погрязание в быту и безразличие ко многим сторонам жизни, не касающимся церкви и семьи, когда кроме кастрюль, бесконечных стирок, детских уроков и походов в церковь ничего больше нет. Я, конечно, знаю матушек поэтесс или певиц, которые просто сидят дома с детьми и ни на какую работу не ходят – и при этом пишут стихи, поют песни и даже выпускают собственные диски.
Я знаю матушку, мать пятерых детей, художницу по профессии. Семья живет в Подмосковье, муж служит в Москве. Ее жизнь – это постоянное ожидание супруга, который появляется дома раз в несколько дней. Тем не менее она пишет замечательные картины и расписывает матрешек в своем собственном стиле. Но таких единицы. Для остальных повседневная жизнь – это дом, семья, дети, церковь, дом, семья, дети, церковь. Не подумайте, что я это считаю зазорным, у каждого человека свой путь, свое развитие, своя реализация. Кому-то рожать по десять детей, а кому-то необходимо еще что-то. Тут я упомянула лишь собственный опыт, не ставя его в пример. Я только против стрижки всех под одну гребенку, против православных книг, в которых говорится, что православная женщина-мать должна сидеть дома. В одной такой книге, написанной священником, мне довелось прочесть, что мать, пошедшая работать, приравнивается к матери-алкоголичке, бросившей детей. Вот такой радикализм.
В силу этих причин жене священника тяжело найти в себе силы, дабы сломать устоявшийся стереотип домашней квочки.
Но вернемся к другой стороне нашей медали. Жизнь жены священника можно охарактеризовать кратко. Помните народную мудрость:
Хотя, к сожалению, иногда женщина от такой жизни превращается просто в заезженную лошадь.
Например, мне всю мужскую работу в доме приходится контролировать самой. Я конечно, не штукатур и не электрик, нужно постоянно кого-то искать, нанимать, платить деньги. Если у меня ремонт, то строительные рынки и работники полностью на моей шее. Машина – тоже моя забота, поэтому мне приходится ездить в автосервис и заниматься всеми муторными и малоприятными мероприятиями по ее техобслуживанию. Когда у меня была отечественная машина, я даже умела на ней менять свечи, коммутатор и прочую ерунду. Такое дело, как покупка машины, мне приходилось делать исключительно в одиночку, тогда как для других семей это семейное событие. У меня (а я трижды покупала машины) – не сразу, конечно, – было так: когда обновка уже с номерами и сигнализацией стояла во дворе, приходил муж и говорил: «А где твоя новая машина? Покажи ее». Дача тоже полностью на мне, поэтому если там что-то ломается, я везу туда монтеров и занимаюсь прочей суетой, дабы у детей была возможность побыть на свежем воздухе. А вот женщина в стиле «Три „К“«не станет заниматься решением подобных проблем – она просто сядет и будет ждать у моря погоды. Конечно, верующая еще и помолится. Есть у меня одна такая знакомая. Муж-священник ни дачей, ни домом не занимается – не будем осуждать, занят батюшка хронически. Итак, у них на даче в одно прекрасное лето окончательно истлевает газовая плита тридцатилетней давности. Купить новую не на что, и вот находятся добрые люди и отдают матушке подержанную, но вполне добротную плиту; правда, привозят ее не на дачу, а на приход, дабы батюшка сам доставил ее на собственную дачу. До дачи плита так и не доехала. Батюшка просто забыл, что плита предназначена для него, и уехала она совсем в другом направлении. А бедная матушка по сей день варит детям кашу на кривой электроплитке.
