлении движется какое-то судно. Уже отчетливо видны его ходовые огни.
— Перегрузку продовольствия завершили?
— Пока еще нет.
— Прекратить! Объявить тревогу. Подготовить субмарину к погружению и атаке.
Вахтенный офицер замялся.
— Мы пока не уверены, является ли это судно боевым.
— Если оно окажется пассажирским, мы вынудим капитана сдаться или же возьмем его на абордаж. Что вы опять мнетесь, лейтенант?
— Мы — субмарина-танкер, «дойная корова». Мы атаковать не обязаны и даже не имеем права.
— Кто в этом океане способен запретить мне атаковать судно врага?
— Никто. Но, может, все-таки предоставим такую возможность «Колумбусу»?
— Вам повторить приказ?! Лейтенант козырнул и скрылся за дверью.
— Какое решение принимаете вы, джентльмены? — обратился к Штуберу и его спутникам. — Остаетесь с нами, и тогда часть добычи — ваша, или же предпочитаете вернуться на «Колумбус»?
— Возвращаемся, — ответил Штубер. — Кроме всего прочего, нужно еще раз выяснить намерение капитан-лейтенанта Штанге. Поговорить с ним по душам.
— Ваше право.
— А вы что, действительно намерены атаковать в одиночку своей нашпигованной горючим «коровой»?
— Намерен. Мне осточертело болтаться посреди океана с десятками тонн керосина в танках. Я — боевой офицер, а не горючевоз. И мнение по этому поводу Штанге меня тоже не интересует.
— Я передам, что вы просите поддержать его атаку, — стоически заверил Алькена штурмбаннфюрер СС Вилли Штубер.
— А может, есть смысл остаться? — обронил Зебольд, когда Алькен направился к двери, и едва заметно повел взглядом в сторону командира «Черного призрака».
В эту минуту Штубер понял: достаточно ему кивнуть в знак согласия, и могучий обер-фельдфебель тотчас же скрутит Алькену его бычью шею.
— В минуты атаки нам лучше быть на своей субмарине, мой вечный фельдфебель.
29
Январь 1945 года. Германия.
Остров Узедом в Балтийском море.
