углу таверны, в некотором отдалении от остальных посетителей. Но сегодня его любимое место было занято какими-то забулдыгами. Правда это продолжалось не долго, так как хозяин поспешно разогнал их, протер стол собственным фартуком и, сделав приглашающей жест, проговорил:
— Прошу, садитесь. Я сейчас принесу вам лучшего вина и ужин. Желаете еще что-нибудь?
— Нет, пока ничего.
— Как прикажете, — Поль услужливо поклонился и поспешно удалился за вином.
Вальяжно откинувшись на стуле, Антуан окинул взглядом таверну. Публика была вполне обычной. В противоположном углу пара купеческих сынков и прожженные солдаты короля играли в карты, а вокруг них ошивались две шлюхи (у них всегда был нюх на деньги). Еще одна девушка легкого поведения охаживала заезжего путника в парчовом камзоле. А напротив него выпивала шумная компания, члены которой то и дело лапали проходящих мимо девиц. Дальше сидели еще двое. Все как обычно.
Вернулся хозяин таверны и поставил перед Антуаном запотевший кувшин с вином, стакан и тарелку с ароматным, дымящимся жареным мясом ягненка. Молодой человек благодарно кивнул и бросил Полю две серебреные монеты. Тот ловко поймал их и, лучезарно улыбнувшись, удалился.
Антуан налил себе вина, но стоило ему сделать пару глотков, как перед его столом возникла та самая девица, что увивалась возле того одинокого путника. Встряхнув своими черными волосами, она облокотилась о стол, чтобы продемонстрировать свои пышные формы, и томно произнесла:
— Привет, Антуан. Не хочешь поразвлечься?
— Нет, Марго. Ты же знаешь, что я не любитель...
— А ты подумай получше! — она наклонилась еще сильнее, чтобы показать товар лицом, так сказать.
— Нет. Лучше найди себе более охочего до подобных развлечений, — равнодушно отозвался Антуан.
— Какой же ты противный, неприветливый, — девица надула губки и удалилась, призывно покачивая бедрами, в сторону гуляющий компании, где ее появление было встречено восторженными криками.
Антуан же придвинул к себе тарелку и приступил к еде. Но не успел он расправиться и с половиной своего ужина, как услышал знакомый голос:
— О, здравствуй, Антуан! Так и знал, что найду тебя здесь!
Перед ним стоял улыбчивый молодой человек лет двадцати трех, с копной непослушных, темно-русых, почти черных волос и озорными карими глазами на открытом лице. Его имя было Франсуа. Сын одного из арендаторов виконта. Они с Антуаном познакомились в этой самой таверне и стали приятелями. Правда Франсуа появлялся здесь гораздо реже, в отличие от своего приятеля ему не удавалось отлынивать от семейного дела.
— Здравствуй, — кивнул Антуан, жестом приглашая его садиться. Франсуа не заставил просить себя дважды.
Едва он сел, как тотчас появился хозяин таверны, и поставил второй стакан и новый кувшин с вином.
— Ну что, — начал Франсуа, вытянув ноги. — Побеседуем за жизнь?
— Давай лучше просто выпьем! Надоели мне эти разговоры!
Они залпом осушили стаканы, потом снова наполнили их и еще раз выпили. Только затем Франсуа снова спросил:
— Что, твой братец опять пытался спасти твою грешную душу?
— Так заметно? — Антуан уставился затуманенным взглядом на приятеля.
— Ну есть. Он опять за свое?
— Если бы только он. Все гораздо хуже!
— Как это? — вино опять наполнило стаканы.
— Я иду на бал к де Нерве, где мне предстоит весь вечер быть вежливым и учтивым с некой Элени ля Шель. Вся наша родня спит и видит ее моей супругой, — произнеся эти слова, Антуан презрительно сплюнул и одним глотком осушил свой стакан.
— Как же тебя заставили согласиться на такое? — заливаясь смехом, спросил Франсуа.
— Меня застали врасплох, — голос был мрачен, будто ему предстояло идти на похороны.
— Да ладно, не стоит так убиваться. Я слышал, что эта Элени довольно симпатична. Вполне вероятно, тебе удастся развлечься.
Но Антуан не слушал его. Все его внимание было обращено на только что вошедшего в таверну. Вернее вошедшую, так как под длинным серым плащом с капюшоном безошибочно угадывалась женская фигура. А черты лица, которые можно было мельком разглядеть под капюшоном, приковали к незнакомке взгляды всех присутствующих мужчин. Но она, казалось, не замечала их.
Прошло не меньше минуты, прежде чем Антуан понял, что прекрасная посетительница смотрит прямо на него. О, Боже, что за прекрасные глаза! — пронеслось в его голове.
Менестрес шла по темным улицам, как хищник на охоте, выискивая того или ту, кто станет ее жертвой, напоит своей кровью. Но те, кто встречались ей по пути, почему-то не возбуждали ее аппетита. И она шла дальше.
Но вот ее внимание привлек веселый шум, доносящийся из стоявшей прямо перед ней таверны. Она остановилась, и ее острый нюх помимо прочих запахов уловил дразнящий аромат крови, бурлившей в разгоряченных вином молодых телах. Это было восхитительно. И Менестрес решила зайти. Конечно, в те времена в подобном заведении могла находиться лишь женщина определенной манеры поведения, а вовсе не благородная леди, но ее это не смущало. Она родилась задолго до христианской морали. К тому же она
