стороны, Хрущев вдруг сказал ему:
— У меня к вам еще просьба — сделайте все, чтобы меня не подслушивали.
Никита Сергеевич требовал не только от центрального аппарата, но и от местных органов КГБ отчитываться перед партийными комитетами. Обкомы и крайкомы могли попросить ЦК убрать не понравившегося им руководителя управления госбезопасности.
Политических работников постоянно переводили на Лубянку, а вот офицеров КГБ первыми секретарями обкомов и председателями облисполкомов не делали и в ЦК не брали. Это считалось невозможным. Было одно исключение — Гейдар Алиев. По одной причине: в Азербайджане нужно было во что бы то ни стало подавить коррупцию. Борис Пуго в Латвии или Гиви Гумбаридзе в Грузии тоже стали первыми секретарями республиканских ЦК с должности председателя республиканского КГБ, но они оба не были профессиональными чекистами, а всю жизнь провели на партийно-комсомольской работе…
А вот усиление роли госбезопасности накануне перестройки свидетельствовало об ослаблении политической власти, ее дряблости, нежелании и неспособности руководить страной. Это стало заметно в начале восьмидесятых, когда больной Брежнев буквально бежал из Кремля, чтобы избавить себя от всех проблем.
Но сейчас у власти сравнительно молодые и физически крепкие люди. Не похоже, чтобы они собирались на покой. Так что же означает готовность перепоручить госбезопасности политическую работу? Желание оградить себя от неприятностей, переложить ответственность на других?
Помню впечатления от командировки в Иркутск. Иркутяне только и говорили, что о проигрыше «Единой России» на выборах мэров Иркутска и Братска, предсказывали поражение партии власти и в Ангарске. Анализ выборов выявил непрофессионализм, откровенную слабость проигравшей команды, которая до момента объявления итогов голосования пребывала в приятной уверенности, что победа у нее в кармане. Местная власть проявила редкостное нежелание понять степень отчаяния людей, у которых нет и не будет работы, и что-то для них сделать.
Но, конечно же, проще увидеть в политических неудачах заговор, происки экстремистов. Вот и возникает соблазн поручить политику чекистам. Снять с себя эту обузу. Но без повседневной тренировки политические мускулы дрябнут. Теряется хватка, утрачиваются умение справляться со сложными проблемами, способность выдерживать стрессы. Если политики желают въехать в рай на чужом горбу, сами возиться не хотят, а говорят подчиненным: «Вы действуйте, а я подожду в сторонке», то, как правило, подчиненные рано или поздно приходят к выводу, что они справятся и сами. И забирают политическую власть…
А у сотрудников госбезопасности есть своя работа, с которой они должны справляться.
В марте 2009 года президент Чечни Рамзан Кадыров сказал, что пора отменять режим контртеррористической операции в республике. Властолюбивый руководитель республики желал сосредоточить в своих руках все рычаги управления. Президент Медведев поручил директору ФСБ Александру Бортникову рассмотреть этот вопрос. Чекистов не радовало сокращение полномочий оперативного аппарата в Чечне. Однако 16 апреля Медведев распорядился отменить режим. Поручение президента было выполнено. Но Северный Кавказ не стал безопасной зоной.
26 июля смертник взорвал себя перед театральным центром в Грозном. Видимо, боевики надеялись уничтожить Рамзана Кадырова, который собирался побывать в театре. Погибли четыре офицера милиции и двое прохожих.
А вот президент Ингушетии едва не стал жертвой террористов. Юнус-Бека Евкурова пытались убить 22 июня 2009 года, в понедельник утром. В 8:30 утра президентский кортеж (четыре машины) направлялся из Назрани по трассе «Кавказ» в столицу республики Магас. Смертник, сидевший в начиненной взрывчаткой машине «Тойота камри», атаковал кортеж президента. На месте взрыва образовалась огромная воронка, в домах по соседству вылетели стекла и двери. Бронированный «Мерседес-221» сгорел. Президентский водитель Рамзан Евкуров погиб, пассажиров — начальника охраны Увайса Евкурова (они все родственники) и самого президента выбросило из машины. Еще четыре охранника с ранениями попали в больницу, один из них там скончался.
Президент Ингушетии чудом выжил. Он получил тяжелые ранения, санитарным самолетом Министерства по чрезвычайным ситуациям его эвакуировали в Москву и положили в Институт хирургии имени А. В. Вишневского.
