Мелисса познакомила меня с администратором-распорядителем нашей бригады. Это была высокая стройная блондинка, селфер по имени Ольга. Она была сдержанно-приветлива, хотя впоследствии оказалась редкостной занудой. Как Мелисса была права: все селферы такие разные!
Заседание штаба операции закончилось в третьем часу. Времени как раз оставалось, чтобы быстро пообедать и собрать вещи. Без двадцати четыре я уже поднялся на борт лайнера и занял свою каюту рядом с каютой Мелиссы. Следующей по коридору была каюта Георга. Я был рад, что он находится поблизости.
Погрузка и посадка были прекрасно спланированы, и ровно в 16.00 мы отчалили. Морское путешествие началось.
Нет, это было не путешествие. Это была тяжелая, изматывающая, ежедневная, почти без перерывов, работа. Сначала я, привыкший к стремительным стартам космических кораблей и быстрой смене созвездий за бортом, настроился на элегический лад неторопливого плавания в истинно тихом океане Корнезо. Как я ошибался! Уже через неделю я вспоминал свои космические полеты как время неких межзвездных экскурсий, спокойных и беззаботных. Подумаешь, загрузился а космопорте и лети себе дни и недели без всяких хлопот до пункта назначения. Только и дел, что в соответствии с лоцией вовремя включать то одни, то другие двигатели и выбирать оптимальный режим их работы. И если техника в порядке – никаких проблем, команда отдыхает, и капитан – вместе с ней.
Здесь же, на гастрольном маршруте, все было не так. Первые двадцать часов мы шли на предельной скорости, чтобы попасть на начало маршрута в заданном районе. И хотя никакой реальной качки быть не могло в принципе, многие артисты явно страдали от морской болезни. Да и лошади из аттракциона «Степной табун» вели себя беспокойно.
К полудню следующего после отплытия дня мы подошли к первому в нашем турне острову. Местный крошечный порт уже был забит суденышками, на которых прибыли на представление корнезианцы с соседних островов. Подобная ситуация была стандартной, и экипаж наших судов, вставших метрах в ста от берега, немедленно перекинул прямо на песчаный пляж, благо этого добра на любом острове хватало, две широченные понтонные дороги. По этим дорогам сразу же началась перевозка на берег контейнеров с необходимыми грузами. Ольга, администратор, отправилась на встречу с гоэ острова, чтобы согласовать проводимые нами мероприятия, места для установки павильонов и ангаров и уточнить ожидаемое количество зрителей. А на берегу уже разворачивались шатры с земными товарами, местными деликатесами и напитками, вокруг которых сразу начали собираться толпы народу. Это была настоящая ярмарка!
Как только Ольга вернулась, немедленно были установлены надувные павильоны многозального кинотеатра и передвижной выставки, и через полчаса павильоны уже принимали первую волну посетителей.
В пять часов началось цирковое представление, предназначенное для детей, но и взрослых в шапито было более чем достаточно. Плавучий стадион, превращенный на время в арену, был рассчитан на десять тысяч человек и был почти полон. Рекой лились соце, заряженное штаммом «Надежда», и новый детский напиток, который прямо так и назывался: «Надежда».
Живые лошади и цирковые номера вызывали бури восторга. «Работники КСО» в униформе и перчатках с инъекторами, которые флаер доставил незадолго до начала циркового представления, бдительно следили за зрителями. К началу конного аттракциона обнаружились четыре «пограничника», но новые перчатки проявили себя отлично, и все обошлось без эксцессов. «Маркер» был подан во время конного сражения, а «Деструктор» – под залпы фейерверка.
В половине восьмого публика освободила шапито, к мощные гидранты промыли забортной водой зрительный зал, устройство которого именно на такую уборку и было рассчитано. И сразу же началось преображение цирка в театральный зал. И люди, и техника работали как хорошо отлаженный механизм, и к половине десятого театр был готов принять взрослых зрителей на балетный спектакль. В этом сезоне возрастной ценз на вечерние представления был снижен до двенадцати лет, поскольку Мелисса учла возможность массового появления «пограничников»-подростков, подобных тому почти ребенку в банде на Табе. Конечно, раннее вырождение случалось и прежде, но очень редко, и его всегда успевали отследить гоэ. Но теперь гоэ не справлялись со своей задачей, вот в чем была беда.
Все это время ярмарка на берегу продолжала работать, и продолжался показ фильмов. Ребята из команды КСО и там непрерывно патрулировали все объекты.
