— Думаем, в большом здании в северной части комплекса. Тина и Мик отправились на разведку, а мы ждем здесь.
— Где
Подними голову.
Два дня спустя после похорон папы мама отправилась на задание. Я не понимала этого раньше, а вот сейчас поняла — иногда шпионам нужна не столько крыша, сколько щит. Лежа на крыше между Бекс и Лизой, я уже была не та девушка, которая только что рассталась со своим молодым человеком. Вместо того чтобы плакать, я проверяла часы и снаряжение. Я думала о своей миссии, а не о разбитом сердце.
— Так, — сказала Лиза, когда почти весь второй курс собрался вокруг нее. — Думаю, этот комплекс принадлежит академии, кому еще надо было вкладывать сюда кучу денег. — Она ткнула в схему, нарисованную, как я подозреваю, карандашом для век на растворимой бумаге. — По периметру установлены датчики движения, на окнах — сигнализация. — Бекс оживилась, но Лиза охладила ее пыл:
— Оригинальная, производства доктора Фибза. Мы не станем взламывать ее посреди ночи практически без оборудования.
— Эх, — обреченно вздохнула Бекс, будто ее лишили удовольствия.
Ева направила прибор, напоминающий обычный радар, а на самом деле уловитель тепловых излучений, на здание напротив нас и поводила им из стороны в сторону.
— Есть! Засечено горячее пятно. По экрану разгуливало не меньше десятка красных силуэтов, но большая часть скопилась в самом центре.
— Вот тут и есть наша цель, — заявила Бекс.
— С дверями будет проблема, — сказала Лиза, перебирая варианты. — Окна отметаются. Ручаюсь, вентиляционные и отопительные каналы тоже охраняют, и…
— Ты сама знаешь, что остается, — перебила ее Бекс с вызовом в голосе.
Лиза обвела нас взглядом и поняла, что мы все думаем примерно одно и то же: у нас есть один- единственный вариант, и она на пять килограммов легче любой из нас.
— Нет! — вскричала Лиза. — Я запутаюсь в тросе, мне отрежет голову или…
— Я сделаю это, — твердо сказала Анна Феттерман, та самая Анна, которая еще несколько месяцев назад с ужасом смотрела на листок с расписанием, словно урок по секропам был смертным приговором для нее лично. Она вышла вперед и сказала: — Я ведь подходящего размера, так?
И вот тогда я поняла, случись ей еще раз столкнуться с Диланом, спасать придется его.
Что это?
— Ракета? — предположила Анна, глядя в небо.
— Нас засекли! Мы — цель самонаводящейся ракеты с транквилизаторами! — закричала Ева.
— Так, всем не двигаться! — раздался мужской голос у нас за спиной.
Кое-кто из моих однокурсниц повиновался приказу. Я тоже, но совсем по другой причине. Я думала, что никогда больше не услышу этот голос, и тем не менее вот он.
— Я… я… уже позвонил в девять-один-один. Полиция прибудет сюда с минуты на минуту…
Но девчонки не дали ему закончить. Упоминать девять-один-один было большой ошибкой. В мгновение ока две девчонки скрутили его, и мне пришлось крикнуть:
— Ева! Кортни! Не надо!
Все в изумлении уставились на меня: Джош — потому что был удивлен, что я не связана, не убита; второй курс (за исключением Бекс и Лизы) — потому что не понимали, с какой стати я помешала им нейтрализовать явного подсыла.
— Джош! — шепотом заговорила я, приблизившись и убавив звук маячка. — Что ты здесь делаешь?
— Я здесь, чтобы спасти тебя. — Он оглядел моих одетых в черное однокурсниц. — Кто это? — шепнул он.
— Мы здесь тоже затем, чтобы спасти ее, — ответила Бекс.
— А, — Джош мотнул головой. — Там был фургон… я увидел тебя… и…
— Ах, это? — Я отмахнулась. — Это учебные дела. — Я старалась говорить как можно небрежнее. — Что-то вроде… отработки.
Может, Джош и поверил бы мне, если бы на крыше не выстроился практически весь второй курс в черной одежде с поясами, напичканными оборудованием.
— Ками, сначала я узнаю, что ты учишься в той школе, потом ты говоришь, что уезжаешь, потом я вижу, как ты брыкаешься, как сумасшедшая, тебя затаскивают в фургон и похищают… или что там это было. — Он случайно задел старую железяку, она с грохотом проехалась по скату крыши и рухнула вниз.
Тут же взвыли сирены. Лучи заметались по земле. Лиза взглянула вниз и крикнула:
— Он поднял тревогу!
Но все это не имело значения, потому что я видела перед собой только Джоша и не слышала ничего, кроме страха в его голосе, когда он спросил:
— Ками, скажи мне правду.
Правду. Я уже и не помнила, что это такое. Я так долго избегала ее, что мне понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, в чем она состояла, и что привело меня на эту крышу.
— Я действительно учусь в Академии Галлахер. Это мои друзья. — Позади мои однокурсницы готовились к следующей фазе операции. — И нам сейчас нужно идти.
— Я тебе не верю. — В его голосе не чувствовалось боли — один только вызов.
— А что мне нужно сказать? — не выдержала я. — Сказать, что мой отец погиб, а мама не умеет готовить? Что вот эти девчонки мне роднее сестер? Сказать, что мы с тобой больше не можем видеться? А ведь все это правда. — Он потянулся ко мне, но я отшатнулась. — Не приходи ко мне, Джош. Я больше не могу встречаться с тобой. — И тут я впервые посмотрела ему прямо в глаза. — И для тебя так будет лучше.
Бекс вручила мне снаряжение, и я напоследок сказала ему:
— И кстати, у меня нет кошки.
Я отвернулась, чтобы скрыть слезы, и уставилась в темноту. Я не думала о том, что оставалось позади. Свободная от своих тайн, ото лжи, я сказала себе, что делаю то, ради чего появилась на свет. Я побежала. Прыгнула. Раскрыла руки — и на десять блаженных секунд обрела способность летать.
Глава 28
Ладно, пусть я не летела, а скользила по тросу, натянутому между двумя зданиями, но все равно было приятно чувствовать свою невесомость.
Джош остался позади. Я неслась вперед и на такой высоте и скорости при всем желании не смогла бы обернуться. Я приземлилась на крышу и услышала, как Ева сказала Тине:
— Мы с тобой с фланга.
Кортни тут же откликнулась:
— Мы — с другого, — и потащила Мик к пожарному выходу с западной стороны.
Мы были девчонками Галлахер на задании и делали то, что умели лучше всего. Поэтому я больше не думала о том, что случилось, даже когда Бекс спросила:
— Ты как, в порядке?
— В полном! — И в тот переполненный адреналином момент это была чистая правда.