МАТУШКА ЗА РУЛЕМ
Никого не удивляет монашка за рулем трактора или грузовика. Естественно, мужиков в женском монастыре нет, а пахать на монастырь дядя Вася из соседнего развалившегося колхоза не будет. Сейчас никого не удивит и православная дамочка в элегантном платочке, ловко выпрыгивающая из своей новенькой иномарки, дабы посетить храм. Но матушка за рулем почему-то до сих пор шокирует окружающих, причем не столько малоцерковных людей, сколько вполне воцерковленных прихожан, своих, так сказать. У которых где-то в подсознании укоренилось мнение, что жена священника и автомобиль – это несовместимые вещи. Женщина, сев за руль, покушается на сугубо мужское занятие, но с обычной бабы что взять – ей простительно и рулить, и на работу ходить, ей и штаны простить могут. А вот жене священника ни штаны, ни место за рулем православные уже не простят, к ней другие требования. Она жена священника и должна вести строго православный стандартный образ жизни – «Три „К“„. Все, что выходит за рамки «Три «К“«, – неправославно, а следовательно, непозволительно, такую матушку могут заподозрить в феминизме, модернизме и прочих смертных грехах. Все эти представления относятся к внутрицерковным предрассудкам, коих в Церкви, как и вне Церкви, всегда было предостаточно. Бедные матушки! Их со всех сторон окружают мифы.
НЕ КАЖДАЯ ЭТО ВЫДЕРЖИТ
Жизнь жены священника трудна, не каждая выдержит.
Во-первых, матушка почти всегда одна, она редко видит мужа. Батюшки все свое время проводят на приходе, особенно если идет стройка или восстановление храма. Есть ученые батюшки, которые не строят, но постоянно где-то преподают, читают бесчисленные лекции, а есть еще и такие, которые умудряются совмещать и то и другое. Но те, другие и третьи всегда настолько заняты и настолько не принадлежат ни семье, ни себе, что жены их почти не видят.
Типичная ситуация: жена ждет мужа дома, целый день крутясь с детьми. Поздно вечером наконец долгожданный благоверный приходит со службы; жена разогревает ему ужин, и тут телефонный звонок.
– Будьте добры отца N.
Начинается телефонный разговор минут на сорок минимум. Жена разогревает ужин вторично, батюшка уже садится за стол, отправляет первую ложку в рот, и вновь телефон.
– Простите за поздний звонок, – на часах уже пятнадцать минут двенадцатого, – а можно услышать батюшку?
И опять начинается разговор минут на тридцать. Жена терпеливо разогревает ужин еще раз, телефонный разговор наконец закончен, все проблемы звонившей дамы улажены. Телефон замолкает на какое-то время, матушка собирается обсудить с супругом свои собственные дела – и опять звонок. Срочно вызывают причащать умирающего. Батюшка на ходу проглатывает ужин и убегает. Первый час ночи – опечаленная жена домывает посуду и собирается ложиться спать одна. Муж явится теперь среди ночи, и поговорить с ним, наверное, удастся только следующим вечером. Ничего, потерплю, думает матушка, такая у меня участь, – и, помолившись Богу, мгновенно засыпает от навалившейся усталости.
Может, кто-то и скажет, что у бизнесменов точно такая же жизнь – они с телефоном и спят, и едят, и с женами общаются, и рабочий день у них тоже ненормированный. Но не забывайте, что жена бизнесмена, терпя, знает, что все это только ради материального блага ее и детей, и занятый муж дает семье возможность по крайней мере безбедно существовать и позволять себе отдых на Канарах или в Турции, на худой конец. Она прекрасно знает, что если ее муж будет приходить домой в шесть вечера и на диване валяться, то не только на Канары и на шубы не хватит, но и на стиральный порошок. Кроме того, и сам бизнесмен иногда все же может отвлечься от дел и полностью посвятить себя семье, что не случается со священниками.
А жена священника ради чего терпит? Только ради славы Божией. Особых материальных благ она не видит. Многодетная семья вряд ли сможет позволить себе отдых за границей, лето в очередной раз будет проведено на даче, если семья проживает в городе. А сельские семьи вообще невыездные.
Кстати о материальных благах. Если любая другая жена, недовольная заработком супруга, имеет право требовать, чтобы он пошел на более высокооплачиваемую работу, то жена священника такого права просто