В десять вечера начался балет. Я был в зале и опять не мог оторвать глаз от сцены. И при втором просмотре балет производил сильнейшее впечатление. Новая версия шла всего на десять минут меньше, чем первый вариант, потому что, убрав некоторые сцены из начала балета, Мелисса добавила сольный номер Шерра из «Богини тэров» и увеличила время фейерверка. Это добавленное время падало на период между «Маркером» и «Деструктором» и увеличивало количество вещества «Маркера» в отмечаемых им тканях мозга аборигенов, что позволяло с запасом гарантировать результат действия системы «Маркер-Деструктор».
На совещании, проведенном ночью после завершения всех мероприятий, оказалось, что меры, принятые после первого представления балета на Лалуэ, дали отличный результат. На спектакле раньше времени проявили себя только двадцать четыре «пограничника», и это – почти из пяти тысяч зрителей-мужчин. И перчатки с инъекторами оказались очень эффективны. За день не было ни одного тяжелого случая, никого не пришлось помещать в медблок.
Когда корнезианцы отправились отдыхать, часть команды занялась сворачиванием ярмарки и павильонов, а другая часть поставила три армейских ангара. Один – для ночевки животных, а два других – для людей, желающих на ночь устроиться на берегу. К моему удивлению, таких оказалось много. Но я остался в каюте, пребывание на судне не доставляло мне ни малейших неудобств.
Утро нашей гастрольной бригады началось в семь часов. Первым делом мы свернули ангары, погрузили на судно животных и уничтожили всяческие видимые следы нашего пребывания на острове. Конечно, главный «след», оставленный нами в организмах аборигенов, был никому не виден…
Через полтора часа погрузка завершилась, мы дали традиционный прощальный гудок и отчалили. Суда взяли курс на следующий остров. Народ смог на какое-то время расслабиться, позавтракать, привести себя в порядок.
А в полдень мы уже подходили к следующей точке нашего маршрута, и все началось сначала…
Первые два дня я присматривался ко всем видам работ, пытаясь определить, где я буду наиболее полезен. Я убедился, что все было продумано до мелочей и рассчитано с точностью до минуты. Каждый член команды прекрасно знал свое дело, и люди трудились более чем добросовестно. Вся техника находилась в прекрасном состоянии и работала бесперебойно. Конечно, всегда был нелишним еще один человек в униформе и в перчатках с инъектором, но для меня это была бы лишь эпизодическая дополнительная нагрузка. Хорошо подумав, я решил попытаться заменить Ольгу. Именно для выполнения обязанностей администратора-распорядителя, координатора работ больше всего пригодился бы мой немалый опыт. С другой стороны, я помнил, что необходимо освободить как можно больше селферов в помощь Майклу.
Следующие дни я не отходил от Ольги ни на шаг, особенно внимательно приглядываясь, как она ведет переговоры с гоэ островов, поскольку именно в этом отношении у меня совершенно не было опыта. Надо отметить, что меня весьма впечатлили ее терпение и основательность при решении любых вопросов, даже тех, которые, по сути, никакого вмешательства и не требовали. Эта ее въедливость и, я бы сказал, занудство были, несомненно, чертами ее характера, которые я никак не ожидал встретить у селфера.
Эти качества Ольги позволяли ей достигать феноменального результата в работе, но я заметил, что у кое-кого из наших работников, и особенно у артистов, при ее появлении начинали дрожать руки и лицо покрывалось красными пятнами. Но Ольга этого демонстративно старалась не замечать. Главное, график работ соблюдался неукоснительно. Я не был сторонником подобных методов работы с людьми. Я всегда считал, что сэкономленная минута очень редко стоит хорошего настроения моих людей… Но я молчал, потому что за дело отвечала Ольга.
К концу первой недели нашего турне мы с Ольгой пришли к Мелиссе, и Ольга сообщила, что я вполне способен заменить ее.
– Хорошо,- сказала Мелисса,- я очень рада. Ольга, отправляйся завтра в восьмую бригаду, заменишь там Макса. Он просится к Майклу. Договорились?
– Согласна, завтра после завтрака я улечу. А сейчас у меня есть дела. Алекс, ты со мной?
– Оля, пусть Алекс задержится, у меня есть к нему вопросы.
Ольга ушла, а я остался в каюте Мелиссы.
