Тут началось нечто вроде викторины, — все принялись угадывать профессию его соседа. Не дождавшись правильного ответа, тот дал его сам:
— Мы устанавливаем осветительную технику в магазинах круглосуточного обслуживания. Впрочем, о нашей работе мало кто знает.
Вот оно что? Да, действительно. Кто бы мог подумать?
В приятной беседе время текло незаметно.
— Но что это мы всё обо мне и обо мне, — спохватился «электрик». — Мы ещё не спросили, чем занимается наша юная попутчица, — сказал он, вовлекая в разговор «конторскую служащую», которая сидела на переднем сидении рядом со мной, держа на коленях портфель. Начался новый раунд викторины.
У меня тревожно забилось сердце. Следующая очередь — моя.
Как мне лучше ответить? Скажу, что я певица. Все, конечно же, удивятся и обрадуются. «Правда, у меня пока что нет собственного диска, — скромно замечу я. — Где я выступаю? Преимущественно в оздоровительных центрах». «Вот как? — воскликнет кто-то из моих попутчиков. — Что ж, теперь мы, все трое, просто обязаны побывать на вашем концерте». «Отличная идея!» — согласится другой…
Увлёкшись этой воображаемой беседой, я не расслышала ответа моей соседки. Тесный салон такси сотрясался от дружного смеха и оживлённых голосов обоих мужчин.
Сейчас моя очередь, — приготовилась я.
Но тут наступила напряжённая пауза. Трое моих попутчиков умолкли, даже не взглянув в мою сторону. Потом разговор неожиданно возобновился, перейдя на тему футбола и сумо. Как будто переключили канал телевизора. Один к одному.
«Почему же они не спрашивают, чем я занимаюсь?» — в растерянности думала я.
Я совершенно оторопела. Совсем как господин средних лет, когда таксист не счёл нужным ему ответить. Почему? Нет, в самом деле, почему?
Мы подъехали к Хигаси-Урава. «Ну что ж, всего вам доброго», — сказала «конторская служащая», высаживаясь из машины. Меня она тоже удостоила коротким взглядом. Перед тем, как выйти, она достала из кошелька две тысячи, но мужчины замахали на неё руками:
— Достаточно одной тысячи.
— Как же так? Мне неудобно…
— Всё в порядке. Как можно грабить незамужнюю женщину?
Под звуки добродушного смеха такси тронулось с места.
Как только наша попутчица вышла, в машине вновь повисло напряжённое молчание. Видимо, разговаривать между собой, игнорируя меня, мужчинам было неловко, а как сделать, чтобы я тоже включилась в беседу, они не знали.
Может быть, просто не могли найти подходящую тему? Я же чувствовала себя слишком уязвлённой, чтобы проявлять инициативу.
До сих пор мне всегда казалось, что я такая же, как все. Ан нет, оказывается, между мной и всеми остальными существует огромное различие. Но в чём?
Лет в двадцать его ещё не было. Хотя вид я имела довольно-таки разбитной, люди с добродушным любопытством спрашивали меня: «Должно быть, вы работаете в сфере досуга?» Однако с течением времени я стала замечать, что любопытство это проходит.
И вот теперь люди уже не задают мне никаких вопросов. Почему? Я этого не понимаю. И, наверное, до самой смерти не пойму.
Может быть, дело в одежде и косметике? Может быть, они не такие, как у всех? Я посмотрела на своё отражение в оконном стекле. Разлитая снаружи мгла превратила его в зеркало, из которого на меня глядело моё бледное, как луна, лицо. На мне брючный костюм из ткани под леопарда и шляпка такой же расцветки. Возможно, всё это выглядит немного броско, но таких вещей полно в магазинах повсюду. Я купила этот наряд средь бела дня в универмаге «Маруи».
Впрочем, на первых порах мистер Уайлд тоже довольно бурно реагировал на мою экстравагантность. Когда, возвращаясь после концерта, я бросалась ему на шею, он сурово приказывал мне сперва смыть с лица «эту гадость»: «Ты же не в Кабуки работаешь, в самом деле! Тоже мне, Тибитама[37]!»
На сцене особое освещение, к тому же зрители смотрят на исполнителя издалека, поэтому без грима его лицо кажется невыразительным. Поневоле приходится накладывать косметику, подводить брови, красить веки, мазать губы. В противном случае ты попросту не сможешь создать на эстраде яркий, запоминающийся образ.
Вняв пожеланию Уайлда, я стала после каждого выступления снимать косметику. Но, видимо, грим имеет свойство проникать под кожу, и, сколько его ни стирай, он оставляет на лице свой след.
В любой электричке, в любой толпе, везде и повсюду я сразу же узнаю людей одной со мной профессии. По привычному к гриму лицу. По особой повадке. Хотя они и живут среди обычных людей.
Изо дня в день отчаянно малюя в гримерке своё лицо, я, должно быть, сама того не замечая, привнесла в свой облик некую излишнюю характерность. Поэтому обычные люди так на меня и реагируют. Ну и что? Я же артистка! Мне нужен глянец! Чтобы выглядеть, как Юмэкава или Симако Садо на своих афишах.
Пробиваясь сквозь ночной мрак, такси наконец подъехало к станции Хигаси-Кавагути. Мои попутчики так и не нашли подходящей темы для разговора и всё это время уныло молчали. Но стоило мне сказать, что я приехала, как они сразу оживились, словно наступил долгожданный обеденный перерыв.
Как только я сойду, они наверняка расправят крылышки и тут же примутся оживлённо о чём-нибудь болтать.
Я почувствовала себя обманутой. Идея совместной поездки принадлежала мне. Казалось бы, я заслужила благодарности, а взамен получила пощёчину. Меня буквально трясло от злости.
Такси остановилось перед станцией. Цокая каблучками, я направилась к багажнику и, поднатужившись, вытащила из него свою «громыхалку», после чего со всего размаху захлопнула дверцу салона. Я не стану платить за свою поездку!
— У меня нет денег. Прошу извинить.
Мужчины, не решаясь поднять на меня глаза, напряжённо молчали. «Так вам и надо!» — подумала я и пошла прочь, везя за собой «громыхалку».
В этот миг, высунувшись из окошка, водитель крикнул мне вдогонку:
— Желаю удачи!
Эти сердечные слова, так неожиданно прозвучавшие, заставили меня остановиться. Я оглянулась. Водитель улыбнулся мне во весь свой щербатый рот.
— Вы ведь певица, верно?
Не знаю почему, но таксисты всегда точно угадывают мою профессию.
Может быть, по привычному к гриму лицу? Или по скрипу колёсиков моего чемодана?
Действие девятое
ЗАУПОКОЙНАЯ ПЕСНЯ В ЧЕСТЬ НОВОРОЖДЁННОЙ
C приходом декабря на улицах всё чаще можно встретить женщин в кимоно. А в январе и подавно, ведь тут и Новый год, и День совершеннолетия[38], одним словом, целая вереница праздников, которые принято отмечать в национальной одежде. Естественно, люди привыкают к этому зрелищу, и поэтому нам, артисткам, приходится проявлять особую фантазию по части своего сценического гардероба. Как бы найти что-нибудь оригинальное, отличное от того, что можно увидеть на первой встречной? Задавшись этой целью, я обследовала несколько магазинов, специализирующихся на продаже кимоно, но всё, что я там увидела, выглядело вполне заурядно. А не купить ли мне какой-нибудь наряд в европейском духе? — подумала я и отправилась в Угуисудани, где рядом с танцзалом имеется лавочка, торгующая бальными платьями, но цены там так кусались, что я ушла ни с чем. Убедившись, что в
