Сионизм в век диктаторов

осуществить их реорганизацию без участия последнего. К 1937 г. Карецкий и гестапо уже созрели для нового маневра. На этот раз намеченной ими целью являлось учреждение Имперского представительства германских евреев. Карецкий заключил союз с недовольными, консервативно настроенными ассимиляционистами внутри Берлинской общины, и они выдвинули программу,

предполагавшую, что это представительство возьмет на себя выполнение политической работы, топда как, религиозные конгрегации займутся благотворительной деятельностью. Раввин

Великой еврейской конгрегации Берлина Макс Нуссбаум рассказал позднее о настояниях нацистов на проведении ревизионистской линии. Комиссар гестапо по делам евреев Кухман возымел желание стать специалистом по еврейскому вопросу, читая все, что было написано только о современном еврействе. Полный решимости исполнить свой долг, он призвал к себе Нуссбаума.

«В результате усилий в этом направлении, — рассказывает Нуссбаум, — он внезапно проникся любовью к ревизионизму, уверяя каждого из нас, кто имел несчастье быть приглашенным в его кабинет, что ревизионизм — единственное решение палестинской проблемы, и непрестанно бранил официальный сионизм как «красный» и «левый». Как-то весной 1937 г. он вызвал меня в свой кабинет и без обиняков сообщил, что я должен взять на себя руководство ревизионистской группой, сделать ревизионизм более популярным у германского еврейства, прекратить пропаганду в пользу «сионизма Мейнекештрассе» (ССГ)… Когда я отказался подчиниться этому требованию… он «наказал» меня, запретив мне в течение года выступать как на собраниях, так и в печати» ¹².

И эта попытка также провалилась: зарубежных евреев не удалось заставить субсидировать центральную еврейскую организацию Германии, руководимую предателем, и нацисты отступили. В качестве утешительного приза они весной 1937 г. провозгласили Имперское представительство германских евреев единственным правомочным еврейским представителем для сношений с германскими учреждениями, ведающими социальной помощью¹³.

Карецкий перестал быть полезным для нацистов в июле 1937 г., когда в его байке «Ивриа» были вскрыты злоупотребления. Он предоставлял незаконные займы членам правления этого банка и своим личным друзьям и пытался воспользоваться чеком, подлежащим оплате Берлинской еврейской общиной, заставив одного из своих клерков акцептировать этот чек с одной лишь его собственной подписью в нарушение правила, требовавшего наличия на нем второй подписи. Кассир опротестовал чек и известил о случившемся берлинскую конгрегацию. Не существует никаких доказательств того, что Карецкий извлекал из своих махинаций личную выгоду —

он использовал дававшиеся его банком займы как способ завоевать союзников в еврейской общине, — по в конце концов банк потерпел крах, и Карецкий решил посетить Палестину ¹⁴.

Визит этот оказался неудачным. 6 октября 1937 г. германская еврейская община в Хайфе узнала о его приезде и для его встречи собралась огромная толпа, которая гналась за ним по улицам города. В конечном счете ему пришлось забаррикадироваться в каком-то доме и сидеть там, пока полиция не пришла к нему на выручку¹⁵. Ассоциация германских иммигрантов публично обвинила его в стремлении добиться с помощью нацистов назначения себя на пост лидера германского еврейства, в попытках спровоцировать убийство председателя ССГ и уничтожить сионистскую организацию, а также в насаждении коррупции в своем банке. Карецкий совершил ошибку, отрицая все эти обвинения и настаивая на разборе его дела в раввинатском суде. В июне 1938 г. суд под председательством главного раввина нашел все выдвинутые

Ассоциацией германских иммигрантов обвинения полностью доказанными¹⁶. Это решение раз и навсегда положило конец его активной политической карьере.

