– Что? – Его глаза сияли, как у рьяного приверженца Троицы.
– Ты туда не пойдешь!
– Тетя Темпе, ты беспокоишься из-за всякой ерунды. Сколько раз те же самые слова, говорила мне Кэти?
– Пойду-ка надену джинсы, а потом мы поужинаем. Хочу спросить у тебя кое о чем.
Интересовавшую меня тему я затронула, когда мы приступили к десерту.
– Сегодня ко мне приходил следователь из оперативного штаба «Росомаха».
– Да? – Кит соскреб верх с рисового пудинга и зачерпнул полную ложку. – Глазурь, знаешь ли, вполне съедобная.
– Что-то она блестит как серебро.
– Угу.
Я старалась выиграть время, не зная, как сообщить ему.
– Он принес несколько фотографий, сделанных во время скрытого наблюдения.
Недоуменный взгляд. Очередная ложка пудинга.
– Следили за тобой.
Мой племянник наклонил голову и удивленно посмотрел па меня.
– Фотографировали на ярмарочной площади в Галвестоне. Ты в компании членов мотоклуба «Бандидос».
– Ой-ой-ой! – сказал Кит с дурацкой усмешкой. – Надо же, зависаю с плохими парнями!
– Это правда?
– Правда что?
– Ты водишься с «Бандидос»?
– Только один раз. Но я не хотел, большие мальчики заставили меня!
– Кит, это вовсе не смешно! Тебя сфотографировали с торговцами наркотиками!
Он отложил ложку и одарил меня очередной белозубой улыбкой. Я выжидающе смотрела на него, не улыбнувшись в ответ.
– Тетя Темпе, все просто. Я иногда хожу на барахолки. Байкеры, как ни странно, тоже время от времени там появляются.
Случается, что мы ходим на одни и те же рынки. Мы встречаемся и говорим о «харлеях». Вот и все.
– Следователь сказал, что тебя арестовывали за наркотики. Он откинулся на стуле и вытянул ноги.
– Просто замечательно! Снова это дерьмо.
– Какое дерьмо?
– Бог мой, да тебе опять кажется, что я не вышел из детсадовского возраста.
Его голос ожесточился, от смешливого настроения не осталось ни следа. Я ждала.
– Я всего лишь купил травку за десять долларов для одной подруги, потому что она оставила дома свой кошелек. Не успел я отдать ей марихуану, как откуда ни возьмись, нарисовался фараон и остановил меня за превышение скорости. Тогда-то он и нашел в моем кармане дурь. Ну, как, смахивает на историю о бывалом наркоторговце?
– Почему ты превысил скорость?
– Я слегка выпил.
Он старательно пытался большим пальцем ноги проделать дырку в ковре. Такой длинный тонкий палец, шишковатый в суставе, слегка выступающий из-под ногтя. У моего отца был точно такой же палец. Сейчас, когда я посмотрела на него, сердце сжалось от боли. Каждая клеточка его тела напоминала мне о папе.
– Ну ладно, я напился в стельку. Но я не принимаю наркотики. Я тебе об этом уже говорил. Матерь Божья, да ты начинаешь вести себя как мой папочка.
– Ты хочешь сказать, как все любящие родители. – Мой голос слегка дрожал от обуревающей меня злости, смешанной с нежностью.
– Слушай, я ходил на общественные работы и прошел их жалкую реабилитационную программу для наркоманов. Народ, вы что, собираетесь всю жизнь меня этим попрекать?
Выпалив эту гневную тираду, он встал со стула и, ссутулившись, вышел из комнаты. Через несколько секунд до меня донесся шум громко хлопнувшей двери в комнате для гостей.
«Что ж, аи да молодец, Бреннан! Заслуживаешь никак не меньше ордена за столь результативный вклад в воспитательный процесс».
Я убрала со стола, разложила обратно по пакетам остатки еды и загрузила посудомоечную машину. Затем набрала номер Говарда.
Трубку никто не поднял.
Черт тебя побери, Гарри, почему ты мне об этом не рассказала? И какого черта ты потащилась
Я позвонила Изабель, надеясь задать ей несколько вопросов относительно Лайла Криза.
Автоответчик.
Остаток вечера я провела с романом Пэт Конрой, который забросила неделю назад. Больше всего на свете мне хотелось сейчас оказаться в Каролине.
Как и следовало ожидать, Кит еще спал, когда я уходила на работу. На сей раз, планерку я не пропустила.
Возвратившись в кабинет, я застала там Клоделя.
– Ну, как, выяснили, кто убил Дорси? – поинтересовалась я, бросая на стол регистрационный журнал запланированных дел.
Он одарил меня взглядом, который запросто мог бы заморозить кипящую лаву, после чего протянул конверт.
