справа? — задумался Субастик. — Дайте-ка мне вспомнить… Я не хочу вас обманывать…
— А у акул треугольные плавники, — вставил маленький мальчик, пока Субастик размышлял.
— Вот как? Треугольные, говоришь?.. А ты не прерывай меня на каждом слове! Так на чем же я остановился?
— На квадратном плавнике.
— Да, на квадратном плавнике! — повторил Субастик. — Я тут же зову капитана: «Капитан, смотрите, что это за диковинная рыба?.. Акула? Нет! У нее ведь квадратный плавник!» Капитан перегнулся через борт. Тут он побледнел как полотно, схватился за мачту и пролепетал: «Мы погибли! Это акула по кличке Стуккенкрик! Она уже сожрала больше матросов, чем самый огромный слон на всем белом свете!»
— А слоны вовсе не едят матросов! — возразила какая-то девочка.
— То-то и оно! — подтвердил Субастик. — Именно это я и сказал капитану.
— А почему у акулы был квадратный плавник? — не отставал один из мальчиков.
— Потому что как-то раз в морском бою ей ядром отхватило верхушку плавника, — небрежно разъяснил ему Субастик и продолжал: — Я тут же натягиваю свой водолазный костюм, хватаю рулон веревки и прыгаю в волны! Я вынырнул совсем рядом с акулой.
— Ой, боюсь! До чего страшно!.. А что было потом? — наперебой кричали дети.
— Я победил акулу и перевязал веревкой ее огромную зубастую пасть!
— А как?! Как ты это сделал?
— Той самой веревкой, которую я взял с собой.
— Нет, ты расскажи, как тебе удалось победить акулу!
— Я не хочу утомлять вас подробностями, — отмахнулся Субастик. — Скажу лишь, что мы взяли акулу на буксир и дотянули ее до ближайшего порта.
— А где теперь эта акула? — спросили дети.
— Где она теперь? — повторил Субастик и задумался. Но тут его осенило, и он просиял: — Теперь акула живет в ванной у тетушки Брюкман. Хотите, на той неделе приходите к ней в гости — взглянуть на акулу. Но ни в коем случае не являйтесь всей гурьбой. Только по одному человеку! А когда придете, не забудьте почаще нажимать звонок. Тетушка Брюкман очень любит, когда без конца нажимают звонок! — закончил Субастик свой рассказ, громко расхохотался и стрелой помчался домой.
ПЯТНИЦА
Субастик вытащил из письменного стола самый большой ящик, поставил его на пол и сел в него, как в лодку. Он греб в воздухе тростью, будто веслом, и громко распевал:
Не страшно нам! Не страшно нам! Мы мчимся с папой по волнам!
От этого пения господин Пепперминт проснулся и, приподнявшись на кровати, сказал:
— Послушай Субастик, ты ведь уже большой, а развлекаешься, как малыш. И игра нелепая, и песня глупая… Одним словом, не смешно!
— Не смешно? — обиделся Субастик. — Не смешно? — И тут он вдруг затараторил:
Но это смешнее, чем пьяный верблюд, Вприсядку танцующий польку. И это смешнее, чем связанный спрут, Сосущий лимонную дольку.
И это смешней, чем веселый барсук, Слона укусивший за ухо, И это смешней, чем солидный индюк, Лишившийся перьев и пуха.
И это смешней…
— Хватит, хватит! — прервал его господин Пепперминт. — Мало того, что ты меня разбудил, — ты мне еще морочишь голову дурацкими стихами!
— Вовсе они не дурацкие! — возразил Субастик. — И разбудить тебя не так просто. Я играл и пел, а ты все не просыпался.
— Попробуй не проснуться! — вздохнул господин Пепперминт. — Да любой сосед, зайди он ненароком сюда, от такого шума в страхе попятился бы назад!
— Обязательно попятился бы! — радостно подхватил Субастик. — Значит, вышел бы из комнаты задом наперед. А раз так, он был бы уже не Сосед, а Десос!
— Что еще за Десос? — удивился господин Пепперминт.
— Да очень просто. Задом наперед — все наоборот. Вот если бы Робинзон попятился, он сразу превратился бы в Нознибора. А если бы попятился Гулливер, из него тотчас получился бы Ревиллуг.
— Нознибор! Ревиллуг! Ничего не понимаю! — растерянно проговорил господин Пепперминт, пожимая плечами.
— Прочти имена «Робинзон» и «Гулливер» задом наперед, и ты сразу все поймешь! — воскликнул Субастик.
Тут только господин Пепперминт сообразил, что к чему, и рассмеялся.
— В таком случае, — сказал он, — пятиться или, как ты говоришь, идти задом наперед имеют право только те люди, которых, к примеру, зовут Анна или Отто!
Субастик кивнул головой в знак согласия.
— А здорово, когда все наоборот! — мечтательно протянул он. — Да, кстати, мне вдруг пришло в голову одно стихотворение. Сейчас я тебе его прочитаю.
— А обязательно сейчас читать? — недовольно буркнул господин Пепперминт. — Можно сказать, ни свет ни заря!
— Ни свет ни заря? — удивился Субастик. — А я уже целых три часа как проснулся!
— Но ведь ты не провалялся весь вчерашний день в постели, — оправдывался господин Пепперминт. — Ты не представляешь себе, как это утомительно!
— Будешь и дальше так валяться, совсем разленишься, — заявил Субастик. — Еще, чего доброго, станешь ленивым, как Удакак!
— Кто? — переспросил господин Пепперминт. — Какой еще Удакак?
— Ты же не хочешь слушать мои стихи! — лукаво отозвался Субастик.
— Ладно уж, так и быть, читай, а то, пожалуй, лопнешь от нетерпения, — милостиво проговорил господин Пепперминт.
Субастик не заставил его повторять разрешение дважды: не вылезая из ящика, он стал в подобающую позу и объявил:
— «Удакак и Лидокорк».
За этим последовала длинная пауза — Субастик переводил дух.
— Очень уж короткое у тебя стихотворение, — заметил господин Пепперминт.
— Это же только заглавие, — объяснил Субастик. Господин Пепперминт засмеялся.
— Вот что получается, когда на весь день оставляешь своего папочку в постели, — сказал Субастик. — Теперь он еще смеется надо мной! Итак, стихотворение называется «Удакак и Лидокорк». Слушай!
— Неплохо! — сказал господин Пепперминт. — Ты давно сочинил эти стихи или только сейчас?