Генерал-майор Юнус-Бек Баматгиреевич Евкуров стал президентом Ингушетии меньше чем за год до покушения, 31 октября 2008 года. Он родился в 1963 году в Пригородном районе, окончил Рязанское военно-воздушное командное училище, академию имени М. В. Фрунзе и Академию генерального штаба, то есть получил полноценное военное образование, открывавшее ему путь к высокой армейской карьере. Он получил звание Героя России и дослужился до должности заместителя начальника разведывательного управления штаба Приволжско-Уральского военного округа.
Утром 17 августа 2009 смертник на «Газели» въехал в Назрани во двор городского отдела внутренних дел. Двадцать пять человек погибли.
А весной 2010 года боевики вновь добрались до Москвы. Это произошло утром в понедельник 29 марта. В 7:52 поезд, который шел от станции «Юго-Западная», остановился на «Лубянке». Взрыв произошел в тот момент, когда двери уже стали закрываться. А через сорок минут еще один — на станции «Парк культуры». Многие москвичи задавались потом вопросом: отчего же власти после первого взрыва не предупредили людей: сидите дома? А если бы взрывов было не два, а больше?
Все поразились тому, что после взрывов российское телевидение непозволительно долго молчало — когда москвичи обрывали телефоны, пытаясь выяснить, что же происходит в городе. Надо понимать, не было команды сверху… Профессионально работал только канал «Евроньюс». Даже когда стало известно о числе погибших, телеканалы не изменили сетку вещания, продолжали транслировать развлекательные шоу, фильмы и сериалы.
«Большой террор вернулся в Москву после шестилетнего перерыва, — писал “Московский комсомолец”. — Москвичам придется возвращаться на войну, думать о войне, жить в войне. Но для того, чтобы ее выиграть, люди должны рассчитывать только на себя, потому что власть не способна их защитить».
«Люди в погонах, — считает депутат Государственной думы Александр Хинштейн, — настолько погрязли в коррупции и интригах, что у них просто нет времени заниматься своей основной работой. Терапевтическими мерами эту болезнь уже не вылечить, нужно хирургическое вмешательство. Мы уже привыкли, что никто из генералов у нас никогда и ни за что не отвечает. Никто по гамбургскому счету не ответил за взрывы в московском метро в 2004 году. За теракты в самолетах. За Беслан. За два подрыва “Невского экспресса”. Не ответит — я почти уверен — и за преступление нынешнее».
По обвинению во взрыве поезда «Невский экспресс» арестовали двоих питерских анархистов, потом их отпустили. Возникли новые подозреваемые — на сей раз из Ингушетии. Следствие шло полтора года, но генпрокуратура отказалась утверждать обвинение. Потом заявили, что подрыв «Невского экспресса» — дело рук боевика Саида Бурятского, но уже после того, как он был 2 марта 2010 года ликвидирован в Ингушетии. 6 марта Бортников доложил об успехе президенту Медведеву.
Настоящее имя Саида Бурятского — Александр Тихомиров. Сын русской и бурята, он вырос в Улан- Удэ. Учился в медресе и в мусульманском университете Аль-Азхар в Каире. Когда в 2005 году вернулся в Россию, то именовал себя иначе — Саид Абу Саад аль-Бурьяти. Первоначально произносил проповеди, доказывая необходимость джихада против неверных. В мае 2008 года перешел от слов к делу, отправился на Северный Кавказ и вступил в отряд Доку Умарова, который назвал себя эмиром «Имамата Кавказ». Его отряд располагался на границе Ингушетии и Чечни. В мае 2009 года лагерь обстреляли ракетами, но Доку Умаров и Саид выжили. Саид Бурятский специализировался на подготовке смертников.
В среду 31 марта 2010 года продолжились теракты, совершенные смертниками. Два террориста взорвали себя в Кизляре (небольшой город в Дагестане, рядом с Чечней, считается перевалочной базой террористов, направляющихся в Москву). Сначала подорвали машину с грузом взрывчатки. Когда приехали милиция, пожарные и врачи, взорвал себя затесавшийся в толпу второй смертник в милицейском кителе. Погибли двенадцать человек, в основном милиционеры, в том числе начальник городского отдела внутренних дел, было много раненых.
После серии терактов полпред президента на Северном Кавказе Александр Геннадиевич Хлопонин и