Все эти дни я видел Мелиссу только мельком. Даже на сцену, во время спектаклей я смотрел лишь урывками, пристально наблюдая за залом, готовый прийти на помощь очередному проявившемуся «пограничнику» и придержать его, приложив к известному месту, на шее перчатку с инъектором. А у Мелиссы все время было занято руководством операцией в целом, она постоянно находилась в своей каюте, ведя переговоры по комму, и отвлекалась только для того, чтобы выйти на сцену. На третий день гастролей она даже летала куда-то на флаере и вернулась буквально за пятнадцать минут до начала спектакля.
– Алекс, я рада, что ты сориентировался так быстро и совершенно правильно. Честно говоря, именно на такой вариант я и рассчитывала. Я Ольгу взяла администратором именно для того, чтобы ты ее заменил. На нее у меня были вполне определенные планы. Ты помнишь тех скандалистов из «Фольклорного ансамбля»? Которые обидели Макса? Как я и предполагала, Макс попросился к Майклу, но я уговорила его чуть-чуть подождать. Теперь его заменит Ольга, и я этим «великим деятелям искусства» не завидую. Ольга не сорвется, как Макс, но, клянусь, они будут, рыдая, Вспоминать как благодетеля грубияна Макса, такого нелюбимого ими нынче. Я не зверь, но людей надо учить!
– Мелисса, но ты (я мысленно все время старался называть Мелиссу на «ты», и это дало хороший результат) говорила Майклу, что не уверена, что Макс сможет работать на зачистке!
– Ну, я позволила еебе высказать неверное мнение,- Мелисса нежно улыбнулась,- с кем не бывает? На самом деле я прекрасно знала, что Макс будет рваться к десантникам. Видишь ли, он считает, что за ним остался небольшой должок.
– В каком Смысле?
Мелисса откинулась в кресле и взяла сигарету.
– Макс – старый, если можно так сказать, селфер. Он стал селфером сразу после войн за передел мира. На Земле тогда царил хаос, и в этом хаосе гадов, типа местных выродков, было предостаточно. Правда, никаких особых генетических дефектов, в отличие от корнезианцев, у них не было. Просто они были очень плохими людьми, каких всегда на Земле хватало. Но пока в обществе царил закон и порядок, общество могло держать их в узде, а когда порядок исчез…
Макс был обычным человеком и не подозревал, что он – Потенциал. У него была семья, жена и двухлетний сын. И они втроем, всей семьей, попали в руки бродячей банды. Мерзавцы, развлекаясь, у него на глазах замучили до смерти его жену и ребенка, а потом занялись Максом. Когда эти сволочи решили, что и Макс мертв, они отправились дальше. Но Макс выжил, и не просто выжил. Он очень быстро, в течение года, превратился в селфера. Сам, без посторонней помощи.
Понимаешь, селферов «делают» сильные чувства, ненависть или любовь. У Макса была счастливая любовь, которая не сделала его селфером. Но страдания и беспредельная ненависть совершили чудо.
Макс, собственно, старался выжить ради мести. Он нашел и уничтожил тех подонков. Но он не смог покарать двоих, которые успели встретить свою смерть раньше. И его всегда мучило, что те двое приняли смерть не от его рук. Поэтому он считал, что за ним остался неоплаченный долг, и всю жизнь стремился уничтожать подобных тварей. Одно время Макс работал вместе со мной и Майклом, когда мы чистили Южную Америку. Потом почти двести лет он был сотрудником криминальной полиции, причем не руководителем, а простым оперативником. Он выполнял самые сложные задания, внедрялся в банды, освобождал заложников из совершенно безнадежных ситуаций, несколько раз предотвращал крупные теракты. Когда преступность сошла на нет, он пришел работать в Департамент «КР».
Кстати, двенадцать лет назад он участвовал в расследовании пропажи нашей экспедиции. И он до сих пор попрекает нас, что комиссия отказалась провести расследование теми методами, которые он предлагал. Но дело было не только в том, что мы не хотели испортить отношения с местным населением. Ситуация в тот момент была еще совершенно неопределенной.
Мы тогда даже предположить не могли, что наша прекрасно оснащенная экспедиция могла стать жертвой выродков. Мы даже не догадывались, что выродки настолько изменились, что могли сбиваться в стаи! Раньше они всегда действовали в одиночку, но какой одиночка мог представлять опасность для нашей экспедиции? Восемнадцать человек на планетарном танке!