«Еврейский легион для защиты евреевв Палестине от нападения»

Несмотря на отречение от него Жаботинского, Карецкий всюду имел в среде ревизионистского движения своих апологетов. Всегда находились такие, кто не разделял антинацистских взглядов Жаботинского. Если Жаботинскому было позволительно пытаться сотрудничать с Симоном Петлюрой в деле заключения соглашения со Славянским, когда украинская армия уже зверски убила 30 тыс. евреев, то почему сделка с Гитлером была неприемлемой? Ведь до «хрустальной ночи» Гитлер не убил ни одного еврея только за то, что он еврей. Эти ревизионисты были убеждены в том, что победа

Гитлера предзнаменовала наступление эпохи фашизма и что евреям было попросту нужно это понять и как-то к этому приспособиться. Окружение фон Вейсля, который был посредником Жаботинского в его сношениях с другими авторитарными диктатурами в Восточной Европе, было согласно с позицией Карецкого. В 1936 г. фон Вейсль, как будто действовавший по собственной инициативе, вступил в контакт с английскими фашистами и предложил создать фантастический военный союз между Великобританией, Японией, Польшей, Германией и будущим ревизионистским государством, направленный против Советов, равно как и против арабских и азиатских колониальных революций ¹⁷.

Было бы приятно сообщить, что решение раввинатского суда окончательно покончило с карьерой Карецкого и что тот умер, всеми покинутый и всеми ненавидимый. Но 2 августа 1947 г. 68-летний Карецкий стал председателем оздоровительного фонда ревизионистской организации в Палестине.

Кое-кто из его друзей даже пытался добиться названия его именем какой-либо улицы в Рамат- Гане ¹⁸. Даже в наши дни он имеет своих апологетов, которые утверждают, что, принимая во внимание, что мы знаем о том, как весь остальной мир отвернулся от евреев, лишь только Гитлер пришел к власти, их поспешная эмиграция в Палестину была единственным решением проблемы. (На этом настаивал Карецкий. — Ред.)

Карецкий, этот классический ревизионист, хоть и экстремистского толка, был предателем в отношении германской еврейской общины. Его пророчества не выходили за пределы мечты о ревизионистском государстве, простирающемся от

Средиземного моря до Евфрата, с Муссолини как его мандатарным покровителем ¹⁹. Он, конечно же, не предвидел «холокоста». В 1935 г. он выдвинул 25-летний план эвакуации евреев из Германии, предусматривавший эмиграцию 20 тыс.

человек в год. Его занимала мысль об использовании «молодежи Герцля» в качестве «еврейского легиона для защиты евреев в Палестине (курсив автора. — Ред.) от нападения»²⁰.

Неудивительно, что нацисты использовали Карецкого как своего коллаборациониста в Германии. Его соперник в среде ассимиляционистов Макс Нейман был для них абсолютно неприемлем из-за его настойчивого требования полного участия евреев в жизни третьего рейха. Карецкий же предстал перед нацистами, словно бы оказался здесь в результате некоего запрограммированного распределения ролей: карикатура на театрального еврея, бесчестный ростовщик, фанатик, ревностно, подобно какому-либо средневековому раввину, стремящийся изолировать евреев от неверующего человечества, вождь коричневорубашечного эмиграционного движения.

Примечания

¹ Revisionists Cause Crisis in German Zionism. — „Palestine Post“, 25 June 1934, p. 1.

² Herbert Levine. A Jewish Collaborator in Nazi Germany: The Strange

Career of Georg Kareski, 1933–1937. — „Central European History“, Sep-

tember 1975, p. 262.

³ Vladimir Jabotinsky. Jews and Fascism. — „Jewish Daily Bulletin“, 11 April 1935, p. 2.

⁴ Kurt Grossmann. Zionists and non-Zionists under Nazi Rule in the

1930s. — „Herzl Yearbook“, vol. IV, 1961–1962, p. 341–342.

⁵ Интервью автора со Шмулем Мерлином, 16 сентября 1980 г.

⁶ Интервью автора с Паулем Рибенфельдом, 17 января 1978 г.